Олег Кудрин - Страсть и надежда

А много там, на заправке, заработаешь? Не то, что на сигареты, на спички не хватит!

— Да, уж… Это точно — дело молодое. А тебе ведь и девушку в ресторан сводить надо… или в кино… Правда?

— Что да, то да…

— Кстати, как там у тебя дела с моей Светланой?

— Нормально. Она хорошая. С ней приятно общаться…

Форс просветлел. И внутренне отругал себя за это. Уж он-то хорошо знал цену и Антону, и его похвале. А все равно приятно, когда о дочке хорошо отзываются.

— Ничего, Антон… все наладится… — подобрел еще больше Форс. — А пока вот тебе… — протянул Антону крупную купюру. — Возьми.

— Нет. Не надо. Вы что…

— Обижаешь… Я же по-дружески. Пригодится. Купишь своей девушке какой-нибудь подарочек. Да смотри, пооригинальней.

— Хорошо. Спасибо…

— А отца слушай! Делай все, что он скажет, не надо его сейчас злить. У него сейчас много дел. Я вот, кстати, сейчас поем и уеду на денек по нашим общим делам.

Антон просветлел: вот здорово! Форс уезжает, значит, можно спокойно к Свете поехать поплакаться на свою несчастную жизнь.

Но перед этим обязательно нужно заскочить в автосервис, к Игорю. Так сказать, представиться новому начальству.

Игорь встретил Антона деловито, с начальственной благожелательностью.

— Привет. Все-таки пришел? Поздновато. Почему опаздываем?

Антон, не ответив, отвел взгляд.

— Парень, пойми одну вещь: я здесь главный. А как любой начальник, должен требовать со своих подчиненных…

На этот раз Антон не дал договорить до конца:

— Слушай, я пришел сюда работать, а не выслушивать нотации.

— Отлично, — благодушно улыбнулся Игорь. — Понимаю. Сам не люблю поучений. Работа — главное. Итак, на сегодня я тебя прощаю. Но на будущее запомни — я опозданий не потерплю.

— Я это уже понял!

— Тогда можешь приступать к работе.

— Что, прямо сейчас?

— Да. Прямо сейчас. А чего тянуть-то? Клиенты ждать не будут. Вот тебе униформа…

Игорь достал из шкафчика и протянул Антону какие-то ужасные комбинезон, рубашку, бейсболку…

Черт! Черт! Черт! Антон уже представлял, как он приедет к Свете, пожалуется ей на всех. Она его утешит, успокоит, напоит чаем, а может, и чем покрепче.

И тут эта ужасная одежда, эта мерзкая работа.

Антон взял униформу в руки и тут же швырнул ее на стул.

— Я этого не надену!

— Не понял. Ты что здесь устраиваешь?!

— Ничего! Просто я в этом работать не буду!

— А ты что, какой-то особенный? По-моему, нет. Так что, взял форму и пошел переоделся! Без формы я тебя на заправку не пущу!

— Почему?!

— А потому, что правила нельзя никому нарушать. Понял, сынок?!

— Во-первых, я тебе не сынок! А во-вторых, какая разница, в чем я одет?

— Большая! На нашей заправке все работают в одной форме! Ясно?!

— Ясно. Но я — не все. Тебе ясно?! И вообще, пошел ты со своей формой и со своей заправкой тоже! — Антон направился к выходу

— Я тебе прогул засчитаю!

— Да сколько угодно!

И Антон уехал за подарком для Светы.

Конечно же, он понимал, что рискованно так начинать первый рабочий день.

Но, с другой стороны, надеялся как-нибудь выкрутиться. Зато и польза от этого демарша немалая. Пусть Игорь сильно не заносится, он должен понимать, с кем имеет дело.

Да и куда сегодня начинать работу — поздно уже.

А вот с завтра, с утра, с новыми силами…

Работу вообще всегда хорошо начинать с завтрашнего дня. И никогда — с сегодняшнего.

