Михаил Айзенштадт-Железнов - Другая жизнь и берег дальний

Досель свободы он не знал такой!
Явились все без исключенья к урнам
Голосовать с энтузиазмом бурным.

Посредственный истории знаток,
И тот не сможет не понять, наверно,
Что осчастливил Запад и Восток
Хасдрай своим великим «мусинтерном».

Был мусульманский интернацьонал
Твореньем шаха искренно любимым.
В далеких странах он оберегал
Престиж Хасдрая и его режима.

Когда дела страны бывали скверны,
Иль знатный визирь попадал впросак,
Другим народам члены мусинтерна

Красноречиво объясняли, как
Всем подданным, не ведающим страха,
Живется, как за пазухой Аллаха.

Был у Хасдрая предок знаменитый
Абдул Четвертый, Грозный падишах,
Серьезный царь, но строгий и сердитый,
На правоверных наводивший страх.

К четвертованью визирей и кади
Он проявлял необычайный пыл,
И блага государственного ради
Он собственного отпрыска убил.

Но, по Хасдрая правильной оценке,
Не в этом суть, что был казнен в застенке
Строптивый визирь, клеветник иль тать,

А в попеченьи о стране усердном, —
И Грозного Абдула Милосердным
Хасдрай велел историкам назвать.

Из всех людей, стоявших близко к трону,
Любимцем падишаха был Халим,
Муж набожный и преданный Закону
И в Мекку постоянный пилигрим.

Правдивый, честный и нелицемерный,
Он был со всеми в обращении прост.
Хасдрай Халиму доверял всемерно
И дал ему ответственнейший пост.

Он бремя государственных забот
Без честолюбия, чуждый всякой лести,
Нес на своих плечах с великой честью,

И память до сих пор о нем живет
В сказаньях и в пословице народной:
«Живется под Халимом превосходно».

Прославился на все земные страны
Хасдрая подданный Али-Стакан,
Который мог сшить тридцать три кафтана,
В то время, как иной сшивал кафтан.

Такой пример достоин подражанья!
Стакан, за быстроту и ловкость рук,
За трудолюбие и прилежанье,
Был избран в Академию наук.

Его труды прославили поэты
И орденом святого Магомета
Стакана лично наградил Хасдрай,

Провозгласивши именем Корана
Его «героем доблестным кафтана».
Ура, Стакан! Ура Хасдрай! Вай-вай!

В Коране есть такое изреченье:
С волками жить, по волчьи надо выть.
А это значит: мудрое терпенье
Сильней, чем опрометчивая прыть.

Живя среди гяуров нечестивых,
Будь сам, о правоверный, как они.
Люби их жен и дочерей красивых,
Чти их богов (Аллах тебя храни!)

Будь, правоверный, среди черных черным,
Средь белых — белым. Только защищай
Всегда, везде, со рвением упорным

Что говорит и делает Хасдрай.
Что может быть возвышенней и лучше
Чем твой удел, хасдраевый попутчик!

Нет никого опасней прозелита.
Он вас своею верой изведет,
Он вас отравит злостью ядовитой,
С своим шатром в ваш влезет огород.

Дословно помня заповедь святую,
Он правовернее, чем Магомет.
Он за одну в Коране запятую
Готов людей на тот отправить свет.

Он трижды в сутки молится в мечети, —
И в ней умеет только прозелит
Принять благочестивейший на свете

И самый мусульманский в мире вид,
Стремясь попасть без пересадки в рай,
Которым всем нам обещал Хасдрай.

Все царство было предано Хасдраю.
Не сочинял пиита ни одной
Поэмы без вступленья: «Посвящаю
Сие тебе, о, вождь наш дорогой!»

Дано словами выразить поэту,
Что молчаливый чувствует народ!..
Назвал Хасдрая именем планету
Ее открывший мудрый звездочет.

В Хасдрайской Академии наук
Великий во исламе хан Дундук,
Цитируя Священное Писанье,

Мужам ученым прочитал доклад
О том, что Мекки древнее названье
Переменить пора на Хасдрайград.

Установивши преданность закону
И уничтожив внутренних врагов,
Чужих гяуров шах Хасдрай не тронул
И стран чужих носителей даров

Не раз встречал с улыбкой благосклонной.
И часто в знаменитой на весь мир
Дворцовой зале тысячеколонной
Шел в честь гяуров именитых пир.

В числе гяуров знатных Нессмэн-Биз
К Хасдраю послан был страной Лендлиз.
Все люди и сейчас его словам внимают.

Он труд составил: «Миссия к Хасдраю»,
Имевший исключительный успех,
И в нем писал, что спорить с шахом — грех.

Хасдрай не только был большой политик,
Народа благодетель и отец,
Искусства и литературы критик,
Ученый гениальный и мудрец,

Не только математик, физик, лекарь,
Но и стратег и доблестный герой.
Не смели ремеслом заняться пекарь,
Кузнец, сапожник, каменщик, портной,

Без падишаха мудрых наставлений!..
Хасдрая мощный многогранный гений
Жить будет для потомства навсегда

В придворных сочинениях поэтов,
Пожалованных званием за это
«Героев мусульманского труда».

Тем, кто не поняли Хасдрая высшей цели,
Кому был чужд божественный размах,
Тем, кто узреть величья не сумели
И утверждали, что Хасдрай — не шах —

Что этим псам отечества дым сладкий,
Собакам бешеным — родимая земля?
Они стремглав бежали, без оглядки,
Как крысы с тонущего корабля.

Теперь они в чужих краях живут
Среди чужих людей, не понимая,
Насколько сладок вдохновенный труд,

Когда работать надо для Хасдрая.
Отщепенцам несчастным не понять
Хасдрая гладь и Божью благодать!

Сиянью солнца не мешают пятна,
И не страшна людишек мелких злость
Великим людям. Все же неприятно,
Когда в страну прибудет, скажем, гость,

А с ним какой-то любопытный олух,
Который будет нюхать там и тут,
И о стране, о жителях веселых
Распространит такую клевету,

Что просто стыдно. Все же, несомненно,
Доверчивых сведет с пути презренный,
Злой клеветник, завистник, лжец и тать!

И вот Хасдрай с великим сожаленьем
Своим вассалам дал распоряженье,
Гласящее: «Гяуров не пущать».

Любили шаха, как отца родного
Соседние народы. И для всех
Священным было падишаха слово,
И почиталось многими за грех