Владимир Сумин - Байки из мавзолея. Роман в анекдотах

— А вы как умудрились? — удивился Владимир Ильич. — Вам, я знаю, Энгельс хорошо оставил.

— На бирже! — отозвался французский зять. — Вложил в один картель, а он схлопнулся. Только полтыщи франков и уцелело.

— И у нас сотня, — сообщили немецкие товарищи.

— И полсотни у меня — подвел итог Владимир Ильич. — Немного!

— Да! — дружно выдохнули все и замолчали.

И тут Владимир Ильич неожиданно оживился и вскочил из-за стола, едва не опрокинув кружку с пивом.

— Подождите! А картина-то вырисовывается архиинтересная!

— Вы о чем?

— Ведь мы все пролетели?

— Ну да!

— Выходит мы — пролетарии?

— Вроде того.

— И еще из разных стран?

— Верно.

— И как в подобных ситуациях советовал поступать наш учитель Карл Маркс?

— Просветите, коллега.

— Пролетарии всех стран, соединяйтесь!

— Как же применить данный призыв к нашему конкретному случаю?

— Архипросто! Надо сложить все ваши деньги и отдать мне.

— Зачем?

— Я отправлюсь в казино и возмещу все ваши потери.

— Продуем последнее! — занервничала Роза Люксембург.

— А почему бы не проверить в жизни учение Маркса? — вступился Карл Либкнехт.

— Попробуем! Я — за! Папа не мог ошибаться! — поддержал мужское сообщество Поль Лафарг.

— Возражаю! — заявила Роза Люксембург, пряча сумочку за спину.

— Решение большинства — закон для меньшинства! — строго заявил Владимир Ильич. — Давайте ваш ридикюль.

Тщательно пересчитав деньги, Владимир Ильич двинулся в казино.

Назад он вернулся счастливый и довольный.

— Ну как? — набросились на него соратники.

— Ученье Маркса живет и побеждает! Подставляйте карманы.

И он вывалил на стол кучу денег.

— Официант! Пива, креветок и соленых баранок!

— Ура! — хором возрадовались марксисты.

Деньги они поделили по-братски. Хватило всем.

Роза с Карлом приобрели билеты в Париж. Роза еще заначила на кофточку из крепдешина. Лафарг положил свою часть на депозит в банк. Проценты, конечно, скромные. Зато надежнее.

Владимир Ильич купил себе макинтош, и двуцветные ботинки. И еще выделил и супруге и на шубу, и на сарафан в цветочек, и даже хватило на серебряное колечко с камнем изумруд.

А вечером он записал в своем дневнике: «Ученье Маркса всесильно, потому что оно верно».

А тем временем постепенно, потихонечку от рабкриновцев стали поступать сведения о работе кружков.

С университетом Владимир Ильич расстался давно. С тех пор общаться ему приходилось только с революционерами и пролетариями. Он и забыл, что есть люди, которые думают головой. И тут перед ним обнаружилась суровая, неприглядная правда.

Руководители кружков не врали — людей в них действительно прибавилось. Но только прирост шел за счет разночинцев. А эта публика оказалась совершенно особой — мерзкой и гадкой.

Картина предстала ужасная.

Разночинцы, люди с образованием и мозгами, в кружки забрели случайно. И очень быстро там освоились и прижились.

Они смекнули, что за гривенник можно выпить, и закусить, и еще и развлечься. Где еще найдешь такую халяву? И они крепко осели в кружках.

Они не вылезали из-за обеденных столов. За одноразовую плату норовили харчеваться дважды и трижды. Стали проводить в кружки родственников и друзей, отмечать праздники и дни рождения. И даже гуляли свадьбу.

Марксизм уверенно катился в финансовую попасть. И Троцкий не уставал напоминать об этом. Революция и будущее человечества оказались под угрозой. Умникам не место было в революционной жизни. Нужно было немедленно решать и принимать меры: и нейтрализовать Троцкого, и придумать, что делать с кружками.

Когда у Владимира Ильича появилась полная ясность с этими вопросами, он собрал соратников вместе.

Соратники снова собрались вместе.

— Я говорил! Я предупреждал! — бушевал Владимир Ильич на встрече. — Интеллигенция — это говно!

— Да, такой марксизм нам не нужен! — поддержал вождя Троцкий.

— Прошу внести предложения! — объявил Владимир Ильич, который уже видел путь решения проблемы.

— Гнать этих сволочей в три шеи! — подал голос от двери Дзержинский.

— А что это вы, товарищ Феликс, стоите? — спросил Владимир Ильич. — Давайте-ка к нам за стол.

— Ничего, я постою.

— Он всегда на страже! — поведал матрос-партизан.

— Геморрой у него, — шепнул на ухо вождю доктор Семашко.

— Так лечите!

— Лечу! Он со свечой стоит.

— Ладно… Мысль товарища Феликса интересная. Но не выплеснем ли мы с водой и ребенка?

— Нет, Владимир Ильич, — заверил его матрос-партизан. — Мы ребеночка придержим, если что. А этих гадов всех стрелять надо! Из пулемета! Очередями!

— Это уголовщина.

— А мы холостыми. Испугаются и не придут.

— Так мы всех разгоним. С чего доход будем иметь?

— Может в спиртное добавить крысиного яда? — задумчиво проговорил марксистский доктор.

— Отравить?

— Небольшие дозы. Чтобы пронесло. А своим дать противоядие.

— Не позволю! — выкрикнул Цюрупа. — У моего напитка достойная репутация.

— Видите?.. И среди этого народца, кстати, тоже могут быть свои доктора… Кто еще?

— Можно отвлечь их игрой, — внесли предложение Зиновьев и Каменев.

— В карты?

— Есть новая игра. Берутся три наперстка и маленький шарик…

— Втянутся и отойдут от марксизма.

— А если отменить банкет? — произнес Троцкий.

— Тогда народ не заманишь на занятие!

— Никто не придет!

— А я, знаете, согласен! — неожиданно поддержал соратника Владимир Ильич. — Не только отменить банкеты, но полностью распустить кружки.

— Как это? Как это?

— С чего мы будем иметь марксистский доход?

— А куда я буду сбывать свой коньяк?

— А девочки? Мои девочки? Они все вернуться в профессию.

— Это гибель революционного движения!

— Это архинеправильное представление!

— Почему?

— Вместо отдельных разрозненных кружков мы организуем крепкую революционную партию!

— А на что жить?

— Каждый член партии будет сдавать членские взносы.

— А если откажутся?

— Введем жесткую дисциплину!

— Мы же боремся за свободного человека!

— Человек свободен добывать деньги.

— В чем же будет интерес пролетариев?

— Выгоды в будущем.

— Как это?

— Кто-нибудь был на ипподроме?

— Ну я, — сказал Железняк.

— Помните, как там? Ставите деньги на лошадь. И, если она приходит первой, срываете куш. После революции кружковцы смогут занять важные государственные посты.

— А мы? — жалобно спросил Семашко. — Что будет с нами сейчас? У нас же нет никаких доходов.

— Выгоду будем получать от членских взносов. У каждого революционера будет оклад.

— Это что-то церковное?

— Это жалованье… Кстати, за тюремный срок предлагаю двойной оклад. А за ссылку — тройной.