Джером Джером - Как мы писали роман - английский и русский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Джером Джером - Как мы писали роман - английский и русский параллельные тексты - бесплатно
полную версию книги (целиком) без сокращений.
Жанр: Юмористическая проза.
Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст)
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Как мы писали роман - английский и русский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Джером Джером - Как мы писали роман - английский и русский параллельные тексты краткое содержание
Как мы писали роман - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Джером Джером, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
Шедевр джеромовской иронической прозы. В моду входит писательство, - и какой настоящий джентльмен откажется от "пробы пера"!
Как мы писали роман - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Как мы писали роман - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно, автор Джером Джером
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| Driven by the same frenzy that prompted other panic-stricken creatures to once rush down a steep place into the sea, these four men, with a yell, flung themselves, sword in hand, upon the whole battery; and the whole battery, bewildered by the suddenness and unexpectedness of the attack, thinking the entire battalion was upon them, gave way, and rushed pell-mell down the hill. | И вот все четверо (так порой толпа, охваченная паникой, бросается с отвесного утеса прямо в море) с криком выхватили свои палаши и кинулись на вражескую батарею. Противник, ошеломленный внезапным нападением, решил, что это целый батальон пруссаков, бросил свои позиции и в беспорядке, бегом, ринулся с холма вниз. |
| "With the sight of those flying Austrians the fear, as independently as it had come to him, left him, and he felt only a desire to hack and kill. | Когда наш лейтенант увидел бегущих австрийцев, то страх, также независимо от его воли, исчез, уступив место одному только желанию -рубить и убивать. |
| The four Prussians flew after them, cutting and stabbing at them as they ran; and when the Prussian cavalry came thundering up, they found my young lieutenant and his three friends had captured two guns and accounted for half a score of the enemy. | Четыре пруссака кинулись вслед за улепетывающими австрийцами, на бегу нанося им удары. А когда с грохотом подоспела прусская кавалерия, то оказалось, что наш лейтенантик и его три приятеля захватили два орудия и расправились с десятком врагов. |
| "Next day, he was summoned to headquarters. | На следующий день его вызвали в штаб. |
| "'Will you be good enough to remember for the future, sir,' said the Chief of the Staff, 'that His Majesty does not require his lieutenants to execute manoeuvres on their own responsibility, and also that to attack a battery with three men is not war, but damned tomfoolery. | "Я попросил бы вас, сэр, - сказал ему начальник штаба, - запомнить раз навсегда, что его величество не нуждается в том, чтобы лейтенанты совершали военные действия по своему собственному плану. Атаковать батарею противника, имея в своем распоряжении трех человек, это не война, а черт знает что за дурачество. |
| You ought to be court-martialled, sir!' | Вас следовало бы предать полевому суду". |
| "Then, in somewhat different tones, the old soldier added, his face softening into a smile: | Затем, совсем уже другим тоном, старый вояка, улыбаясь, прибавил: |
| 'However, alertness and daring, my young friend, are good qualities, especially when crowned with success. | "Однако, мой юный друг, быстрота и смелость -это хорошие качества, особенно когда они увенчиваются успехом. |
| If the Austrians had once succeeded in planting a battery on that hill it might have been difficult to dislodge them. Perhaps, under the circumstances, His Majesty may overlook your indiscretion.' | Если бы австрийцам удалось установить батарею на этой высоте, то не так-то легко было бы нам выбить ее оттуда, и, может быть, учтя все обстоятельства, его величество простит вашу неосторожность". |
| "'His Majesty not only overlooked it, but bestowed upon me the Iron Cross,' concluded my friend. | "Его величество не только простило меня, но пожаловало мне Железный Крест, - заключил мой приятель. |
| 'For the credit of the army, I judged it better to keep quiet and take it. | - Чтобы поддержать достоинство армии, я счел за лучшее молчать и принял его. |
| But, as you can understand, the sight of it does not recall very pleasurable reflections.'" * * * * * | Но, как вы сами понимаете, вид этого ордена вызывает во мне не очень-то приятные воспоминания". |
| To return to my diary, I see that on November 14th we held another meeting. But at this there were present only | Но вернемся к моему дневнику. Из записей видно, что четырнадцатого ноября у нас было еще одно собрание. |
| "Jephson, MacShaughnassy, and Self"; and of Brown's name I find henceforth no further trace. | На нем присутствовали только Джефсон, Мак-Шонесси и я, и в дальнейшем имя Брауна больше не упоминается. |
| On Christmas eve we three met again, and my notes inform me that MacShaughnassy brewed some whiskey-punch, according to a recipe of his own, a record suggestive of a sad Christmas for all three of us. | В сочельник мы трое встретились снова, и из записей видно, что Мак-Шонесси сварил пунш с виски по своему собственному рецепту, и я помню, какими печальными для всех троих были последствия этого рождественского вечера. |
| No particular business appears to have been accomplished on either occasion. | Но ни на одном из этих собраний мы ничего не обсуждали. |
| Then there is a break until February 8th, and the assemblage has shrunk to "Jephson and Self." | Затем следует перерыв до восьмого февраля, когда собрались только Джефсон и я. |
| With a final flicker, as of a dying candle, my diary at this point, however, grows luminous, shedding much light upon that evening's conversation. | Но тут мой дневник, как догорающая свеча, дал последнюю вспышку и озарил ярким светом беседу этого вечера. |
