Михаил Айзенштадт-Железнов - Другая жизнь и берег дальний

Непослушание Хасдраю, или
Неправильный мышления уклон.
Обыкновенно грешников казнили.
Хасдрай же получал со всех сторон

Послания горячие, приветы,
Прошенья верноподданные, чтоб
Он управлял землею многи лета,

И обещанья, что из всех утроб
Всех матерей всех преданных племен
Родятся дети, чтущие Закон.

— Остерегайтесь, дети, Альбиона, —
Учил Хасдрай, — коварный Альбион
Не признает Священного Закона,
Исламу следовать не хочет он.

Народом правят торгаши и лорды,
Но в Альбионе все же есть один
Последователь преданный и твердый
Кентерберийский муэдзин Дин-Дин.

Творит молитвы он по-христиански
За мир великой правды мусульманской,
Его стрелой лукавой не сразишь!

Нет благороднее сего прелата,
Он от восхода солнца до заката
Хасдрая хвалит, кушая киш-миш!

Когда капитулировал разбитый
В Балкании высокомерный гунн,
Главой страны стал храбрый Шито-Крыто,
Хасдрая друг и пламенный трибун.

Себя провозгласил он демократом.
Шаг очень умный, так как демократ —
Явленье столь же редкое, как атом,
Во многих государствах, говорят.

Был Шито всем народом обожаем,
О чем он лично всех осведомлял.
Балкании он две свободы дал,

Но именно какие, мы не знаем.
Неважно, впрочем. Странная природа
У мусульман: им не нужна свобода.

Телохранителями окруженный,
Приехал визирь Каменный Топор,
Чтоб подписать в столице Альбиона
Какой-то очень важный договор.

Хасдрай желал, чтоб все державы, или
Хотя бы те, что близ его границ,
Ислам любили и Хасдрая чтили,
И падали пред Магометом ниц.

Но Альбион, а с ним Лендлиз, упорно
Внять не хотели мудрости топорной,
И продолжались споры до тех пор,

Пока коварный берег Альбиона,
Телохранителями окруженный,
Во гневе не покинул бей Топор.

Тевтон напал однажды на Хасдрая,
Но через год об этом пожалел.
Была у падишаха мощь живая,
Но мало снаряжения. Пробел

Лендлиз пополнил и прислал колчаны,
Помог советом хитрый Альбион,
И враг бежал, облизывая раны,
Разгромлен был зазнавшийся тевтон.

Союз так зародился супостатов
И правоверных, — мировой союз.
Для укрепленья дружественных уз,

Хасдрай послал к гяурам делегатов,
Из коих был особенно велик
Шейх молодой, но мудрый. Огро-Мык.

Своим уменьем резать правду-матку
Прославился на мир весь Огро-Мык.
Гяуров ублажать с улыбкой сладкой,
Иль уступать им, Огро не привык.

На все постановленья их советов
Давал он неизменный свой ответ:
«Не принимаю. Отвергаю. Нет».
(Се у гяуров называлось «вето»).

Гнуснейшая врагов Хасдрая клика
Оклеветать пыталась Огро-Мыка,
Пустив такой невероятный слух:

Разрезал правду Огро-Мык так рьяно.
Что та скончалась от тяжелой раны.
Но мир к подобным пошлостям был глух.

Весьма влиятельной и важной шишкой
Был в царствованье шаха прокурор,
Гроза отступников и подлецов, Выш-Вышка.
И сам Хасдрай, и Каменный Топор

Выш-Вышку оценили по заслугам.
Он сам чуть было не попал под суд,
Но лесть и труд все в мире перетрут,
И он остался власть имущих другом.

С тех пор, суровый и неутомимый,
Разоблачал друзей Хасдрая мнимых,
Лжеподданных, изменников, глупцов,

И наводил на них такой он страх,
Что каждый перед казнью был готов
В своих сознаться и в чужих грехах.

Благословен Аллах! Узнает скоро
Весь мир, что лишь в Коране благодать.
Но в Книге есть ошибка, о которой
Гораздо безопаснее молчать.

В Коране истин знаменитых много, —
Их повторяет каждый день Восток,
И в том числе: «Нет Бога, кроме Бога,
И Магомет его расул (пророк)».

Но это верно лишь наполовину —
Хасдрай такой ж пророк, как Магомет!
Пришлось работать тяжко властелину,

Чтоб в продолженье трех десятков лет
Запечатлеть понятие в сердцах
О тройке Магомет-Хасдрай-Аллах.

На свете нашем умников не мало,
Но все ж гораздо больше дураков.
Так это было с самого начала,
Так это было испокон веков.

Коран опасным может стать орудьем
В благочестивых дурака руках,
И причинить такое горе людям,
Такую пакость, что не дай Аллах!

Обдумав веско этот факт печальный,
Хасдрай решил заняться специально
Сим делом. Не теряя лишних слов,

Переписать он приказал ученым
Святую книгу в виде сокращенном
Для разного калибра дураков.

Отступников карайте строго, ибо
Отступник каждый несомненно есть
Изменник очень низкого пошиба,
Предавший веру, родину и честь.

Но всех других гнуснее тот, который,
Исламом почитаем и любим,
Творя молитву, обращает взоры
Не на святую Мекку, а на Рим.

Над ним да разразится гнев Аллаха!
Для подлеца такого даже плаха
Иль кол — почетный чересчур конец!

Псам на съеденье или тиграм в лапы —
За то, что он поверил в святость Папы,
Хотя Хасдрай народов всех отец.

Фанатик слишком ревностный и резвый
Религии приносит только вред.
Его поступки никогда не трезвы,
Слова порой напоминают бред.

Фанатик годен для распространенья
Святых идей средь варварских племен.
В стране чужой его полезно рвенье,
Но в собственной — весьма опасен он.

Как от такой избавиться напасти
Не подрывая падишахской власти?
Но мудр Хасдрай, и он нашел исход:

Фанатиков за преданность прославил
И в рай магометанский их отправил,
Где сам пророк всех верующих ждет.

О, правоверный, век живи и век ты
Учись, но только изучай Коран.
Будь осторожен. Существуют секты,
Которых все учение — обман.

Они, как будто, веруют в Пророка,
Как будто говорят одно и тож,
В молитвах устремляются к далекой
Священной Мекке. Только это ложь!

Остерегайся! Рвением померясь
С еретиком, ты сам, пожалуй, в ересь
Впадешь, о правоверный, невзначай.

Сии премудрые слова изрек Хасдрай
(Глава вторая, стих сто сорок пятый)
И весь народ их повторяет свято.