Мария Соареш - Земля любви, земля надежды. По праву любви.

Лула застыл на месте, в испуге выкатив глаза и раскрыв рот.

— Ты меня слышишь? Немедленно принеси ружьё! — повторил Омеру.

— Мне страшно даже прикоснуться к нему! — выдавил из себя несчастный Лула.

— Выполняй приказ! — рявкнул на него Омеру.

— Слушаюсь! — взял под козырёк Лула.

На негнущихся ногах он отправился в другую комнату за ружьём, а Омеру тем временем сказал Фарине:

— Всё правильно. Будет гораздо лучше, если я избавлюсь от этого проклятого оружия. Мне и самому было бы страшновато к нему прикасаться. А вы — смелый человек, сеньор Фарина!

— Нет, смелый человек — это вы, сеньор Омеру, — совершенно искренне сказал Фарина. — Далеко не всякий на вашем месте отважился бы взять на себя такую ответственность и принять такое нестандартное решение в деле Маурисиу. Я хотел бы стать вашим другом, сеньор Омеру.

Польщённый его похвалой комиссар улыбнулся и ответил так же искренне:

— А я был бы рад стать вашим другом, сеньор Фарина.

О том, что Фарина окончательно уладил с комиссаром дело Маурисиу, Беатриса узнала от Марселло и с радостью сообщила эту новость матери.

Франсиска растрогалась и даже прослезилась.

— Фарина — это наш добрый гений, — сказала она. — Без него мы бы не сумели спасти Маурисиу.

— Да, сеньор Фарина — необыкновенный человек! — подхватила Беатриса. — Он не просто делает добрые дела, но всегда доводит их до полного завершения. Я слышала, он хорошо заплатил нашему падре, чтобы тот в течение года поминал покойного Луиджи во всех молитвах и мессах.

— А меня восхищает в нём отсутствие злопамятности, — сказала Франсиска, продолжая перечислять достоинства Фарины. — После всего, что ему пришлось пережить по вине Маурисиу, Фарина не озлобился и не стал мстить ему, а наоборот — приложил невероятные усилия для того, чтобы вытащить моего сына из беды.

— Наверное, он тебя очень любит, мама, — заметила Беатриса.

— Я тоже его люблю, — призналась Франсиска.

— Тогда почему бы тебе не выйти за него замуж?

— А он не захочет на мне жениться, — горестно вздохнула Франсиска. — Однажды он признался, что всегда бежал от венца, как чёрт от ладана.

Беатриса, озорно усмехнувшись, вдруг предложила матери:

— А ты попробуй проверить, так ли это на самом деле!

Франсиска не поняла её:

— Как это? Что я должна сделать?

— Предложи ему вернуться в наш дом, но уже в качестве твоего законного мужа.

— Ты шутишь? — замахала на неё руками Франсиска. — Во-первых, это неприлично для женщины, а во-вторых, Маурисиу всегда был против моего брака с Фариной.

— Это было давно, — возразила Беатриса. — А теперь он сам этого хочет.

— Кто? Маурисиу?!

— Да, он мне так сказал.

Между тем Маурисиу сказал это не только Беатрисе, но и Фариие, когда просил у него прощения.

— Я никогда не забуду того добра, которое вы для меня сделали, — говорил он. — Я, конечно, был не в себе, но всё равно поступил по отношению к вам подло и жестоко, а вы при этом относились ко мне, как отец к сыну.

— Ладно, не будем ворошить прошлое....

— Нет, сеньор Фарина, я не хочу забывать добро и быть неблагодарным. Очень прошу нас: переезжайте к нам и живите с моей матерью.

— Ты, в самом деле, этого хочешь? — не поверил ему Фарина.

— Да, твёрдо ответил Маурисиу. — Мне кажется, вы и сами этого хотите. Разве не так? Мы можем стать одной семьёй!

— Но сначала я должен поговорить с твоей матерью... — растерянно произнёс Фарина. — Неизвестно, захочет ли она...

— Мне почему-то кажется, что захочет, — добродушно усмехнулся Маурисиу.

Прошло ещё несколько дней, прежде чем Фарина отважился на решающее объяснение с Франсиской. После того, как она фактически изгнала Фарину из своего дома, он там появлялся всего два раза, и то, по необходимости: шло следствие, и нужно было выручать Маурисиу. Потом же, когда всё благополучно закончилось, Фарина видел Франсиску только на похоронах, но поехал оттуда не к ней, а домой, на фазенду Винченцо.

И вот он не без робости переступил порог её дома, надеясь на лучшее и приготовившись к худшему.

Франсиска встретила его приветливой улыбкой и снова стала благодарить за всё, что он сделал для Маурисиу.

— Я делал это не столько ради твоего сына, сколько ради тебя, — честно признался Фарина. — Ты мне очень дорога, Франсиска!.. Скажи, я могу собрать свои вещи и вернуться в твой дом? Ты не выгонишь меня снова?

— Можешь переезжать сюда хоть сегодня, — ответила она.

— Спасибо, я так и сделаю! — обрадовался Фарина, а Франсиска, следуя совету дочери, продолжила:

— Только учти, мои дети ставят одно условие.

— Какое? — насторожился Фарина.

Франсиска улыбнулась и затем произнесла торжественным тоном:

— Ты должен на мне жениться!

— Вот это да! — изумлённо воскликнул Фарина. — Ты предлагаешь мне руку и сердце?!

— Я знаю, это должен делать мужчина, — с некоторой грустью сказала Франсиска, — но так уж получилось, что я прошу тебя жениться на мне. Ты имеешь полное право отказать мне в этой просьбе.

— Ни за что на свете! — без промедления ответил Фарина. — Я мечтал об этом ещё с той поры, когда впервые увидел тебя!

В тот же вечер счастливая Франсиска поблагодарила дочь за ценный совет и в порыве откровения призналась ей смущённо:

— Я подозреваю, что у меня будет от него ребёнок...

Беатриса же, воспользовавшись благоприятной ситуацией, тоже открыла матери свою тайну:

— Мне кажется, я совершила ту же глупость, что и ты. По-моему, я беременна от Марселло.

— Пресвятая Дева! — невольно вырвалось у Франсиски. — Только этого нам не хватало!

— Ты что, огорчена? — изобразила удивление Беатриса. — Напрасно! Это будет даже забавно, если мы с тобой родим в один и тот же день. Тогда у нас будет вдвое меньше расходов, поскольку мы устроим общие крестины!

— Не шути серьёзными вещами! — одёрнула её Франсиска, но Беатрису уже понесло.

— Я вовсе не шучу, — сказала она. — Я совершенно серьёзно предлагаю устроить две свадьбы в один день — твою и мою. Это разумное решение, оно само напрашивается в нашем случае.

Франсиска не стала с ней спорить, только криво усмехнулась:

— Представляю эту свадьбу! Беременные мать и дочь в подвенечных платьях. Стыд-то, какой!

— Если мы поторопимся, никто ничего не заметит, — приободрила её Беатриса.

— А поторопиться нам действительно придется, — сказала Франсиска. — Значит, и свадьбу, в самом деле, нужно делать одну на двоих.

— На четверых, — поправила её Беатриса. — Ты забыла про наших женихов.

Они действительно на какое-то время забыли про женихов, поглощённые своими женскими секретами и проблемами. А женихи между тем сидели за столом в доме Винченцо, пили вино и не предполагали, что их невесты уже всё за них решили.