Синти Шелтон - Обитель воскреснувших грез

— Иди сюда, — позвал он ее.

Жаклин медленно пошла к нему.

«Кошка, — подумал он. — Идет, словно одолжение делает. Только что спину не выгибает». Она опустилась на колени и присела на пятки.

— Как ты? — спросил он ласково. — Отдохнула немного?

Она кивнула головой.

— Тогда, может быть, продолжим наше обучение?

Она снова кивнула и склонила голову набок.

— Ляг рядом, — сказал он, — и расскажи, почему ты такая недотрога. И на что ты тратила самые лучшие женские годы, вместо того чтобы использовать их для счастья?

— Это неинтересно, Жан, — сказала она и глубоко вздохнула, когда он провел пальцами вдоль ее позвоночника.

— Мне все интересно, — возразил он. — Не забывай, что я психолог.

— Вот как?… — она резко приподнялась. — Значит, я для тебя прежде всего научный объект?

— Конечно, — захохотал он, — а ты сомневалась? Ты для меня вполне подходящий объект исследования. На таких, как ты, и делается наша наука. — Но его глаза все-таки говорили ей о другом. Она боялась произнести это даже про себя, но ведь она тоже изучала психологию — его глаза светились нежностью… Может быть, любовью?

— Я тебя сейчас задушу! — сказала покрасневшая Жаклин.

— Ну, это вам, мадемуазель, вряд ли удастся! — Он схватил ее за предплечья в тот момент, когда пальцы ее уже были готовы сомкнуться на его шее, и резко развел руки в стороны. Она охнула и уткнулась ему лицом в грудь. Он завел ее руки за спину.

— Вот так, кошечка. Лежи тихо.

Она сильно прикусила кожу у его ключицы. Он вскрикнул и отпустил ее.

— Что ж ты делаешь, звереныш?! Ну все. Пришла пора расплаты! Вставай.

Она окинула его сверкающим взглядом — и вправду, точь-в-точь маленький дикий зверек — но повиновалась. Он, держась за ключицу и притворно охая, тоже встал.

— Идем, — он взял ее за руку и повел в густые заросли своего ботанического сада.

— Куда это еще? — засопротивлялась Жаклин.

— Там увидишь, — строго сказал Дюбуа, подхватывая ее на руки…

После он, опять-таки на руках, доставил ее в душ и сам бережно намылил и вымыл все ее тело. Заворачивая Жаклин в белую махровую простыню, он поцеловал ее, и ее губы тут же отозвались.

— Хочешь что-нибудь выпить? — спросил он.

— Да, чего-нибудь покрепче. И я опять хочу на крышу, — капризно сказала Жаклин. — Мне там нравится.

— Я рад. — Он надел на нее свой халат, снова взял на руки, поднял по лестнице и бережно усадил в шезлонг.

— Ты сделал мне больно, — сказала она сердито и отпила немного джина.

— Потом тебе это, может быть, понравится.

В первый раз это трудно понять…

— Я не люблю боли. И не полюблю никогда. Не люблю, когда ее причиняют другим. А ты любишь?

— Жизнь многообразна. Без боли она была бы неполной. Это же так очевидно.

— Ты — ученый, а я — простой полицейский. И мне это не очевидно.

— Тогда тебе надо больше общаться со мной. — Он засмеялся.

— Угу. Надеюсь, что в следующий раз в порыве страсти ты не станешь меня убивать.

Дюбуа вздрогнул. Ее слова вернули его к висевшей над ним проблеме. Он посмотрел ей прямо в глаза — так, что она от смущения отвела взгляд. Теперь в его глазах определенно читались любовь и, пожалуй, преданность.

— Я убью любого, кто только подумает поднять на тебя руку.

Он произнес эти слова и понял, что это правда. Главное, чтобы исчез страх. А страх исчезал, когда он находился рядом с этой девочкой и смотрел в ее прекрасное и доверчивое лицо.

— Жаклин, обещай мне одну вещь, — проговорил Дюбуа.

