Синти Шелтон - Я увезу тебя из города слез

— На судне полагается пить ром, — сказал он. Жаклин отрицательно покачала головой.

— Ты же замерзла, вот и согреешься, — сказал он и, налив понемногу рома в оба бокала, уселся рядом с ней на диване.

— Почему самоубийствами в университете занимался аналитик Николсона, а не ваш? — спросила она, рассматривая свой бокал.

Вендерс пожал плечами:

— Мои аналитики занимались в это время другими вещами. И потом, дело в университете не казалось мне слишком интересным. Мы вообще могли спокойно пройти мимо.

Она пригубила ром и поморщилась. Вендерс взял бокал из ее рук и поставил на стол.

— Не мучайся. Здесь есть твой любимый джин. Он встал с дивана и, подойдя к бару, начал готовить коктейль.

— Я изучила материалы экспертизы… — медленно проговорила Жаклин, глядя в его широкую спину. — Все-таки оснований отбрасывать версию об убийстве Деларю нет.

Стивен умер во время последней серии самоубийств в университете. Я проверила полицейскую сводку, а потом еще кое-что… В то же время покончили самоубийством еще несколько человек в городе. Но никто не привязал их к нашему делу. А у меня есть некоторые основания думать, что все самоубийцы, а не только студенты, были участниками одного эксперимента, который и повлиял на их судьбы таким страшным образом. Но Деларю не был участником этого эксперимента. Возможно, он просто наблюдал за ним… И кому-то это очень не нравилось.

— И этот кто-то, по-твоему, работает в нашей конторе? — спросил Вендерс, оборачиваясь к ней и протягивая бокал с коктейлем.

— Допустим, что Деларю убили. Выстрел был произведен с близкого расстояния. То есть у убийцы была возможность подойти к нему почти вплотную. Мы знаем, что Стивен перед смертью работал за компьютером. И он впустил человека, не выключив аппаратуру. То есть это был человек, которому он абсолютно доверял. Это не мог быть сосед или… почтальон с телеграммой. Допустим, Стивен все-таки выключил компьютер, а убийца потом опять включил его. Но тогда нам не удалось бы зафиксировать сеанс, в котором работал Деларю. Как вы знаете, наша система защиты в таком случае уничтожает всю информацию.

Вендерс потеребил мочку уха.

— Но почему убийца не выключил компьютер? Зачем ему указывать на связь мнимого самоубийства Деларю с его работой?

— Возможно, он не исключал того, что причина самоубийств в университете будет раскрыта, и, зная, что Стивен участвовал в эксперименте или наблюдал за ним, хотел представить случай Стивена аналогичным студенческим… А возможно, у него просто не было времени, чтобы отключить программу.

— Но объясни, — проговорил Вендерс. — Если он обладал какой-то тайной, почему его нужно было убивать именно ночью, дома, в присутствии семьи? Возни-то сколько!

— Во-первых, это не должно было выглядеть как убийство. Во-вторых, убийца, видимо, не мог ждать. Ибо та информация, которую обнаружил Стивен, не должна была стать достоянием кого-нибудь еще.

Вендерс вздохнул, встал с дивана и стал мерить каюту шагами.

— Беда в том, — наконец проговорил он, — что все это невозможно ни доказать, ни опровергнуть.

— Разве мы расследуем дело, чтобы передать его в суд? — поинтересовалась Жаклин.

— Нет, — нахмурился он. — Но, боюсь, пока мы не узнаем… тайны, к которой прикоснулся Стивен, все бессмысленно. Едва ли нам удастся сдвинуться с места.

— Но круг подозреваемых, по моей версии, весьма узок, — жестко сказала Жаклин.

— Я бы даже сказал, он сводится к одному человеку…

— К двоим, — тихо произнесла она. — Если вы действительно дали мне исчерпывающую информацию о контактах Деларю.

Жаклин выключила компьютер и прикрыла покрасневшие глаза. И в этот момент зазвонил телефон.

— Мадам Ферран? — спросила трубка голосом де Бура. — К вам гостья, она назвала себя Элен Брассер.

— Хорошо, — устало сказала Жаклин. — Попросите ее подняться.

И вот Элен Брассер собственной персоной стояла на пороге квартиры.

— Можно войти? — спросила она.

— Почему бы и нет, — пробормотала Жаклин и сделала приглашающий жест.

Элен огляделась и царственным жестом сняла свое длинное белое пальто.

Жаклин распахнула дверь в комнату. Элен вошла и без приглашения села в кресло, закинув ногу на ногу. Жаклин продолжала стоять.

— Мой визит удивляет вас? — спокойно спросила Элен, словно и не было той сцены в клинике.

— Да, — честно сказала Жаклин. Она уже не испытывала к этой холеной женщине той ненависти, которая охватила ее два дня назад, но беседовать с ней по-дружески все-таки не могла и не хотела.

— Я пришла извиниться перед вами за то, что была так несдержанна в нашу прошлую встречу, — сказала мадам Брассер. — Но вы должны меня понять — я испытала огромное потрясение, когда узнала о том, что случилось с Жаном. Я предчувствовала какое-то несчастье и пыталась отговорить его от поездки в Амстердам. Но он так хотел видеть вас…

— Я знаю, что приношу ему несчастья, — глухо сказала Жаклин, не меняя позы.

— Нет… — проговорила Элен. — Я была неправа, обвинив во всем вас. И еще раз прошу простить меня…

— Я тоже прошу простить меня, — сказала Жаклин. Присутствие Элен ужасно тяготило ее.

— Вы хотите знать о его состоянии? — спросила Элен.

Жаклин не ответила.

— Я знаю, что мое присутствие вам неприятно, — продолжала Элен. — Я врач, мадемуазель Ферран, и могу понять вас… Поверьте, я не хочу причинять вам лишнюю боль.

— Не стоит беспокоиться, — не выдержав, грубо сказала Жаклин. — К моему состоянию вы не имеете никакого отношения.

— Я рада, если это так, — улыбнувшись, сказала мадам Брассер. — Мне нужен ваш совет и ваша помощь. Вернее, помощь нужна не мне, а Жану. Видите ли, он вспоминает какие-то фрагменты своей жизни в Рутенберге… — она запнулась, — узнает меня, и это, собственно, все. Но есть нити, за которые можно попытаться вытянуть остальное.

— Вы говорили о моей помощи, — напомнила Жаклин.

— Да… У меня появилась некая идея по поводу лечения. Я поделилась ею с вашим начальством. Но… эти господа — категорически против. Я хочу просить вас повлиять на них.

— Повлиять на них не может никто, — усмехнулась Жаклин.

Но Элен продолжала, как будто не слыша ее слов:

— Жана необходимо отвезти в нашу клинику И вернуть ему прежнее лицо. В противном случае мои прогнозы по поводу его состояния неутешительны.

Жаклин почувствовала, как слабеют ее ноги, и опустилась в кресло напротив.

— Наверное, вы правы, — сказала она, не узнавая собственного голоса. — Мое руководство против ваших планов из соображений безопасности Дюбуа?

— Да… Но, мне кажется, это не все. Тем более что в замке Рутенберг я могу обеспечить ему абсолютную безопасность. Я думаю, Жан зачем-то нужен… вашей службе. Я не знаю, чем вы занимаетесь. Надеюсь все же, что вы не собираетесь проводить над ним какие-то… опыты?