| Our talk seems to have been of many things--of most things, in fact, except our novel. | Мы говорили о многих вещах - кажется, почти обо всем, кроме нашего романа. |
| Among other subjects we spoke of literature generally. | Между прочим, мы говорили и о литературе вообще. |
| "I am tired of this eternal cackle about books," said Jephson; "these columns of criticism to every line of writing; these endless books about books; these shrill praises and shrill denunciations; this silly worship of novelist Tom; this silly hate of poet Dick; this silly squabbling over playwright Harry. | - Я устал от этой вечной болтовни о книгах, -сказал Джефсон, - от целых столбцов критики по поводу каждой написанной строчки, от бесконечных книг о книгах, от громких похвал и столь же громких порицаний, от бессмысленного преклонения перед прозаиком Томом, бессмысленной ненависти к поэту Дику и бессмысленных споров из-за драматурга Гарри. |
| There is no soberness, no sense in it all. | Во всем этом нет ни беспристрастных суждений, ни здравого смысла. |
| One would think, to listen to the High Priests of Culture, that man was made for literature, not literature for man. | Если послушать Верховных Жрецов Культуры, то можно подумать, что человек существует для литературы, а не литература для человека. Нет. |
| Thought existed before the Printing Press; and the men who wrote the best hundred books never read them. | Мысль существовала до изобретения печатного станка, и люди, которые написали сто лучших книг, никогда их не читали. |
| Books have their place in the world, but they are not its purpose. | Книги занимают свое место в мире, но они не являются целью мироздания. |
| They are things side by side with beef and mutton, the scent of the sea, the touch of a hand, the memory of a hope, and all the other items in the sum- total of our three-score years and ten. | Книги должны стоять бок о бок с бифштексом и жареной бараниной, запахом моря, прикосновением руки, воспоминанием о былых надеждах и всеми другими слагаемыми общего итога наших семидесяти лет. |
| Yet we speak of them as though they were the voice of Life instead of merely its faint echo. | Мы говорим о книгах так, будто они - голоса самой жизни, тогда как они - только ее слабое эхо. |
| Tales are delightful _as_ tales--sweet as primroses after the long winter, restful as the cawing of rooks at sunset. | Сказки прелестны как сказки, они ароматны, как первоцвет после долгой зимы, и успокаивают, как голоса грачей, замирающие с закатом солнца. |
| But we do not write 'tales' now; we prepare 'human documents' and dissect souls." | Но мы больше не пишем сказок. Мы изготавливаем "человеческие документы" и анатомируем души. |
| He broke off abruptly in the midst of his tirade. | Вдруг он резко оборвал свою речь. |
| "Do you know what these 'psychological studies,' that are so fashionable just now, always make me think of?" he said. | - А знаете, что напоминают мне все эти "психологические" исследования, которые сейчас в такой моде? |
| "One monkey examining another monkey for fleas. | Обезьяну, ищущую блох у другой обезьяны. |
| "And what, after all, does our dissecting pen lay bare?" he continued. | - И что в конце концов обнажаем мы своим прозекторским ножом? - продолжал он. |
| "Human nature? or merely some more or less unsavoury undergarment, disguising and disfiguring human nature? | - Человеческую природу или только более или менее грязное нижнее белье, скрывающее и искажающее эту природу? |
| There is a story told of an elderly tramp, who, overtaken by misfortune, was compelled to retire for a while to the seclusion of Portland. | Рассказывают, как один старый бродяга, преследуемый неудачами, вынужден был искать пристанища в Портландской тюрьме. |
| His hosts, desiring to see as much as possible of their guest during his limited stay with them, proceeded to bath him. | Г остеприимные хозяева, желая как можно лучше ознакомиться со своим гостем во время его кратковременного пребывания, решили вымыть его. |
| They bathed him twice a day for a week, each time learning more of him; until at last they reached a flannel shirt. | Они купали его дважды в день в течение целой недели и каждый раз открывали в нем что-нибудь новое, пока наконец не дошли до фланелевой рубашки. |
| And with that they had to be content, soap and water proving powerless to go further. | И этим им пришлось удовлетвориться, так как мыло и вода оказались бессильными проникнуть глубже. |
| "That tramp appears to me symbolical of mankind. | Этот бродяга, как мне кажется, вполне может быть символом всего человечества. |
| Human Nature has worn its conventions for so long that its habit has grown on to it. | Человеческая природа так долго была облачена в условности, что они просто приросли к ней. |
| In this nineteenth century it is impossible to say where the clothes of custom end and the natural man begins. | Теперь, в девятнадцатом веке, невозможно уже сказать, где кончается одежда условностей и где начинается естественный человек. |
| Our virtues are taught to us as a branch of | Наши добродетели привиты нам как некие признаки "умения себя держать". |
| 'Deportment'; our vices are the recognised vices of our reign and set. | Наши пороки - это пороки, признанные нашим временем и кругом. |
| Our religion hangs ready-made beside our cradle to be buttoned upon us by loving hands. | Религия, как готовое платье, висит у нашей колыбели, и любящие руки торопятся надеть ее на нас и застегнуть на все пуговицы. |
| Our tastes we acquire, with difficulty; our sentiments we learn by rote. | Мы с трудом приобретаем необходимые вкусы, а надлежащие чувства выучиваем наизусть. |
| At cost of infinite suffering, we study to love whiskey and cigars, high art and classical music. | Ценой бесконечных страданий мы научаемся любить виски и сигары, высокое искусство и классическую музыку. |
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "Как мы писали роман - английский и русский параллельные тексты", Джером Джером
Книги похожие на "Как мы писали роман - английский и русский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.
