Синти Шелтон - Обитель воскреснувших грез

— Нет. Я готов ответить на все твои вопросы. Только не спрашивай меня, где находится Элен Деново. Я не могу ответить, потому что она запретила мне.

— Можешь не отвечать. Это не составляет большого секрета. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться.

И любой догадается, когда приедет сюда. Только Барбаре не повезло, вы просто не дали ей такой возможности.

— Вот как… — протянул Жан, — ты догадалась?

— Не скажу, что сразу. Но это, правда, не очень трудно. Хотя вы неплохо придумали, и ничего доказать почти невозможно… Но ответь, неужели в ней ничего не дрогнуло, когда она увидела дочь?

— Она ее не видела, — тихо сказал Дюбуа.

Жаклин схватила свою ветровку и, оттолкнув Жана плечом, вышла, сильно хлопнув дверью.

Она прошла по коридору клиники и вышла в холл, где полукругом сидело несколько человек, у которых на глаза были надеты какие-то приборы, напоминающие маски для подводного плавания. Около них прохаживался человек, которого она видела однажды и которого Дюбуа называл Борисом. Неподалеку у дверей стоял Робер Понже, который, увидев Жаклин, подмигнул ей.

— Где здесь выход? — спросила она у Бориса, может быть чуть резче, чем следовало бы.

— О, это совсем в другом конце коридора, — вежливо ответил он. — Там будет лифт, по нему нужно подняться на один этаж. Вы попадете в здание отеля.

— Спасибо, сказала она. — А что здесь происходит?

— Это… видеотерапия. Пациенты просматривают ряд видеосюжетов, и их настроение улучшается. Здесь собрались люди, подверженные депрессиям, и такси способ для них оказался весьма эффективным.

— Просто просматривают картинки?

— Да.

— А… нельзя мне тоже посмотреть?

— Вы находитесь в подавленном состоянии?

— О да…

— Ну почему же нет? Прошу. — Борис взял с большого лабораторного стола прибор, напоминающий маску, и протянул Жаклин. — Робер, принесите, пожалуйста, еще одно кресло.

Понже зашел в ближайшую дверь и вынес мягкое низкое кресло.

— Прошу, садитесь, пожалуйста. Давайте я помогу вам. Это обычная стереовидеосистема. Через похожие очки лет пятьдесят назад люди смотрели стереофильмы в кинотеатрах.

Жаклин надела устройство и уселась в кресло. Оказалось, что в «маске» вмонтированы и маленькие динамики, через которые доносилась легкая приятная музыка. На экране, достаточно быстро чередуясь, мелькали картинки моря, песчаного берега, гнущихся под ветром деревьев, чаек в небе, причудливых облаков, снова моря и снова чаек… Через некоторое время она забыла, что сидит в кресле в холле клиники.

Она вообще перестала понимать, где находится. Предметы и явления, наблюдаемые ею, вдруг стали утрачивать свои имена, это были просто предметы и просто явления, на которые она смотрела — и все. Когда проплывали облака, она плыла вместе с ними, когда волна набегала на берег, она двигалась вместе с ней. Потом Жаклин птицей взмывала в небо, ползла по дереву, будучи ловкой и гибкой ящерицей, падала на землю дождем из тучи. Потом она была жеребенком в табуне, бегущем на водопой, с жадностью пила воду из реки и весело разбрызгивала фонтаны воды. Она не знала, сколько прошло времени — время исчезло… Потом картинки стали исчезать, музыка стихла, а на экране появилась комната, в которой сидели люди в креслах со странными масками на лицах. Голос в динамике произнес:

— Наш сеанс окончен. Снимите, пожалуйста, очки.

Она сняла устройство и огляделась. Люди медленно снимали маски, их лица напоминали лица блаженных. Жаклин встряхнула головой.

— Как вы себя чувствуете? — подошел к ней улыбающийся Борис.

— Хорошо, спасибо. Сколько времени это длилось?

— Около полутора часов.

— Что?! — ахнула Жаклин. — Мне показалось, что прошло не более пяти минут.

— Да, время в подобных сеансах несколько… деформируется, — сказал Борис. — Надеюсь, я не нарушил ваши планы? Вы никуда не опаздывали, мадемуазель?

— Мадемуазель никуда не опаздывала, — включился в разговор неизвестно откуда появившийся Жан Дюбуа. — Ну вот, ты увидела одну из наших методик. Тебе понравилось?

Жаклин улыбнулась. После того, что она испытала, вся злость и обида н<1 Жана куда-то пропали.

— Не знаю. Никогда не испытывала таких ощущений.

— Не сомневаюсь, — усмехнулся Дюбуа. — А ты думала, мы даром здесь хлеб едим?

— Что это было?

— Обычная психотерапия. С помощью самых обычных визуальных средств.

— Но как это делается?

— Просто. Снимается кино. Монтируется. И показывается всем желающим.

— Угу, понятно.

Он засмеялся и обнял ее за плечи.

— Что тебе понятно, малыш? Пойдем-ка в кафе, перекусим. Не знаю, как ты, а я ужасно голодный. А там я тебе все расскажу поподробнее, если хочешь.

— А еще раз нельзя это повторить?

— Можно, конечно. Но ты рискуешь проводить все свое время таким вот образом. Так что подумай, прежде чем надевать маску, нет ли у тебя срочных дел.

Жаклин снова встряхнула головой.

— Наваждение какое-то. Но очень приятно. Так что это все-таки было? Гипноз?

— Пойдем, пойдем. А то я умру от голода, — увлек ее за собой Дюбуа в сторону лифта.

Когда они вышли, а остальные пациенты разошлись по своим палатам, Понже, собирая приборы, обратился к Борису:

— Ну и чудно тут у вас. В жизни ничего смешнее не видел. Как они ползали, прыгали и дрыгали ногами. Это что с ними было?

Борис строго на него посмотрел.

— Ты здесь первый день, не так ли?

— Ага.

— Ну так вот, запомни на будущее — никаких смешков и ухмылок. Здесь проводятся серьезные исследования, и неплохо было бы, чтобы ты это усвоил.

— Да я усвоил… — пробормотал Понже. — Только почему они прыгали-то?

Борис снисходительно усмехнулся.

— Ну это они воображали себя… кто зайчиком, кто белочкой. Такие игры очень помогают расслабиться, ну и вылечиться в итоге.

— Классно, — похвалил Понже. — Только не хотел бы я быть на их месте. Уж больно смешно со стороны…

— Вот, в принципе, и все наши научные тайны — проговорил Дюбуа, с жадностью набрасываясь на стейк, принесенный официантом — Разработки велись более восьми лет и теперь уже можно сказать, что мы добились определенных результатов.

— Я так понимаю, — сказала Жаклин, с удовольствием отправляя в рот кусок вареной осетрины и осознавая, как она голодна, — что ты можешь варьировать видеоряды относительно определенной цели?

— Ты очень умная девочка, — улыбнулся Дюбуа. — Именно этим я и занимаюсь. Я могу успокоить человека, могу поднять ему настроение…

— Можешь заставить ринуться на тяжелый танк с голыми руками или раздеться в присутствии большого скопления людей. Человек может вообразить себя птицей и прыгнуть с крыши небоскреба.

— Ты очень умная девочка, — повторил Дюбуа, уже не улыбаясь. — Методика позволяет делать то, о чем ты говоришь. Важно, в чьих руках она находится. Пока — в моих, ничего такого не произойдет.