— Только одну? — засмеялась она.

— Не смейся, я серьезно.

— Ну, пожалуйста. Если ты уверен, что я смогу выполнить обещание… Да что с тобой? — она взглянула на него удивленно, насторожившись от внезапной перемены его тона и настроения.

— Я как раз не уверен… Но очень тебя прошу…

— Ну, говори уже, не томи! — вздохнула Жаклин.

— Я сейчас должен уйти. Ненадолго. Мне необходимо иногда навещать наших гостей… Это моя работа. Обещай, что пока я буду ходить, ты никуда отсюда не исчезнешь.

— И только-то? — она снова засмеялась. — Пожалуйста, не исчезну. Если ты действительно ненадолго. А чем я буду здесь заниматься?

— Во-первых, можешь просто отдохнуть. Поспать, например.

— Ну вот видишь, развлечений для меня здесь не очень много. Может быть, я все-таки пойду прогуляюсь по замку? Или схожу к себе, возьму что-нибудь из вещей. К примеру, купальник.

— Жаклин… Мы пойдем к тебе вместе. Я, правда, очень скоро вернусь. А для развлечения… Я могу дать тебе одну штуку… — Дюбуа подошел к деревянному ящику, в котором, по мнению Жаклин, хранился садовый инвентарь, и достал большую подзорную трубу, скорее напоминающую миниатюрный телескоп. — Вот. Пока можешь понаблюдать за окрестностями.

Сквозь эту штуку можно разглядеть даже муравья, который ползет вон по тому шоссе.

— Какое богатство! — восхитилась Жаклин. — Через нее, наверное, и ночью видно?

— Ты ужасно проницательна. Люблю, знаешь ли, иногда любоваться видами через оптическую систему. Хотя обычно я смотрю в нее на звезды.

— О, да ты еще и романтик! Психоаналитик, смотрящий по ночам на звезды. В этом что-то есть. Вот, оказывается, откуда ты черпаешь свое вдохновение.

— Примерно. Так не будешь скучать?

— Ну… если ты не задержишься на полдня. А твоим компьютером можно воспользоваться? Хочу отправить парочку писем домой. Раз уж появилось время…

— Ради Бога. Надеюсь, ты знаешь, как он включается?

— Разберусь как-нибудь. Может быть… Вообще я способная к технике.

— Отлично. Я побежал. Еда в холодильнике. Холодильник на кухне. Там же плита.

Жаклин рассмеялась.

— Ты решил все-таки поселить в своем раю Еву?

— Ну мы еще посмотрим, потянешь ли ты на эту роль.

— Негодяй, — сказала Жаклин и демонстративно стала устанавливать оптическое чудо на краю крыши.

— Стерва, — ласково ответил он и стал спускаться вниз. Выходя из своей квартиры, он подумал секунду и запер дверь на ключ. Хотя и подозревал о малой эффективности такого действия.

Жаклин спустилась в кухню, извлекла из холодильника кусок сыра и яблоко и вернулась на крышу. Подвинула шезлонг к трубе и заглянула в окуляр. Техника у Дюбуа была, действительно, мощная. Лист каштана, который попал в объектив, явился взору со всеми своими прожилками и пятнышками, как на картинке ботанического атласа. Прекрасная возможность для наблюдения за окрестностями. Как часто Жан Дюбуа проводил здесь время с подзорной трубой? Насколько дело ограничивалось только праздным любопытством? Жаклин обошла «солярий» по периметру. Место для наблюдения было очень удобным. Можно было видеть и шоссе, и канатную дорогу, и деревушку, и дальнее озеро, и горные тропы, по которым путешествовали многочисленные любители прогулок, требующих физической выносливости. Жаклин немного понаблюдала за небольшим стадом коров, за двумя фермерами, что-то бурно между собой выясняющими, за молодой парой, садящейся в «пикап», за мальчишками, кувыркающимися в стоге сена. Потом она перенесла трубу к другой стороне площадки и стала смотреть туда, где в первый день ее встретил парень у шлагбаума.