Лоретта Чейз - Недоступная и желанная

Лидия выругалась и попыталась приподняться с явным намерением сопротивляться. Однако Вир навалился сверху, запустил пальцы в ее волосы и прижал их к подушке, не давая Лидии двигаться. Одновременно его губы запечатали ее рот. Он поцеловал ее нежно и горячо.

Лидия дернулась несколько раз, пытаясь вырваться, но скорее по инерции. Она уступила, сдалась, как и прежде и как, это она уже поняла, должно быть сейчас.

– Никаких расторжений брака, – нарочито страшным голосом прорычал Вир, освободив, наконец, ее губы. – Никого другого, кроме меня. Никогда. Выкини все это из головы раз и навсегда!

– Ты – идиот, – произнесла Лидия хрипловатым шепотом, сдирая с него рубашку и притягивая его к себе. Взять реванш она решила, перехватив инициативу. Ее горячие губы заскользили по его губам, язык проник в рот, вызвав в Вире настоящий взрыв ощущений. Не выпуская ее из рук и не прерывая поцелуя, он перевернулся на спину.

Ноги его при этом запутались в ее нижней юбке. Вир начал стягивать ее и даже застонал от приятной неожиданности – его пальцы, задев край чулка, ощутили теплую плоть тела. Выше чулка была только нежная бархатистая кожа… Верхнюю часть икр и ягодицы ничто не прикрывало.

– О Иисус! – прошептал он. – Где же твои панталоны, бесстыдница ты этакая?

– Я забыла их упаковать, когда собиралась, – сдавленным из-за сбившегося дыхания голосом ответила Лидия.

– Забыла?

Это было последнее внятное слово, которое Вир произнес, последняя четкая мысль.

С напоминающим звериный рык звуком он толкнул ее на спину. Нескольких мгновений хватило для того, чтобы снять с себя и отбросить в сторону остатки одежды. Не успели они долететь до пола, а Вир уже развязал тесемку лифа. Тот съежился, превратившись в кусок ткани, и тут же полетел вслед за одеждой Вира.

Цвет кожи обнажившихся грудей напомнил ему лунный свет, такой же бледный, загадочный и манящий. Он положил на них ладони и потеребил пальцами соски, сделавшиеся упругими еще до этого прикосновения.

Лидия, приглушенно вскрикнув, рванулась всем телом навстречу так, что их плечи соприкоснулись. Губы потянулись к его губам, будто там была маленькая жемчужина, и ей непременно надо было забрать ее. Она обхватила его голову, взъерошив пальцами волосы, порывисто притягивала ее к себе, издавая тихие, напоминающие всхлип звуки.

Вир погладил ее живот, ощущая, как он напрягается от каждого прикосновения. Мешала ткань нижней юбки. Он одним движением сорвал ее, бросил в сторону и замер, упиваясь видом роскошных форм своей прекрасной амазонки. Но уже через несколько мгновений его губы и руки заработали смелее. Лидия отвечала импульсивными, ласковыми движениями рук и тела в такт вырывающимся из груди звукам, выражающим одновременно удивление и восторг.

Вся она без остатка, каждая клеточка ее бархатистой кожи сейчас рвалась навстречу ему, выражала готовность принадлежать ему. Вир окончательно понял это, когда его пальцы погладили средоточие ее женственности и ощутили мягкую напряженность и влагу.

При первом же прикосновении к ее самому интимному месту Лидия издала животный призывный стон. Драконесса была покорна и полна желания.

Можно было приступать к главному. Наконец! Но Вир полностью контролировал себя и сдерживался. Он твердо решил, что сначала доведет до полного исступления ее и только потом позаботится о собственном удовлетворении.

Вир решил показать ей все, на что способен, и поклялся себе, что заставит ее умолять о продолжении. Он имел право на это после того, что Лидия проделала с ним за этот бесконечный безумный день.

Однако ее быстрый пылкий ответ заставил забыть обо всех расчетах, клятвах и намерениях.

Мужское желание закипело в крови и жидким пламенем разлилось по венам, заполнив все тело.

Вир вошел в нее… Лидия пронзительно закричала.

То, что Эйнсвуду показалось криком, в реальности было не таким уж громким и вполне естественным для неопытной женщины вскриком.

Резкая остановка Вира привела Лидию в замешательство и до предела усилила нервное напряжение.

Она открыла глаза и увидела его лицо, хмурое настолько, что на лбу появились несколько глубоких складок.

– Что? – пролепетала Лидия. – Что я сделала неправильно?

– Я причинил тебе боль? – спросил Вир вместо ответа.

Нервное напряжение ослабло. Лидия отрицательно покачала головой.

– Я сделал это слишком быстро, – сказал он более низким, чем обычно, голосом. – Ты была не готова.

– Я не знала, чего ожидать, – призналась она, – и немного удивилась.

Лидия слегка изменила позу, подтянув к себе колени.

Дыхание Вира участилось. Лидия, у которой кружилось голова от совершенно незнакомых ощущений внутри себя, тоже задышала глубже.

Находящаяся в ней часть его была не только большая, она как бы жила своей собственной жизнью, излучая волны тепла, расходившиеся по всему телу Лидии.

– О, – прошептала она. – Я не понимаю.

Лицо Вира смягчилось.

Восприняв это как знак, мышцы Лидии также начали расслабляться, приспосабливаясь к размеру находящейся в ней его плоти. На самом деле особой боли она не почувствовала. Был укол и небольшое жжение, как после укуса насекомого, а затем просто ощущение неудобства из-за присутствия чего-то лишнего внутри. Теперь стало гораздо комфортнее, по крайней мере в плане физических ощущений.

– Я такая дурочка, – тихо сказала Лидия. – Думала, что-то со мной не так…

– С твоим телом все в порядке, – заверил Вир и глубже вошел в нее.

У Лидии вновь перехватило дыхание. Да, с ее телом действительно все в порядке. С Виром она даже не ощущала себя слишком высокой. К тому же она всегда доверяла своему телу.

Чему же еще доверять. Она не была леди. Даже наполовину. В ней не течет кровь Баллистеров. Она вообще больше не знала, кто она такая, что делает и что должна делать.

Вир наклонил голову к ней:

– Гренвилл.

– Терпеть не могу, когда не знаю, что делать.

Рот запечатали его губы.

Лидия подняла руки и запустила пальцы ему в волосы.

Она хотела его. В этом больше не оставалось сомнений. Она упивалась ароматом его кожи, наслаждалась его греховным привкусом.

Она научилась целовать его, погружаясь в море чувственных наслаждений и забывая обо всем на свете.

Она узнала, как становится легко, когда забываешь о самоконтроле и отдаешь себя во власть страсти.

Она узнала, как проникает внутрь страстное желание, постепенно добираясь до самого сердца.

Однако сейчас, когда его часть была внутри ее, когда они слились в одно целое, ей было больно, но не только и не столько физически. Ей было больно от того, что она знала, какой он, и не питала надежд на его изменение. Мучило понимание: она хочет от него большего, чем он в состоянии ей дать.