Берт Стайлз - Серенада большой птице

Звено «тайфунов» проходит низко надо мною.

Пора двигаться. Я заведомо пропустил ужин, а еще надо отмыть руки.

Между прочим

С тех еще пор как мы были курсантами, нехватка сна оказалась проблемой. В Англии она стала болезненной.

Сэм провалялся, вытянувшись на койке, больше времени, чем це­лая эскадрилья. Если не вылетаем, он ложится в постель.

Когда-нибудь я хочу завести себе собственное ложе, по собственно­му проекту. В диаметре оно будет 12 футов, совершенно круглое, с мягким пружинным особенным матрасом. Попадать на него я смогу с любого направления и с любого угла. А в самой середке, где всего мягче, там будет девушка.

Покамест не решил я, кто будет эта девушка, но насчет ложа за­думал твердо.

Бейсбольная команда

После обеда, если нет вылетов, мы иногда играем в бейсбол, сер­жанты против офицеров, которые обычно выигрывают вчистую.

Поле замечательное, травка мягкая, пригреет солнце, иной игрок подставится ему и загорает в одуванчиках.

Состав команды меняется от блестящего до кошмарного в зависи­мости от того, кто успел вернуться из Европы с утра.

Один штурман, Харт, играл отлично, я уж подумывал, не возьмут ли его в профессионалы, когда он приедет домой, но его сбили недав­но над Лейпцигом. Ладно, Флетч может у нас в команде занять лю­бое место.

Иногда игра так напоминает мне прежние дни в Уош-парке в Денве­ре, с кучей соседских ребят. Чувствуешь, будто ты снова на десять лет моложе и что после игры мы пойдем вдоль озера поглядеть, паймал ли кто из рыболовов карпа.

А когда звено «пятьдесят первых» провоет на малой высоте или «ланкастер» закружит над аэродромом, чтоб узнать, какой у нас счет, ясно мне, что тут Англия, что сегодня не гонять нам консервную бан­ку по аллее и скаутской экскурсии в лес не будет в ближайшую субботу.

Всякий раз как придем с тяжелого вылета, надо перетрясывать со­став, команда при мне уже дважды обновлялась наполовину. Лучший состав был у нее еще прежде, лучший на всю базу, да залетели в Швейцарию.

Про строй

Несколько вылетов — и мне стало ясно, что если кто-то разработа­ет простой и скорый способ, как звену построиться в боевой порядок в воздухе и как выходить на цель, то он может рассчитывать на высший орден.

Штаб 8-й на всякий вылет дает около часа, чтоб послоняться, пока группы не разберутся по звеньям. Каждый в звене вертится в поисках своего ближайшего ведущего, а тот ищет ведущего эскадрильи, а ве­дущий эскадрильи старается не потерять из виду свою группу.

Стали в последние дни отправлять ведущих на взлет пятнадцатью минутами раньше — отыскивать свои места, и это заметно пошло на пользу, но времени нисколько не сберегло.

«Боинг-17» — хороший самолет, сделал его Боинг, Дуглас или Вега. И красивый он — в воздухе. А с выпущенными колесами, сидя на зем­ле, выглядит лентяем, нет в нем лихости, как у А-20 или у Б-26. Но вбе­рет шасси, уйдет от полосы «летающая крепость» — это вам не шутка.

Ежели включить автопилот и двигаться в одиночку, «крепость» все равно что девушка твоей мечты. Можно в носовой части устроить бан­кет, в бомбовом отсеке — танцы, а она будет себе лететь и лететь взятым курсом, пока горючее не иссякнет.

Полетный строй — это нечто иное. Чем больше летаешь строем, тем больше мечтаешь об истребителе, спортивном самолетике или планере, о чем-то маленьком, послушном легкому прикосновению, о чем-то, лишь бы непохоже оно было на грузное чудище, которое надо волочить по небу.

Читал я однажды в каком-то журнале статью, вот что там написа­но: «...в этой высокоорганизованной воздушной войне над Германией, где тяжелые американские бомбардировщики в строгом строю идут клином, словно военизированные гуси...»

Очень мило, да писака слабоват по части тяжелых бомбардировщи­ков. Слово «строгий» нисколько не пригодно в воздухе. Воздух текуч, и строй текуч.

Странное дело, с расстояния самолеты в строю всегда неподвижны, всегда смотрятся красиво. Не слышишь, как командир рычит на вто­рого пилота, как младший лидер злится на ведущего эскадрильи.

— Пропустите нас, мы в вихре сидим, — взывает кто-то к ведущему.

— Нельзя ли взять чуть пониже?

— Не можете взять чуть выше? Мы сзади за вами застряли. — и трах-тарарах, трах-тарарах.

Ведущие групп взывают к ведущим эшелонов, те вертят-крутят ту­да-сюда, чтоб не выбиться из построения, и вся 8-я располагается каким-то образом по местам.

Человек наземный никогда не разглядит, что нижняя эскадрилья обгоняет ведущую или что ведущий верхней эскадрильи молотит по рычагам и чуть не вспарывает свое звено собственными винтами.

С земли или для пассажиров в самолете все представляется вер­ным, простым и легким.

И все действительно выходит верно, если летишь как положено и цель бомбардировки необширна, выходит просто и легко, если держишь машину в строгости и знай летишь. В какие-то минуты можешь управ­ляться всего-то двумя рычагами, поставив внешние двигатели нa посто­янные обороты, а ближним моторам меняя их изредка на четверть дюйма. Но вот если ты в хвосте строя из восемнадцати машин, так це­лый день налезаешь на ведущего, тюкаешь по элеронам, чтоб не обо­гнать, и дергаешь в обратное положение, чтоб не отстать.

Строй зависит от ведущих. При хороших ведущих и эскадрильи и звена летать строем нетрудно. При плохих — это адская работа.

С того дня, как попадешь на Б-17, тебе твердят про полет в строю, что в нем весь секрет неизменного возвращения до дому. Люфтваффе всегда разыскивают отбившиеся подразделения, зависшие на полпути над Германией.

Когда немцы не высовываются несколько дней кряду, части строя растягиваются, запросто теряют плотность, пока в один прекрасный день не взревут и не выйдут на нас из облаков «сто девяностые». Тут вся нижняя эскадрилья рассыплется, а верхняя врежется в ведущую, и из всей группы вернутся домой три-четыре машины. После такого некоторое время все держатся образцовым строем.

Это всегда работа, девять часов на Берлин и обратно изматыва­ют начисто, а если приходится выползать из-под одеяла в два часа следующего утра, начинаешь подумывать, уж не смыться ли, не оста­вивши адреса.

Выборы

В мае в Англии солнце вовсю. После приземления я обычно вытря­хиваюсь из летных одежек и с журналом или книгой в руках ложусь на припеке, призадумываюсь и засыпаю.

Газеты и журналы еще с зимы подняли шумиху по поводу участия военнослужащих в выборах.

Как-то раз я решил написать губернатору и удостовериться, что все отлажено. И написал, что-де хочу голосовать в ближайшем ноябре и что желаю знать, какие меры предприняты в штате Колорадо, какие предпринимаются, если до сих пор не готовились.