Ульяна Соболева - 1000 не одна боль

— Осторожно двигаемся в сторону каньона, они разбили лагерь в пещере, укрылись от бури и пойдут этой дорогой, когда утихнет ветер. Видно, тяжелые обозы, боятся перевернуться. Что у тебя с лицом, Шамаль?

Рифат ухмыльнулся.

— Проспорил мне, и я слегка ему рожу раскрасил. Шрамы украшают настоящих мужчин.

Аднан засмеялся и хлопнул Шамаля по плечу.

— Не спорь с Рифатом — это хитрая лиса всех переспорит. Все, идем в дорогу. Нападем на них неожиданно и перережем, как овец.

Они ползли по песку в полной тишине, сливаясь в темноте с насыпью и передвигаясь рывками, потом затихая. Вдалеке, в одной из пещер виднелись костры и люди, сидящие у них. Где-то рядом выли шакалы. Безмятежный вид отряда Асада заставил Аднана усмехнуться.

— Я же говорил, что этот пес слишком уверен в своих силах.

— Как-то странно, что они привал устроили так в открытую, и их видно за несколько километров.

Рифат посмотрел в бинокль и повернулся к Аднану, но тот пожал плечами.

— Ничего странного. Ублюдок считает, что никто не сунется ни на его землю, ни в такую бурю. Он просчитался. Мы возьмем их прямо там. Тепленькими и сонными.

Потом повернулся к Рифату.

— Разделимся, как и хотели изначально. Я возьму Шамаля и остальных, мы нападаем, а ты прикрываешь мне спину. Когда начнется месиво, подашь знак Замиру, пусто приходит добивать.

— Я пойду с тобой! Пусть кто-то другой остается сзади и прячет трусливо свои яйца!

— Мне больше некому доверять настолько, брат. Только тебе. Прикрой меня и ребят. Асад хитрая тварь. Все может быть не так просто, как нам кажется.

— Тебе самому уже что-то не нравится?

— Не знаю. Вроде все тихо и… но есть какое-то ощущение подвоха. Где охрана по периметру пещеры?

— Я видел пару человек. Не больше.

— Ладно. Времени нет на раздумья. Буря кончится и будет намного сложнее. Шамаль, оставайся здесь. Рифат, жди моего знака. Нападаете, когда мы примем бой. Второй волной. Пленных не берите. Всех укладывайте там. Хочу устроить здесь кладбище для Асада и его людей.

Пополз вперед, но вдруг обернулся к Рифату, который всматривался в сидящих у костров людей Асада.

— Если что-то пойдет не так, уводи отряд и позаботься об Альшите. Защищай ее ценой собственной жизни. Поклянись мне, брат!

Рифат яростно ударил кулаком по песку.

— Сам о ней позаботишься.

— Клянись кровью своей матери! Клянись мне сейчас.

— Клянусь! Глупая клятва… ты потом о ней пожалеешь.

— Мне надо быть уверенным, что если у нее не будет моей защиты, то ее защитишь ты.

Аднан и воины, как темные тени, поползли по песку вперед, а Рифат так и остался смотреть в бинокль и держаться за ствол винтовки. У него у самого было это ощущение, что здесь что-то не так. Ощущение какой-то простоты. Слишком легко будет перестрелять воинов Асада в ловушке в виде песчано-каменной пещеры. Но в жизни всякое бывает. Люди проигрывают бои при самых идиотских обстоятельствах и благодаря самым нелепым ошибкам. Даже великие полководцы не могли просчитать все наперед.

Снова осмотрел высокие насыпи и барханы и внезапно вздрогнул. Над самой пещерой, где неровными рядами виднелись остроконечные каменные глыбы, мелькнула чья-то фигура. Он думал, что ему показалось. И чуть приподнявшись, всмотрелся до боли в глазах вперед. И тут же ощутил, как по спине поползли ледяные щупальца страха и догадки. Там не фигуры, там целый отряд. Наверху. Прямо на горе, под которой находилась пещера. Когда понял, отнялся затылок и сдавило горло, как ледяной лапой смерти.

Вскочил во весь рост, прикладывая бинокль к глазам и понимая, что его крик не услышит ни Аднан, ни его люди из-за ветра.

— Всем встать! За мной! Там ловушка!

И со стоном увидел, как Аднан и его люди ворвались в пещеру и тут же сверху посыпались камни, заваливая вход. Рифат мчался туда, задыхаясь и сжимая одной рукой кинжал, а другой винтовку. Он что-то орал своим людям, но даже сам не мог разобрать, что именно. Сердце стиснуло клещами и пониманием, что это не просто ловушка, а чудовищный капкан. Смертельный. Их туда заманили… их обвели вокруг пальца, и они попали в самое пекло.

Сзади послышался сдавленный крик, и уже через секунду с горы спрыгнули воины Асада. Они обрушились на отряд Рифата, укладывая на месте сразу нескольких солдат. Обезглавленные трупы упали в песок. Окрашивая его в ярко-алый цвет.

— Ловушкааа! — орали сзади и с боков. Слышался лязг метала, выстрелы и вопли.

Рифат резал противника, так как стрелять было бесполезно, завязался рукопашный. Оттесняемый от входа в пещеру он чувствовал, как по коже прошла волна ярости и бессилия. Вокруг развязалась кровавая бойня, а половина отряда завалены в пещере. И пока не уложат проклятых Асадовских, вход не раскопать. Скорей бы Замир подоспел с третьим отрядом. Или их всех здесь перережут как щенков. Людей Асада слишком много. И они явно были готовы к нападению. А он с Аднаном привели своих воинов на верную смерть. Никаких обозов поблизости не было. Их ждали, для того чтобы убивать, а не защищали товар. Кто-то предупредил Асада, и тот успел подготовиться. Кто предал? Какая ублюдошная тварь приготовила эту адскую ловушку?

Надо подать знак Замиру, чтоб нападал, иначе у них не останется ни единого шанса. Если они хотя бы оттеснят Асада от входа в пещеру, то можно будет разгребать завал.

— Прикрой, Шамаль! Я вверх, пущу сигнальную ракету, — крикнул Рифат своим, на ходу стреляя сразу в двух людей Асада, бегущих к нему навстречу.

Бросился к горе и не сразу понял, что именно произошло и почему его отшвырнуло назад, а уши заложило так, будто их разорвало изнутри.

Он выстрелил в кого-то, отбрасывая назад врага, глядя расширенными глазами, как в воздух летят камни, пыль и фрагменты разорванных тел. Он еще не понимает, что именно произошло… но боль уже распространяется по всему телу. Пещеру взорвали изнутри, бархан разнесло к чертям, и Аднана с его людьми завалило камнями, предварительно превратив в куски мяса.

— Уходим! Помощи не будет! — слышен голос Шамаля. — Гонец вернулся, отряд Замира разбит. Все мертвы еще несколько часов назад.

— НЕТ! Держимся… мы должны унести тела.

— Нас перебьют здесь! Ты совсем ополоумел. Ты и так нас привел на смерть. Ты и Аднан!

Рифат изо всех сил ударил Шамаля в лицо и заорал.

— Значит, сдохнем, но никого не бросим. Там могут быть живые.

— Поздно! Там некого спасать. А от наших людей почти ничего не осталось, и отряд Замира не идет! Они мертвы! Это была ловушка. Мы разделились, а нас перестреляли. Все. Нечего больше спасать. Надо отступать.

Они смотрели друг другу в глаза, и Рифат чувствовал, как его всего трясет и лихорадит от понимания, что этот трусливый урод прав… только от этого не легче. От этого себя ощущаешь еще большим ничтожеством.