Олег Кудрин - Страсть и надежда

И тут же ударом справа проверил Рычеву челюсть на прочность.

Охранник изобразил нечеловеческие страдания; Максим расслабился, опустил руки. Но, как оказалось, зря. Резким коротким ударом снизу Рыч ударил его в рану. И хоть под воздействием целебного бальзама она уже почти зажила, затянулась, все равно боль была нечеловеческая. Максим согнулся, как перочинный ножик.

Рыч не отказал себе в удовольствии рубануть его ребром ладони по затылку:

— Это на прощание. И учти, в следующий раз все может быть по-другому. А сегодня я добрый, — и ушел.

Максим доковылял до кровати. Пройти эти несколько шагов было очень трудно. Он упал на кровать, уговаривая рану не болеть так уж сильно. Но боль разыгралась, как симфонический оркестр. И больше всего в ней было резвого огня скрипок. Но Максим с детства, с веселой поры мальчишеских уличных драк, умел дирижировать своей болью, убирая резкие и громкие звуки, сводя ее к мягкой свирели.

И вот боль совсем затихла.

Зато раздался громкий телефонный звонок.

Максим, не слезая с кровати, взял телефонную трубку.

— Алло. Света? Как дела? У меня все нормально. Что? Кармелита у тебя?!

Очень хорошо. Вы никуда не уходите, я буду минут через пять! Я говорю, не уходите никуда! Ага… Давай, пока!

Максим привстал с кровати. Боль хотела было вернуться, но он уговорил ее не делать этого.

Максим вышел из гостиницы. Рыч следил за ним из старого, давно уже опробованного места. Но Макс сразу же заметил слежку. И не столько даже заметил, сколько почувствовал своим израненным нутром.

"Ну-ну, — подумал Максим. — В бою тебе повезло, а в хитростях я все равно буду первым!"

Рана побаливала, самую малость, но не утихала. Надо же, как ловко угодил кулак охранника. И вдруг Максим остановился…

А что если Рычу не просто повезло, что если он не случайно ударил в это место? Макс припомнил свой недавний, недолгий поединок. Разобрал его мысленно в деталях. И понял, удар Рыча был не случайный, а хорошо подготовленный. Он бил наверняка, хорошо зная самое слабое место. А это могло означать только одно: ножом в прошлой стычке его пырнул именно Рыч.

Вот только, кто приказал ему это сделать: Баро или еще кто-то… А может быть, он сам решил избавиться от надоевшего гаджо. Хотя, нет, это вряд ли.

Рыч из таких, что бесплатно ничего делать не станет. Скорее всего, он выполнял чей-то заказ. Но делал это радостно, совмещая приятное с полезным…

Максим даже не представлял, насколько близки к истине его рассуждения.

Жаль, следователь Бочарников их не слышал.

Макс уже достаточно долго жил в этом городе, чтобы знать, как уйти от назойливых "друзей", с которыми ему совсем не хочется увидеться. Есть в Управске такая замечательная пиццерия "Неаполитано". С несколькими черными ходами. И девушки официантки там все симпатяшки — всегда помогут.

Максим заскочил в пиццерию. Подбежал к официантке Любочке:

— Привет!

— Привет. Куда торопишься?

— Да так, в прятки играю. Люба, значит так. Я в подсевку. А ты пареньку цыганскому, с которым мы гоняемся, скажешь, что я через черный ход вышел.

Договорились?

— Ой, Макс. Ребенок ты. Теперь пора уже в другие игры играть. — Любочка, ты, конечно, права. Но некогда. Все — я прячусь.

Едва Максим скрылся в подсобке, как в пиццерию зашел Рыч.

Люба, слегка покачивая аппетитными бедрами, пошла ему навстречу:

— Здравствуйте, хотите пообедать у нас? Или просто перекусить? Пиво.

Пицца. Десерт…

— Да нет, я хочу отбивную котлету сделать…

— Извините, но у нас в меню…

— Не волнуйся. Я ее без вас сделаю. Слышь, девочка, как тебя… — Рыч всмотрелся в бейджик на груди девушки (а заодно и в саму грудь). — Люба!

Любаша, тут один паренек, светленький такой, не заходил?

— Заходил. А вам-то зачем?

— Ну как зачем?! Ну… — нет, определенно общение с официанткой сбило охранника с толку, он не мог собраться и соврать с банальной убедительностью. — Он — друг мой. Я ему кричал издалека… А он все не слышит. Видно, торопится куда-то…

— А, ну если друг, тогда другое дело, — смилостивилась Любаша. — Туда ваш приятель пошел, через черный ход вышел…

— Да? Спасибо! — Рыч побежал в направлении, указанном девушкой.

Как только он вышел из пиццерии, все официантки дружно засмеялись. И потом еще долго обсуждали любашино умение сбивать мужиков с толку в любой ситуации.

Не успела Света поговорить с Максимом по телефону, как снова раздался звонок. Звонил отец. Сказал, чтобы она его сегодня домой не ждала.

Это не было сюрпризом — Света уже привыкла, что отец часто не ночует дома. Все время где-то мотается. Ездит в командировки, чаще всего не очень далекие. Но что поделаешь — адвокатская работа нелегкая. Да к тому же и мужчина он еще не старый, имеет право на личную жизнь.

Максим вихрем ворвался в светину студию. Кармелита бросилась ему навстречу:

— Максим!

— Кармелита!

Света почувствовала себя лишней, подхватила сумку, взяла ключи и уже в дверях, мимоходом, сказала:

— Ну, ребята, вы тут пока… пообщайтесь. А я пойду куплю чего-нибудь к чаю, — и подмигнула Кармелите.

Максим крепко обнял любимую. И она подумала, как же это все так получилось, еще недавно боялась думать о нем, сторонилась. А теперь позволяет ему обнимать себя. Увидел бы отец… Или Миро…

— Максим, я сбежала! Для тебя. К тебе…

— Я знаю. Ко мне уже приходили. Что случилось?

— Отец с Бейбутом опять начали договариваться о нашей свадьбе. О моей с Миро. Мне стало противно. И я убежала. Я просто не могла там оставаться…

Понимаешь… Понимаешь, мне показалось… Если бы я там Осталась, там, рядом с ними, то это бы означало, что я согласна. А я не согласна.

— И я не согласен.

Максим утопил свое лицо в ее волосах. А потом вынырнул из этого душистого океана, и они поцеловались.

Максим как-то неловко повернулся, и боль в потревоженной ране вновь скрючила его.

— Что с тобой, Максим? Что?

— Так… Ничего… Ранка побаливает. Немножко…

— Ляг! Ляг! Болезный ты мой. Нельзя тебе было из больницы уходить, не долечившись.

Кармелита села на диван, а Максимову голову уложила себе на колени. Так хорошо, таксладко было гладить его волосы.

— Макс, почему у нас все так сложно?

— Ты потерпи немного. Мы что-нибудь придумаем…

— Что тут придумаешь? Мой отец слышать о тебе не хочет.

— Да. И тайком мы встречаться тоже уже больше не можем. Нельзя убегать из тюрьмы каждый день.

— Нельзя. Не надо, не говори, Максим, о тюрьме. Беду накличешь. А убегать можно. Но очень уж трудно. И потом, почему мы должны прятаться?

После ее слов Максим вспомнил, о чем думал у себя в номере, пока не пришел Рыч:

— Знаешь, Кармелита, я сначала хотел сбежать из Управска. А потом твердо решил, что без тебя никуда отсюда не уеду.