Синти Шелтон - Обитель воскреснувших грез

— Простите, мадам. Это только мое мнение. Надеюсь, вы не будете препятствовать моему увольнению и меня не постигнет судьба того несчастного, который так и не смог выбраться отсюда?

Она посмотрела на него с возмущением, широко открыв глаза.

— Мы никому не препятствуем. Что касается того… несчастного… Он просто нс выдержал, морально и психически не выдержал той деятельности, которую осуществлял. Он не годился для этой работы. Наверное…

— Что с ним сейчас? — спросил Антуан, в упор глядя на нее.

— Почти вылечился. И скоро, видимо, сможет вернуться… в мир. У нас почти нс бывает неизлечимых больных, к вашему сведению. Что вы о нас только ни напридумывали. — добавила она с горечью. — Я так понимаю, что подобные разговоры ведутся в среде сотрудников?

— Не без этого, — не стал врать Антуан. — Все эти тайны… они способствуют… разговорам.

— Да, — проговорила она тихо, — вы правы. Я вас не держу. Зайдите к управляющему, он выдаст полагающуюся вам сумму. Но мне очень, очень жаль. Вас будет трудно кем-либо заменить.

— Незаменимых нс бывает, — произнес Антуан банальность и вышел из кабинета, не прощаясь.

Она устало провела рукой по лицу. Ее детище давало трещину. Она чувствовала это, но не могла понять причины.

И сейчас, во время своей традиционной прогулки, она усиленно размышляла об этой причине и не могла прийти ни к какому выводу. К гордости, с которой она смотрела на гостей «Обители», примешивалась горечь. Неужели она в чем-то ошиблась? Ведь все они кажутся такими довольными и счастливыми. Она была причастна к созданию этого счастья. Так в чем же она неправа?

Неприятности не приходят в одиночку. Когда она подошла к бассейну, то возле него увидела заплаканную Флоранс — высокую нескладную девушку из Бельгии, которая проводила в «Обители» уже второй месяц. Флоранс сидела на тумбе у бортика, и плечи ее вздрагивали, а из горла вырывался безутешный стон. Это было из ряда вон выходящее событие в их заведении. Мадам Брассер бесшумно подошла к ней и, присев рядом, обняла за плечи.

— Что случилось, Фло? — спросила она, как можно ласковее.

Та подняла на нее зареванные глаза и зарыдала еще громче. Мадам Брассер терпеливо сидела рядом. Она знала, что в таких случаях приставать с расспросами бесполезно, человеку необходимо дать возможность и время для того, чтобы эмоции выплеснулись наружу. При этом ни в коем случае нельзя оставлять его в одиночестве. Флоранс рыдала минут пять, затем рыдания сменились всхлипами, а еще минуты через две она положила голову на плечо мадам Брассер и затихла.

— Фло, — тихо сказала хозяйка «Обители», — я догадываюсь, что тебя кто-то обидел. Но кто бы он ни был, он не стоит твоих слез.

— Почему мне так не везет? — проговорила Флоранс, по-детски вытирая слезы. — Неужели я такая уродина, что ни один мужчина не хочет смотреть в мою сторону?

— Вовсе нет, — сказала мадам Брассер, — ты очень симпатичная, и у тебя, скажу честно, совсем неплохая фигура. Многие женщины дорого бы дали, чтобы иметь такую же.

— Значит, не во внешности дело, — сделала вывод Флоранс. — Надо мной висит проклятие. Вокруг меня очерчен круг, за который ни один мужчина не смеет переступить.

— Что за глупости, Флоранс? Где ты набралась этой чуши?

— Чуши? А как же еще это можно объяснить? Я вижу, что многие женщины, которые гораздо некрасивее меня, находят себе вполне привлекательных и мужественных поклонников. А я… — она скорчила гримасу, опять готовясь плакать.

— И ты найдешь. И не одного, а целую дюжину, — засмеялась мадам Брассер. — Хочешь совет? Мужчины терпеть не могут в женщинах две крайности. С одной стороны, они не любят неприступных и гордых, потому что, скажу тебе как психолог, безумно боятся их.

В неприступности таится загадка, которую они не в силах разгадать, а все загадочное их пугает. С другой стороны, они не любят, когда им навязываются и вешаются на шею — поскольку мужская природа требует завоевывать и побеждать, а не довольствоваться тем, что и так доступно. Та женщина найдет путь к сердцу мужчины, которая будет придерживаться золотой середины: не быть слишком неприступной, но и сохранять в себе достоинство и… тайну, такую тайну, которая — мужчина должен это чувствовать — нс является неразрешимой загадкой, но все-таки требует усилия разгадывания. Мужчина нуждается в преодолении препятствий, бурной деятельности и постоянных победах, поэтому женщина должна создавать для этого условия.

Флоранс слушала, широко раскрыв глаза и забыв про слезы.

— Но я… — наконец проговорила она, — вы думаете, что я слишком горда? Или… — она внезапно покраснела, — слишком доступна?…

— Я этого не думаю, — уверенно сказала мадам Брассер. — Просто вы еще очень неуверенны в себе. Попробуйте хоть раз преподнести себя мужчине как подарок, как самое ценное, что он может получить в жизни, и вы увидите, с какой радостью и благоговением он этот подарок примет. А вы… наверняка ведете себя как цветочница, робко пытающаяся продать несвежий букет фиалок.

Так ничего не получится, поверьте.

— Да, — сказала притихшая Флоранс, — странно, что мне самой не приходило это в голову. Но я не знаю, смогу ли… Нет никаких сил… Когда сплошные неудачи…

— Мы склонны сами излишне негативно оценивать события, происходящие с нами. Может быть, объективных неудач не так уж и много, а остальное мы просто слишком драматизируем? Ну вот хотя бы сейчас. То, что произошло… может быть, не стоило ваших слез?

Но Флоранс, услышав эти слова, снова заплакала.

— О, Господи, Фло… Да что же случилось? — воскликнула мадам Брассер.

Флоранс вдруг взглянула на нее с какой-то непонятной злостью.

— Это ведь вы все придумали, — проговорила она глухо, продолжая всхлипывать.

— Что именно?

— Я думала, здесь… такая доброжелательная атмосфера, а им… а им за эту доброжелательность деньги платят, и немалые.

— Что за фантазии?… — вздохнув, пробормотала мадам Брассер.

— Фантазии? Вы набрали актеров, и они играют с нами, как кошки с мышками. Я сама слышала, как они разговаривали о нас… наивных идиотках… — Она вдруг резко вскочила и встала в вычурную позу:

— «Как дела у тебя. Антуан, с той милашкой? По-моему, ты в своей игре переборщил с нежными вздохами. — А ты, Этьен, бездарность редкая. Твоя партнерша любит побольше острого перца, а ты разыгрываешь уставшего резонера», — передразнила она. — А этот негодяй Поль… — она снова села. — Он сказал: «Если бы не деньги, послал бы эту… эту… дылду подальше и соблазнил бы того паренька из Льежа». Тот самый Поль, который два месяца смотрел на меня влюбленным взором и через каждые два часа говорил, как любит меня и жить без меня не может.