Синти Шелтон - Ресторан Мари Дюпьер

— Где же тебя носит по ночам? Неужели ты завел себе какую-нибудь красотку? — вслух произнес Мишель и выругался. Тем же путем, через чердак, он опять выбрался в коридор второго этажа и из него начал спускаться в холл. Внезапно в холле вспыхнул свет.

Из боковой двери вышел заспанный молодой человек с густыми темными бровями, на ходу застегивавший белую рубашку.

— Здравствуйте, мсье, простите, что я не услышал, как вы приехали… — начал он по-французски.

— Где Макс Холл? — грубо оборвал его Мишель.

— Мистер Макс Холл покоится в земле, — удивленно ответил молодой человек. — Разве вы не знали этого, мсье? Он умер два года назад. Простите, мсье, не могу ли я узнать ваше имя?

Мишель с трудом назвался. Господи, он собирался убить мертвеца!

— Мы ждали вас, — опять заговорил молодой человек. — Мистер Макс Холл оставил вам письмо и что-то еще. Позвольте, мсье Керит, проводить вас?

Но Мишель не мог пошевелиться.

— Отчего он умер? — наконец выдавил он из себя.

— Несчастный случай. Его унесла акула.

— Что за бред? Он же никогда не выходил за ограду этого дома!

— Простите, мсье… После вашего отъезда отсюда мистер Макс Холл путешествовал, а по возвращении в Португалию увлекся подводным плаванием. И… случилось несчастье. Нашли только его голову, остальное… съела акула.

Мишель почувствовал, что ему необходимо сесть. Ноги не держали его, а все тело покрылось холодным потом и дрожало мелкой отвратительной дрожью. Он толкнул дверь столовой, возле которой они стояли, и сел на ближайший стул.

— Вам плохо, мсье? — засуетился вокруг него молодой человек. — Я могу вам помочь? Какие-нибудь лекарства?

— Я хочу побыть один, — произнес Мишель, почти не узнавая своего голоса.

— Да, мсье Керит, я понимаю вас. — Молодой человек вышел из столовой, закрыв за собой дверь.

Некоторое время Мишель сидел, пытаясь собраться с мыслями, но это никак ему не удавалось. Мелкая дрожь тоже не проходила, к тому же начало покалывать сердце. Он подумал, что, пожалуй, зря отказался от лекарств. И в этот момент дверь отворилась.

На пороге столовой стояла Мари, одетая в черную юбку и нарядную белую блузу. Немного постояв, она молча подошла к столу и села рядом с Мишелем. Слезы высохли на ее щеках, но оставили следы, которые в слабом освещении казались морщинами, ужасно старившими ее лицо. Безвольно опущенные руки и покорное выражение лица. Это было невыносимо, это бесило его. Он заговорил сначала тихо и успокаивающе… Но пытаясь оправдаться, заводился все больше и больше и в конце концов взорвался, перейдя едва ли не на площадную брань. Она побледнела, но не перебивала его. Потом она закрыла глаза и стиснула ладони на коленях. Губы ее, сжатые в ниточку, мелко дрожали, она мерно раскачивалась из стороны в сторону.

Это было ужасно. Мишель уже не замечал своей истерики. Как же он ненавидел ее сейчас! Он презирал ее за то зло, что причинил ей. За собственное предательство и ложь. Уже не помня себя от стыда, обвинял ее в эгоизме и чудовищной глупости, он орал, что она старая, никому нс нужная мегера, испортившая всю его жизнь… Чувствуя, что теряет остатки контроля над собой и сейчас может ударить или даже убить Мари, он, трясясь всем телом, резко вскочил, опрокинув стул, и выбежал из столовой.

Он побежал в какой-то дальний уголок парка и сел там прямо на газон, обхватив голову руками. Ему хотелось спрятаться ото всех, в первую очередь — от себя самого. Никогда еще собственная персона не вызывала у Мишеля такого омерзения. Мысли ею путались. Кто виноват в том, что произошло с ним? Конечно, Макс Холл, который втянул его в эту историю, воспользовавшись его стесненным материальным положением! Но старик умер, и теперь не с кого спросить за перенесенное унижение. Значит, ему придется терпеть его всю оставшуюся жизнь…

Мишеля трясло, и он не знал, сколько времени уже сидит здесь. Бедная Мари! Знает ли она про написанный им роман?

Наверное, нет. Если бы знала, их встреча в ее комнате была бы совершенно иной, во всяком случае, Мари не обрадовалась бы так при виде своего бывшего возлюбленного, не бросилась бы к нему с объятиями… Ему нужно немедленно уничтожить текст романа! Возможно, старик умер, не успев показать его никому. Тем более что окончательный текст Мишель собирался отдать Максу Холлу только сейчас…

Он вскочил на ноги и побежал к машине.

Его руки все еще дрожали, и ключ никак не хотел вставляться в замок зажигания. Куда ехать? Возвращаться в Париж и попытаться объяснить все это Флер? Но какие он может дать ей объяснения? Он, отец, до последнего времени не подозревавший о существовании дочери, муж, предавший, а теперь и проклявший свою семью. Человек, изобразивший ее мать и ее саму в своем идиотском романе и получивший за это деньги от сумасшедшего старика! Впрочем, похоже, сумасшедшим был не старик, а он сам…

Мимо него по шоссе пронеслись две полицейские машины с мигалками и исчезли за поворотом.

Ему удалось наконец завести машину, и он поехал по направлению к городку. Внезапно ему захотелось, чтобы его арестовали. Он больше не может никого обманывать и никуда убегать.

Километров через пятнадцать он увидел полицейские джипы. В свете их фар на обочине шоссе лежал завалившийся на бок прицеп трейлера.

Под ним, распластанная, как лягушка, была видна легковая машина. Рядом стояли «скорая помощь» и автокран, возле которых суетились люди. Сбавив скорость, Мишель проехал мимо.

До городка оставалось около часа езды. Фары выхватывали из темноты облачко насекомых. Мишель подумал о человеке из раздавленной машины. Кем он был? В радиусе тридцати километров от виллы Макса Холла никаких домов нет. «Но как, же она переживет это? — подумал он о Мари. — Ты перечеркнул все, во что она верила фактически всю свою жизнь. Своими проклятиями ты вот так же раздавил и уничтожил ее», — думал он.

Показались огни городка. Мишель остановился у первого ночного бара и заказал бутылку кубинского рома. Устроившись у окна, он, под изумленным взглядом хозяйки, выпил почти целый стакан. Потом, почти неожиданно для себя, вскочил, выбежал из бара и, развернув машину, поехал обратно. Он гнал на пределе скорости, пока не увидел у обочины шоссе джип и рядом с ним полицейского, требующего остановиться. Мишель резко затормозил, и его машину занесло на обочину.

Полицейский потребовал предъявить документы. Документов не было, и от Мишеля за версту разило ромом. Полицейский покачал головой и, открыв заднюю дверь джипа, показал Мишелю на сиденье.

— Скажите мне, кто был в той легковой машине, там, на шоссе? — с трудом ворочая языком, по-испански спросил Мишель.

— Какая-то иностранка.

— Она погибла?