Максим подождал, пока уйдет Кармелита. И при этом все же не дал себе заплакать. Хотел уйти, но не мог этого сделать, пока не пришла Света. Мало ли, а вдруг она ключи не взяла?

Света пришла веселая, радостная, со всякими вкусностями к чаю: печенье, пирожные, бальзам, ликерчик… Увидев, что Максим собрался уходить, очень расстроилась:

— Вы что, уходите? Так нечестно. Я тут столько всего накупила.

Максим ободряюще улыбнулся:

— Спасибо, но ты уж извини. Пора. Кармелита вообще давно ушла. А я тебя ждал, чтоб попрощаться.

— А это все куда, кому? — Света показала на покупки.

— Извини, Светочка. Но мне пора. Девушка махнула рукой:

— Да ладно, иди. Вот так — делай людям добро.

— Пока, Света. Спасибо тебе — ты настоящий товарищ!

Едва выйдя за ворота, Максим встретился с Антоном. Тот, правда, его не сразу заметил — мешал большой, ярко упакованный сверток в руках. Зато уж когда заметил, то удивился неимоверно:

— Ну и что ты здесь делаешь?

— Ничего.

— Ничего себе ничего! Тебе что, одной цыганочки мало. Да? Решил еще и за Светкой приударить?

— Дурак!

— Не спорю. Конечно дурак, что за двумя не бегаю, как ты, умный.

— Отстань, Антон! Это не твое дело, что я здесь делаю!

— Не мое? Да? Ты всегда стоишь у меня на пути, Максим Орлов!

— Да вот, к сожалению, не всегда.

— Интересно, что это ты имеешь в виду?

— Бульдозер на кладбище, как это не удивительно. Ну что молчишь?

Возразить нечего?

— Да, положим, бульдозер на кладбище пригнал я. Но отец начальником оставил тебя, и ты недосмотрел.

— Слушай, да ты совсем совесть потерял. Хвати разводить демагогию. Ты же просто подставил меня.

— Хочешь сказать, я виноват в твоем увольнении?

— Конечно! А кто же еще?

— Ты! Ты сам виноват. А что же ты не защищался? Надо было отцу сказать правду, если такой весь белый, пушистый и невиновный, Максим посмотрел на Антона с брезгливостью: вот этого человека еще совсем недавно он считал своим лучшим другом…

— Я все понял. С тобой бессмысленно говорить. Ты знаешь, честно говоря, я даже рад, что мы теперь вместе не работаем.

— Ты знаешь, я тоже рад этому.

— Прекрасно! И еще, я очень доволен, что больше никогда в жизни не буду иметь дело с таким вот редким…

Антону уж очень не хотелось слышать окончание фразы:

— Стоп! Стоп! Ты выражения-то выбирай! Ладно?

— А то что? Что случится? Что? У меня уже хуже не будет. А еще… я не удивлюсь, если узнаю, что меня из-за тебя порезали.

— Из-за меня?

— Из-за тебя!

— А я-то здесь причем! Меньше за цыганочками бегать надо!

— Что?! Повтори!

— С удовольствием! Меньше за цыганочками… Теперь уж Максим не дал договорить и, схватив Антона за шею, прижал его к стене.

И тут светлым ангелом миротворцем явилась Света.

— Максим, Антон, что случилось? Прекратите!

— Да так, поговорили, — Максим отпустил Антона и, резко развернувшись, пошел прочь.

Антон же остался стоять, с цветастым подарком в руках. Вид у него был жалкий. Впрочем, именно так он и хотел бы выглядеть в эту секунду.

— Ой, горе ты мое! — выдохнула Света. — Пошли чай пить…

Вот и пригодились все светины покупки. Было хорошо, уютно. Тянуло на откровенность.

— Ну? Признавайся, — в конце концов не выдержала Света. — Что у вас там с Максом произошло?

— Да ничего. Он же сказал тебе — просто поговорили. И все.