Олег Кудрин - Страсть и надежда

И Форс, грохнув дверью, вышел из дома. Он, кажется, уже и сам забыл, зачем приходил к Астаховым.

Кармелита приехала в театр на репетицию. И, пока Миро был занят в других номерах, пошла побродить по зданию. Как же оно изменилось за какую-то недельку. А ведь будет еще лучше.

В одной из комнат наткнулась на Рубину:

— А, милая, — окликнула ее старушка. — Заходи.

Кармелита зашла, осмотрелась. Стараньями Рубины комната обрела загадочный, мистический вид: подковы, лошадиные кнуты, свечки, иконки, коренья, сухие ветки.

— Хорошо у тебя здесь, интересно. Прямо гадальный салон открывать можно…

— Нравится? — гордо спросила Рубина.

— Нравится. Помнишь, ты мне говорила, что на новом месте надо сначала родным гадать?

Рубина улыбнулась и не стала говорить, что родному человеку, Миро, она уже погадала.

— Помню…

— Погадаешь?

— Садись.

Рубина быстро разложила карты:

— Ну мы посмотрим, что нас ожида…

Гадалка осеклась. И собрала карты еще быстрей, чем разложила.

Кармелита попробовала остановить ее.

— Постой, подожди! Что ты делаешь?! Что ты там увидела?

— Ничего. Ничего я тебе не скажу, Кармелита.

— Как это "ничего не скажу"?!

— Потому что ежели скажу, не ровен час, исполнится. А промолчу, может, и обойдется.

— Бабушка, ноты никогда так не делала. Ты всегда мне все говорила.

— А теперь промолчу. Я тебе добра желаю!

— Бабушка, ну скажи… — начала упрашивать Кармелита.

— Нет! — властно сказала Рубина. — Говорено нет, значит, нет. И не проси!

Лишь один день прошел, а как все изменилось.

Антон по-хозяйски устроился в кабинете Игоря. Первым делом осмотрел бар.

Ничего, неплохой подбор. Хотел, было, налить себе чего-нибудь повкуснее. И вдруг понял, что ему не хочется. Совсем не хочется пить. Раньше это было необходимо. То от страха, то от безысходности. А сейчас, в эту секунду, в этот день жизнь была так несказанно хороша, что для наслаждения ею совершенно не требовалось туманить мозги.

Это ощущение было для Антона настолько новым и неожиданным, что он замер, боясь спугнуть ощущение легкой радости.

В окно увидел Игоря, пришедшего на работу. Постучал ему в окно, жестом дал знак: пусть заходит в кабинет. В ожидании бывшего начальника развалился в кресле как можно вальяжнее.

Игорь вошел без стука.

— Что надо, начальник?

— В ремонтной зоне я оставил машину отца. Скажешь мастеру, пусть быстренько осмотрит, там что-то постукивать начало. А потом заправишь. Сам.

Лично…

— Слушаюсь, начальник!

— Только нормальным бензином. Я проверю…

— Будет исполнено, начальничек! Игорь повернулся к выходу.

Но Антону было мало этой моральной экзекуции.

— Игорь!

Тот остановился, обернулся.

— Надень униформу. На моей заправке, — "моей" сказал с нажимом. — Без нее не работают.

Приезд на автостоянку Астахова и Тамары по пышности и драматическому подтексту напоминал прибытие государя-императора с матушкой-императрицей.

— Вот видишь, — сказала Тамара мужу по дороге. — Стоило дать сыну самостоятельность, как он сразу проявил себя с лучшей стороны.

— Да, неожиданность… Но приятная неожиданность, — согласился Астахов.

Войдя, в конторку Игоря… то есть, уже в конторку Антона, оба почувствовали какой-то внутренний трепет. Наконец-то их мальчик становится достойным наследником империи.

Сын выскочил навстречу родителям с таким усердием, как будто расстался с ними давным-давно, а не несколько часов назад, после завтрака, поданного трудолюбивой Олесей.

По очереди чмокнули друг друга в щечку.

— Поздравляю тебя, сынок, с повышением!

— Спасибо, мам. Я тебя не подведу.

— Я ни секунды в этом не сомневалась.

Антон повернулся к отцу и произнес максимально деловито:

— Папа, машина скоро будет готова. Ходовую часть подтянули. И Игорь сейчас ее заправит… Хорошим бензином, — после эффектной паузы добавил сынок.

Все трое рассмеялись.

— Хорошо, спасибо, — сказал Астахов. — Ну что, Антон, я надеюсь, с твоей помощью эта заправка станет самой прибыльной.

— Да, отец, я постараюсь. По крайней мере, не буду обманывать тебя, как предыдущий управляющий.

— Да, а ведь я ему верил…

— Доверяй, но проверяй, как говорится. Вот я и проверил…

— Ну, молодец, молодец. Просто боюсь тебя захвалить. Одним словом, после истории с кладбищем полностью себя реабилитировал.

Тамара опять улыбнулась. Но далось ей это совсем непросто. То, что Антон выкарабкался (и, судя по всему, совсем не пьет), конечно же, хорошо. Но то, что сделал он это за счет Игоря, было очень обидно.!

И вдруг Астахов выдал то, чего никто не ожидал:

— А теперь надо дать шанс Максиму.

Ну сказанул… Тамара и Антон онемели.

— Зачем? — слегка прокашлявшись, спросила Тамара.

— Потому что я хочу его вернуть.

— По-моему, мы со своими делами можем справляться самостоятельно, без Максима, — заметила Тамара.

— Конечно, можем. Но… Видишь ли, мне кажется, это несправедливо по отношению к Максиму. Провинились оба. И нужно обоим дать равные шансы исправить ошибки.

— Ты хочешь сказать, что он опять будет мной командовать? — уточнил Антон.

— Координировать, — поправил его Астахов. — Я Думаю, это пойдет на пользу. Нашему делу. Бизнесу, так сказать…

— Ну, ты знаешь, — обиженно начал Антон. — Я с-вое прощение честно заслужил. А он?

— Сынок, ты что, не хочешь работать с Максимом? Вы же были друзьями, — сказал Астахов, ударяя на слове "друзьями".

— Мы были друзьями… — ответил Антон, ударяя на "были".

— Ну ладно, — засобирался Астахов. — Антон, поехали в офис, я покажу тебе несколько бизнес-схем… Тамара, ты с нами?

— Нет, я останусь. У меня тут еще дела… Нужно несколько документов глянуть, может быть, ксерокопии снять.

Когда Астахов с сыном подошли к машине, Игорь как раз заканчивал ее заправку. Антон не отказал себе в удовольствии общения с подчиненным. Сказал Игорю несколько хвалебных слов (мол, отлично заправил, и бензин замечательный).

Хотел уже уйти. Но потом, вспомнив о чем-то важном, хлопнул себя по лбу, и засунул в верхний карман Игорева комбинезона свернутую десятирублевую купюру.

Как только машина скрылась за поворотом, Игорь вытащил десятирублевку, со злостью порвал ее на мелкие кусочки, бросил на асфальт и топтал минут пять.

Потом немного успокоился. На душе было гадко, как будто кошки скреблись.

Ну хорошо этот сосунок его подставил — понятно, сам виноват, погорел.

Взял бензин слева, по дешевке. Думал, проканает, а не проканало.

Но Тамара, Тамара! Что ж она ходит такая счастливая?! Получается, его унижение ей в радость! Главное, чтоб Антоша всплыл, сынуля астаховский. Это отродье барское!..