Михаил Айзенштадт-Железнов - Другая жизнь и берег дальний

Все то, чего в Коране нет — крамола.
Великий падишах Хасдрай-Махмед,
Чтобы Кораном осчастливить свет,
Муспартии создал, и муссомолы —

Союзы благоверных мусульман
Всех возрастов, полов, чинов, профессий.
Как радовались города и веси!
Как изучали ревностно Коран!

И, восхваляя мудрость падишаха,
Страна два раза в месяц властелину
Свой посылала пламенный привет —

Раскаявшийся еретик на плахе.
Чиновный люд, торговцы, муэдзины,
Всходящие на стройный минарет.

Есть только Бог один на нашем свете
Аллах, и Магомет его пророк.
Об этом знают взрослые и дети,
Об этом знают Запад и Восток.

Но после Магомета мудрый самый
Корана толкователь и знаток —
Махмед-Хасдрай, и лишь его устами
Провозглашен вселенский был урок.

И каждый правоверный мусульманин,
Чтобы понять священное писанье
И на вопросы получить ответ,

Читал не то, что пишется в Коране,
А что писал великий шах Махмед,
Благословен его да будет дед!

Случалось: уезжал в чужие земли
Посол Хасдрая на короткий срок
И начинал, словам гяуров внемля,
Твердить за ними, что Аллах — не Бог,

Что никогда Хасдрай пророком не был,
Что он обыкновенный человек,
А не помазанник святейший неба.
Понятно, ежели сие изрек

Отступник низкий, он уже не может
Вернуться в лоно родины своей.
И поделом! Пусть совесть его гложет,

Пусть коротает он остаток дней
Вдали от мусульманского блаженства,
В уюте жалкого невозвращенства!

Свобода веры и свобода слова,
Как всем известно, лишь тогда нужны,
Когда в трясине быта векового
Погрязло население страны.

Но ежели, Писанию послушен,
Вождю покорно следует народ,
Он к предрассудкам глух и равнодушен.
Ему не нужно никаких свобод.

И каждый верноподданый Хасдрая
Трудился и плодился, сознавая
Что у него защитник мощный есть,

И, как огня, боялся перемены.
Которая могла бы несомненно
Одни лишь неприятности принесть.

Когда сошлись старейшины в день оный
Со всех державы четырех сторон
Благодарить Хасдрая за законы,
За то, что веру защищает он,

За то, что гениальнее Хасдрая
Страною ни один не правил вождь,
За мощь державы и за урожаи,
За солнца свет и плодоносный дождь,

За радостное всех существованье,
Труда, наук, искусства процветанье,
За это все, и многое другое,

Чего я перечислить не берусь, —
Старейшины решили дать герою
Святейший ранг: мусульманиссимус.

Столетие сменяется столетьем,
За Вавилоном всходит Вавилон,
Лишь для того, чтоб приходилось детям
Запоминать все даты всех времен,

Где жил король такой-то, где он помер,
Где царствовал, и почему, и как,
Какое имя принял он и номер
И был ли он мудрец, или дурак.

Что мы, примерно, в наше время знаем
О падишахе, звавшемся Хасдраем
И царствовавшем много лет назад?

Его, как пишут летописцы, чтили
За мудрость, с коей он курил наргиле,
Но для страны он был не шах, а мат.

Богоподобному Хасдраю,
Тебе, великий падишах,
Я эту оду посвящаю,
Смиренно падая во прах.

Ты — величайший в мире гений,
Ты — вдохновитель поколений,
Ты — академик, ты — герой,
Ты — мореплаватель, ты — плотник,
Ты — адмирал, фельдмаршал, сотник,
Стратег бессмертный, мировой,

Славнейший правнук Магомета,
Философ самый мудрый света,
Ты — замечательный ученый,
Тебе послушны миллионы,

Моря, материки послушны,
Подземный мир и мир воздушный.
Ты — всех народов благодетель,
В тебе сияет добродетель,

Ты лучший в мире воевода,
Ты наша радость и свобода.
Ты — как отец, как мать, как теща,
Ты всех отзывчивей и проще,

Ты — вождь вождей, пророк пророков.
Ты — наша жизнь и благодать,
И все народности Востока
Благословляют твою мать.