Дмитрий Иванов - Примадонна. Банкирша. Шлюха

Имея за плечами всего лишь десятилетку, на многое Зоя рассчитывать не могла. Она и техничкой в ПТУ поработала, и продавщицей в газетном киоске, и заправщицей на бензоколонке, и почтальоном - всего не перечесть. При этом она не толстела, не худела, не утратила здорового румянца и хорошего настроения. Дивясь ее кипучей энергии, Соловых говорил с усмешкой:

- К тебе бы, Зоя, приводной ремень приспособить, так ты бы весь район электричеством могла снабжать.

- А то! - ответила Зоя.

Когда начал зарождаться челночный бизнес, она поняла, что это дело как раз для нее.

Поначалу челноки тыкались всюду как слепые котята. Соловых, видя, сколь ничтожен контрабандный навар жены, попробовал ее урезонить.

- Брось ты эту мороку, - сказал он. - Нервы побереги.

- Ничего, крепче будут, - отмахнулась Зоя.

Наконец вдалеке, кажется, замаячила удача. Один верный человек, узнав, что Зоя собирается с группой челноков в Турцию, нашептал ей дельный совет:

- Вы туркам курочек повезите.

- Каких курочек? - удивилась Зоя. - Бройлеров, что ли?

- Нет, механических. Заводных, которые в «Детском мире» продаются.

- А зачем им заводные курочки?

- Вы себе не представляете, турки - как дети, У меня приятель случайно на базаре в Измире такую курочку показал, так едва живым ушел. Чуть не разорвали. Предлагали за эту курочку золотые горы. Он не то на две, не то на три дубленки ее сменял.

Зоя рассказала об этом мужу. Соловых почесал в затылке.

- Врет, поди, - сказал он. - Хотя, черт его знает. Может, и правда. Страна-то дикая.

Они закупили в «Детском мире» две сотни заводных курочек, приведя в смятение продавщиц. Чемодан с курочками Зоя сдала в багаж, молясь, чтобы при погрузке их не сильно помяли. Курочки показали себя молодцами. Их, сделанных из жести, мог взять только бульдозер. И даже краска ни на одной не облупилась. А раскрашены они были ярко, словно попугаи.

Немудрено, что первый же торговец на турецком базаре остолбенел, увидев в руках у русской туристки диковинную птицу. Потом он жадно потянулся к ней.

- Без рук! - предупредила Зоя. - Смотри! Фокус!…

Она быстро завела курочку ключиком и поставила на деревянный прилавок. Курочка послушно начала долбить клювом дерево, сотрясаясь от механического возбуждения. Турок пришел в дикий восторг. Он засмеялся, захлопал в ладоши, зацокал языком. Вокруг Зои стала быстро собираться толпа. Толпе заводная птичка тоже понравилась.

С разгоревшимися щеками Зоя стала вынимать из необъятной сумки других курочек. Векоре уже два десятка заводных игрушек стучали по прилавку клювами, забавляя народ.

- Всем, всем хватит! - объявила Зоя, наклоняясь к сумке за очередной курочкой.

А когда она выпрямилась, то увидела, что завод у курочек кончился и толпа, насладившись необычным зрелищем, растекается в разные стороны.

- Эй, товарищи турки!… - растерянно позвала Зоя. - Я не концерты вам тут давать приехала. Это же на обмен. Я ведь много не попрошу. Сговоримся!…

Но сговариваться с ней никто не хотел. Еще полчаса Зоя простояла дура дурой посреди шумного турецкого базара со своими жестяными курочками. Какие там дубленки! Весь этот металлолом тут даром никому не был нужен.

Зоя мысленно обматерила всех турок, потом верного человека с его идиотским советом, а под конец себя - за непроходимую глупость. Ей сразу полегчало. Она представила, как выглядит со стороны, и расхохоталась. Турки опасливо обходили хохочущую русскую. Наверное, им казалось, что у нее от непривычной жары крыша поехала.

Тащить свой несбытый товар обратно Зоя не собиралась. Для этого действительно надо было сойти с ума. Все дни до отъезда на родину она гуляла, любуясь местными красотами, и раздавала заводных курочек детям. Сумка всегда была с ней. Когда последняя курочка перекочевала в руки какого-то чумазого турчонка, Зоя вздохнула свободно. А одна женщина, тоже челнок, сказала ей:

- Ну, теперь тебя в Турции надолго запомнят.

- Конечно, - ответила Зоя. - Еще легенды будут обо мне слагать.

- А что? Вполне. Они еще таких не видели.

- И вряд ли увидят, - сказала Зоя.

В той памятной поездке она если что и заработала, так только стойкую аллергию на курятину…

Больше Зоя ничьих советов не слушала. Изрядно поколесив по зарубежью, она сама могла давать вполне профессиональные советы. Дела у нее шли хотя и не без осложнений, но достаточно бойко. Зоя обнаружила способности к коммерции. Она и сама приоделась, и мужа привела в божеский вид. Соловых, правда, кожаный пиджак или замшевые мокасины всегда надевал со скандалом. В заграничных вещах он почему-то сразу весь деревенел и лицо его принимало мученическое выражение.

А уж Маринку Зоя одевала как куколку.

Кстати, давно пора было показать ее бабушке, которая больше не работала проводником, поскольку вышла не пенсию. Зоя регулярно посылала ей открытки, в которых скупо рассказывала о своей жизни. Мать отвечала редко. К тому же она писала таким неразборчивым почерком, что Зоя могла с трудом разобрать лишь несколько слов. Письма эти только подтверждали, что мать жива, а об остальном можно было лишь догадываться.

Год 1985-й. Миледи

Конечно, Миледи могла спокойно прожить до старости, продолжая водить за нос несчастных дурех с помощью карт «таро». Но в последнее время всяких гадалок, колдунов и экстрасенсов развелось видимо-невидимо.

Не факт, что она могла бы выдержать все возрастающую конкуренцию. Кроме того, гадание успело осточертеть ей до предела. Где-то за стенами ее однокомнатной квартиры шла бойкая и веселая жизнь. Она же в свои, в общем-то, пустяковые годы сидела затворницей, словно древняя старуха. Единственное, что позволяла себе Миледи, это раз в месяц пообедать в каком-нибудь дорогом ресторане. Мужики, конечно, липли к ней. И один, очень приличный на вид, даже ночевал у нее однажды, запросто сломив ее слабое сопротивление.

Ночью все было как надо. Миледи вновь ощутила властную силу мужских прикосновений и проснулась почти счастливой.

- Лапа!… - пробормотала она, протягивая руку.

Но место рядом уже успело остыть. Это было бы полбеды, но, уходя, этот очень приличный на вид мужчина, бессовестно обшарил квартиру и унес все, что представляло какую-то ценность. С тех пор Миледи зареклась пускать к себе незнакомцев.

С несколькими она провела ночь в их квартирах. Но тоже как-то все не очень удачно. У одного жена должна была вот-вот вернуться с дачи, другому чуть свет надо было нестись на работу, третий вообще без объяснений выставил ее за дверь, едва продрав глаза. Конечно, ее предназначением по-прежнему было принадлежать кому-то. Но не несколько же часов всего лишь. Это уж совсем никуда не годилось.

Теперь в ресторане она не поднимала от тарелки глаз, потому что знала - в ее взгляде мужчины безошибочно читали приглашение. Ее ежемесячный маленький праздник перестал приносить удовольствие.