Мария Соареш - Земля любви, земля надежды. По праву любви.

— О самом маленьком нужно позаботиться уже сейчас, — сказал Фарина. — Ты переведи часть фазенды на моё имя, но не ради меня, а ради нашего ребёнка.

Услышав это, Маурисиу вскрикнул и помчался к Беатрисе. Она испугалась, увидев его с неестественно горящими глазами.

— Что с тобой? У тебя сейчас такой же взгляд, как во время того ужасного затмения, — сказала она.

— Ты ошибаешься, я полностью владею собой, — ответил Маурисиу. — Моё предчувствие подтвердилось, я сам слышал, как Фарина сказал, что хочет нас обокрасть. Он отдаст всю фазенду ребёнку, которого ему родит наша мать! Сестра, мы не должны допустить, чтобы этот ребёнок родился!

— Что ты говоришь, Маурисиу?! — пришла в ужас Беатриса.

— Если этот ребёнок появится на свет, мы потеряем всё. Мы станем нищими! Этого нельзя допустить!

— Маурисиу, ты опять сошёл с ума, — с болью констатировала Беатриса. — Ты собираешься убить малыша, который ещё не родился? Убить нашего брата?

— Он нам не брат. Пока ещё не брат. Жизнь начинается только после рождения.

— Нет, дети начинают жить в материнской утробе. Наш брат уже живёт, просто он живёт в матери.

— Значит, ты отдашь им всё? — огорчился Маурисиу. — Фарина уже украл у нас материнскую любовь, а теперь он хочет обобрать нас до нитки!

— Да ради Бога! Я не боюсь бедности! — воскликнула в запальчивости Беатриса.

Маурисиу засмеялся, но этот смех получился у него каким-то зловещим.

— В самом деле? — спросил он у сестры. — Ты готова родить своего ребёнка в лачуге? Ты хочешь, чтобы он бегал босой, в тряпье, со вздутым от голода животом?!

— Нет, Маурисиу, такой судьбы для своего ребёнка я не хочу.

— Тогда помоги мне! Помоги ради своего малыша! Прошу тебя!

— Это я тебя прошу: успокойся! — взмолилась Беатриса. — Ты всё преувеличиваешь. Как я могу тебе верить, если ты сам говорил, что слышишь какие—то голоса?

— Да, слышу, — подтвердил Маурисиу. — Иногда я слышу голоса, и они предупреждают меня, что у нас в доме есть смертельный враг.

— Боже мой! — воскликнула Беатриса. — Бабушка Рита тоже говорила, что мы должны остерегаться какого-то мужчины, который способен уничтожить всё наше семейство!

— Ну, вот видишь, всё сходится! — подтвердил Маурисиу. — Этот мужчина не кто иной, как Фарина!

— Нет, этого не может быть, — замахала на него руками Беатриса. — Сеньор Фарина сделал нам столько добра! Он заботился о тебе не хуже родного отца!..

— Ну ладно, я всё понял, — усталым голосом сказал Маурисиу. — Ты не хочешь в это ввязываться, потому что боишься замарать свои ручки. И значит, мне нужно всё сделать одному за нас двоих.

— Что ты собираешься делать? — в испуге спросила Беатриса, но не услышала ответа.

А Маурисиу, убеждённый в том, что ребёнок Фарины не должен появиться на свет, отправился к Рите и как бы невзначай завёл с ней беседу о травах, способствующих прерыванию беременности.

В прежние времена он частенько расспрашивал её о назначении разных трав, которые она собирала и хранила у себя в каморке, поэтому сейчас Рита не усмотрела ничего подозрительного в его поведении.

Маурисиу же, выяснив, где Рита хранит нужную ему траву, отправился в её каморку ночью, но едва он успел взять узелок с травой и выйти во двор, как дорогу ему преградил Форро, державший в руках увесистую дубинку.

— Стой! Кто здесь? — грозно окликнул его Форро.

— Это я, Маурисиу.

Форро опустил дубинку и шумно выдохнул.

— Вы меня напугали, сеньор Маурисиу. Что вы делаете здесь ночью?

— Мне не спится, вот я и вышел подышать свежим воздухом. Спокойной ночи, Форро! — сказал Маурисиу и направился к своему дому.

Но и там ему пришлось столкнуться с неожиданным препятствием в лице Марселло.

Маурисиу крадучись прошёл на кухню, где в это время Марселло тайком от семьи поглощал жареную курицу. Он, бедняга, так и не научился ловко орудовать ножом и вилкой, поэтому старался меньше есть за общим столом, и неудивительно, что к ночи его одолевал жуткий голод. Зная, что на кухне осталась жареная курица, Марселло не мог уснуть, пока не добрался до неё, а тут его и застал Маурисиу.

— Что ты тут делаешь среди ночи? — спросил он Марселло.

— Я пришёл сюда попить воды, — соврал тот. — А как ты здесь оказался?

— А я услышал шум на кухне и зашёл посмотреть, — тоже соврал Маурисиу.

— Ну, извини, если я тебя разбудил, — повинился Марселло и вдруг спросил: — А что это у тебя за узелок в руках?

— Так, ерунда... — туманно ответил Маурисиу, поспешно покидая кухню.

Марселло, оставшись один, не отказал себе в удовольствии доесть курицу до конца, а утром Нока не переставала удивляться:

— Ума не приложу, как сюда могла забраться собака! Представляете, она съела всю курицу и даже косточки изгрызла!

Заглянувший на кухню Маурисиу спросил её:

— Где чай для моей матери?

— Сейчас я его отнесу, — ответила она.

— Не стоит, я сам, — сказал Маурисиу, ставя на поднос чашку с чаем. — Заодно и спрошу, как она себя чувствует.

Но прежде чем отнести чай Франсиске, он зашёл к себе в комнату и положил в чашку несколько листков травы, раздобытой им накануне ночью. «Это мой долг, так будет лучше для всех», — мысленно убеждал он себя, ожидая, когда заварится трава.

А тем временем Рита спросила у Форро о ночном шуме, который она тоже слышала, и, узнав, что под покровом темноты сюда приходил Маурисиу, всполошилась:

— Я должна поспешить туда, пока он не натворил беды!

Маурисиу она нашла плачущим во дворе: он не смог осуществить свою затею и в последний момент выбил чашку из рук матери.

— Я знаю, сынок, что ты собирался сделать, — сказала Рита, взяв его за руку.

— Я не смог, бабушка, ведь это же всё-таки мой брат, — сквозь слёзы проговорил Маурисиу.

— Да, он тебе не враг, и хорошо, что ты вовремя остановился.

— Мой враг — сеньор Фарина, — ледяным голосом сказал Маурисиу, и его слёзы моментально высохли.

А Фарина тем временем всячески поносил Маурисиу:

— Твой сын ненормальный, Франсиска! Его место в психушке! Сегодня он только ошпарил тебя, а завтра, того и гляди, вздумает отравить!.. Посмотри, что это за листок в чашке, он не похож на чайный! Как он оказался здесь?

Франсиска не увидела ничего странного в прилипшем к донышку листке, сказала, что это всего лишь крупная чаинка. Нападки на сына были неприятны ей, и она взмолилась:

— Прошу тебя, перестань наговаривать лишнее на Маурисиу. Не заставляй меня выбирать между мужем и сыном!

Фарина, вняв её мольбам, умолк, но позже попросил Марселло разузнать, почему Маурисиу выбил чашку с чаем из рук Франсиски.

— Только никому не говори, что выясняешь это по моей просьбе, — наказал он Марселло, и тот пообещал хранить их договор в тайне.