Ксения Нихельман - Музыка перемен. Книга вторая

Я видела брата с детства, он рос и менялся на моих глазах. Изменялось тело, голос, повадки и привычки, но неизменным был отпечаток. Даже если Владу открыто заявить, что он является не таким как все, то мужчина не поверит, сочтет за насмехательство над ним, закроется в себе, сойдет с ума, и вскоре мысли убьют его. Умрет он не от того, что кто-то осмелился подтрунивать над ним, а из-за того, что прозвучала страшная правда.

Я перебирала в памяти воспоминания. Помнила, как вспыхнули глаза Макса в присутствии Влада. Я тогда назвала это влюбленностью. Корила себя, что позволила разлиться надежде в сердце брата на отношения с Владом, посеяла зерно раздора, и вот оно дало всходы. А разве я была не права, не ошиблась в натуре Влада? Да, пока он не беспокоится, держит при себе блондинку, доказывая себе и Максу, что он полноценный мужчина с традиционными взглядами, правда, шарахается от женщин, но что с того? Для мужчины же главное доказать. Макс тоже хорош гусь! Клялся мне в новогоднюю ночь, что настало время снимать розовые очки, смотреть на реальное положение вещей, где он и где Влад, ничего невозможно между ними. Тут ниоткуда появился Артем – лекарство для брата. Как Макс ловко все придумал: из двух зол выбрал меньшее. Пошарил в прошлом, отыскал влюбленного в него парня, пустил в дом погреться, как бездомное животное, а теперь выжидает удобного случая выпнуть его за дверь. Как же горько я ошибалась, проводя параллели между Костей и Максимом, разбирая их на клеточки: Костя плохой, а Максим хороший, Костя злюка, а Макс добрый мальчик. Теперь все грани отличий стерлись, они братья – одна плоть на двоих. Оба использовали любящих их людей для достижения своих целей. Я с ужасом поняла, что тоже являюсь этой плотью.

Максим влюбился во Влада еще мальчишкой, возвысил его над другими мужчинами и шел с его нерушимым образом по жизни. Но кого он любил? Мужчину, неспособного разобраться в себе, ничего не создавшего и не сохранившего, а только боявшегося все и всех. И скрылся Влад, потому что испугался. Неужели Максим не понимает, что погоня за счастьем бесполезна? За счастьем не гонятся, оно приходит свыше, дается раз и навсегда, а не стучится второй раз, чтобы растравить душу своим вкусом. Разве Максим не видит, что его счастье рядом? Протяни руку и возьми, а не защищайся им как щитом от неудавшихся любовных попыток.

В зале гремели аплодисменты, а я, кажется, познала жизнь, какая она есть на самом деле. Предать или предаться, обмануть или обманываться. Все зависит от нашего собственного выбора. Мужчина со сцены предавал и обманывал, сидящий слева мужчина все знал, но обманывался дальше. Мужчина справа не знал ничего, но скоро его постигнет та же участь. Все мы пешки, куколки в азартной игре кукловода, улыбающегося со сцены. В этой поганой игре только двоих ждет счастье, а третий? А третий лишний. Что же ты, Макс, задумал?

Мы стали выбираться в холл. Я шла позади Влада, намеренно замедляя шаг. Я обязана была увидеть брата и поговорить с ним. Боялась, что Влад заметит мое отставание, спросит, в чем дело, узнает, что можно пробраться в гримерку, загорится желанием.

– Вы не идете в гардероб за вещами? – Влад обернулся на нас.

– Да, идем. – Ответил Артем. Я всучила ему жетон и пошла наведаться к брату.

Максим уже был на месте, полураздетый, в одних концертных брюках, всклокоченный от моего внезапного появления. По безволосой гладкой груди рассыпались мелкие капельки пота, подтянутый живот, очерченный упругими мышцами. Тяжелое и прерывистое дыхание, вырывающееся из красивых губ, влажная копна темных волос. Он излучал энергию, которой заполнял сцену, и сейчас я ощущала ее на себе, она хлесткими ударами била мне в лицо, руки, грудь, живот. Вот в чем секрет, мой брат сгусток энергии, не мужчина и не женщина, мощнейший сгусток, облаченный в идеальную форму, которая порабощает и мужчин, и женщин, они тянутся магнитом к его телу.

