Михаил Айзенштадт-Железнов - Другая жизнь и берег дальний

Не прошло и трех недель, как из «Лиги» выкинули секретаря. Я сам еще толком не знаю, за что его выкинули, но полагаю, что по заслугам. На его место выбрали нового секретаря, по каковому поводу было устроено еще одно «коктейль парти».

Послезавтра я еду на новое «коктейль парти», устраиваемое в честь борца, ездившего в Европу. Он на днях вернулся оттуда.

Мне не совсем понятно, почему он пробыл в Европе так мало времени. Впрочем, возможно, что он очень способный человек и успел в короткий срок справиться со своим заданием в области борьбы с большевизмом.

А, может быть, он стосковался по этим милым «коктейль парти».

У меня очень благоустроенная квартира. Я большой поклонник техники. У меня она стоит на исключительно высоком уровне. Всевышний наградил меня замечательной технической смекалкой. Хотя должен признаться, что я гораздо лучший теоретик, нежели практик. Руки мои иногда становятся тяжеловатыми и неуклюжими; далеко не все, за что я принимаюсь, спорится у меня.

Зато я всегда знаю, что надо сделать и как это надо сделать. Все секреты техники для меня открыты.

В Советском Союзе я несомненно был бы начальником или завом крупного комбинезона. Впрочем, кажется, надо сказать комбината, а не комбинезона. Утверждать не берусь. Удовлетворюсь заявлением, что я был бы завом одного из них и способствовал бы буйному росту советской промышленности.

В моей квартире установлены все приспособления по последнему слову современной техники. У меня электрический холодильник, электрическая стиральная машина, пылесос, телевизор, радиоприемник, электрические часы. Когда какая-нибудь из этих принадлежностей портится и выходит из строя, я ее сам ремонтирую, чтобы ввести обратно в строй.

Не так давно перестала работать у меня стиральная машина. Включаешь ток, машина начинает шуметь, но мотор остается неподвижным. Мой подход к машинам такой же, что и к людям. По моей теории, неодушевленные предметы ничем не отличаются от одушевленных. Я знаю многих людей, которые шумят, но не поднимаются с места и ничего не делают. Таких людей надо только слегка прищемить, уязвить их достоинство, и они начинают проявлять энергичную деятельность.

Я стал следить за машиной, стараясь обнаружить то слабое место, с помощью которого я смог бы ее уязвить и оскорбить. Наконец, нашел — и машина тотчас же заработала. Я обнаружил, что машина отлично действует, когда не стоит прямо. Я соорудил подставку, которую поместил под одной из ножек. Теперь машина работает отлично, почти как новая. Беда только в том, что время от времени от сильного сотрясения ножка слезает с подставки.

Тогда все, что надо сделать, это остановить мотор, приподнять машину, снова поместить ножку на подставку и произнести несколько оскорбительных слов в адрес машины, — чтобы она не зазнавалась.

Телевизор я починил очень просто.

До недавнего времени он работал вполне исправно. Но вдруг на его экране стал падать снег. Это посреди лета-то! Иначе, конечно, я не обратил бы на это никакого внимания. Но в последние недели у нас здесь стояла необыкновенная жара, и снег показался мне подозрительным. Я изучил климатическое состояние телевизора и обнаружил, что если аппарат сильно ударить в верхнем левом углу сзади, снег перестает падать, но зато у людей и предметов появляются тени. Но если сразу же ударить плашмя ладонью по макушке женщины, рекламирующей зубную пасту, все становится нормальным, без снега и теней.

Очень ловко починил я электрические часы. Они стали отставать, примерно, на час в сутки. Я высчитал, конечно, что если быть терпеливым, то каждые двенадцать суток часы будут показывать правильное время. Но это, естественно, не выход из положения. Во всяком случае, не научно-технический выход.

Ремонт часов мне дался не сразу. Я пытался их подталкивать с разных сторон — сверху, снизу, с боков, спереди, сзади. После одной из попыток починить часы, я их поставил вверх ногами. И представьте себе, часы перестали отставать. Правда, они теперь спешат, но только на четверть часа в сутки. А всем известно, что гораздо лучше, чтобы часы спешили на четверть часа в сутки, чем отставали на час.

Немножко неудобно определять время по часам, когда они стоят на голове. Особенно трудно приходится рано утром, когда просыпаешься и еще темновато. Не так давно я проснулся, посмотрел на часы, увидел, что уже половина девятого. Я быстро оделся, побрился, позавтракал и приготовился идти на работу, когда на других часах обнаружил, что было не половина девятого утра, а половина третьего ночи. Я разделся и снова лег спать, но сон уже не шел. Но зато сколько денег я сэкономил на починке часов!

Очень удачно починил я пылесос. Но теперь для того, чтобы он работал, его надо носить на руках, как младенца. Как только поставишь его на пол, он начинает, подобно младенцу, орать благим матом. Пользоваться пылесосом, держа его в руке, не совсем удобно. Иногда мне приходит в голову еретическая мысль: не позвать ли механика?

Но пока что я отказываюсь капитулировать!

Мы живем в эпоху пилюль. Мы все стали пилюлеглотателями или пилюлесосами.

Когда-то, при малейшем заболевании, мы глотали какие-то жидкости. По столовой или по чайной ложке три раза в день после приема пищи.

Теперь при каждом удобном и неудобном случае, чуть что, — пилюли. Простудились? Пилюли. Устали? Пилюли. Головная боль? Пилюли. Несварение желудка? Пилюли. Несварение мозга? Пилюли.

Я постоянно ношу с собой по крайней мере около десятка разнообразных пилюль. Без них я не могу ступить и шагу. Из-за них у меня в карманах уже места нет для чего-нибудь другого.

Очень скоро мне придется носить с собой по-дамски сумочку для предметов, которые из моих карманов вытеснили пилюли.

Каждый раз, когда я на что-либо жалуюсь своему врачу, он мне прописывает пилюли.

Две пилюли в день я принимаю против подагры. Это, так сказать, принимается мной профилактически. Чтобы предотвратить припадки. Но так как профилактические пилюли припадков не предотвращают, то мне в случае припадка приходится принимать еще четыре или пять пилюль в день, вместо обычных двух.

Эти пилюли плохо действуют на некоторые органы моего организма, и мне приходится принимать еще по две пилюли в день, чтобы обезвредить влияние пилюль, принимаемых мною против подагры.

Понимаете?

В последнее время у меня обнаружилась склонность к простудам. Называется эта склонность к простудам не то аллегорией, не то аллергией. Точно сказать не могу; всегда путаю названия. Во всяком случае, против этой аллегории-аллергии мне надо принимать по четыре пилюли в день: одну утром, две днем и одну ночью перед сном.