– Что за цирк ты устроил?

– Как ты со старшим братом разговариваешь, – хмыкнул он.

– Другого тона ты не заслуживаешь! Когда собирался сказать, что снова путаешься с Владом? Еще и с Артемом его познакомил, пригласил на спектакль, на наши места!

– А ты не заметила рядом с Владом наличие женщины? – Макс осмелел и поднял на меня голос. Я заметила, как он напряжен, мышцы подрагивали, грудь часто вздымалась.

– Запугиваешь?

– Не лезь, это не твое дело.

Передо мной был не мой любимый брат, я не узнавала его. Злой, нервный мужчина, кусающий губы. Куда подевался мой Макс?

– Ты с огнем играешь! Учти, когда Артем тебя бросит, а Влад сбежит, ты останешься один. Никому не нужный. Выбрось из головы Влада, он не опора, даже не друг, он трус. Он никогда не признается ни тебе, ни себе!

– Много ты знаешь! Я сожалею, что посвятил тебя в свою жизнь, надо было молчать! Твои советы – это чушь собачья, оставь их при себе, а лучше займись своей жизнью и не суй нос в мою.

– Какой же ты бесчувственный, эгоистичный…

– Подонок? – Макс ухмыльнулся, сверкнув глазами. Я застыла напротив него с разинутым ртом. – Я и сам знаю.

Я резко развернулась и направилась к двери. Больше говорить было не о чем. С братом творилось что-то невообразимое, и, чтобы прекратить разгорающуюся ссору между нами, я приняла решение оставить его. Лучше остановиться, закрыть рот и не позволить наговорить кучу гадостей, о которых после каждый из нас пожалеет. На полпути меня остановил брат, он схватил меня в охапку и дрожащим голосом зашептал извинения, затем медленно сполз вниз, оказавшись на полу.

– Пожалей меня, – молил он. – Пожалей меня! Как в детстве, забери меня к себе. Только ты так умеешь. Не слушай, что я говорю, все не так, я люблю, люблю тебя.

Я не верила своим глазам. В голове царил сумбур, мысли в беспорядочном потоке кружились, вытесняя одну за другой. Я прижала к себе старшего брата, как маленького мальчика, гладила по влажной спине, целовала в плечо, а он трясся и всхлипывал. Его сильные братские руки превратились в тоненькие лихорадочно дрожащие веточки – вот-вот с хрустом сломаются, крепкая спина подрагивала. Я поразилась, как изменилось время. Неожиданно сзади подкралось то самое худшее время, когда мне, младшей сестре, приходится спасать старшего брата, прятать маленький комочек одной со мной плоти от горя и несчастья, от путаницы, которую он сам заварил.

– У тебя жар, ты весь горишь! – Макс крепко прижимался к моей груди, и сквозь ткань я ощущала жгучий огонь, вырывавшейся из его груди. Языки пламени выжигали брата изнутри и больно ранили меня. Я ошиблась, обвинив Максима в организации жестокой затеи, он сам оказался в центре пожара, не ведая как усмирить пламя.

– Я больше не горю, я сгораю.

Тихим голосом, словно боясь, что его услышат неведомые силы, он прошептал, что одиночество неизбежно настигает его, наступает на пятки, хватает его за волосы на затылке и отбрасывает назад в пучину тьмы. Он обречен быть одиноким, никого не будет рядом с ним: ни Влада, ни Артема. Так бывает, судьба вкладывает в руки одновременно два подарка и просит сделать выбор, отгадать, какой из двух принадлежит только тебе, а ты уже привязался, любишь их обоих, что сделать выбор равносильно разорвать сердце напополам. А вдобавок Пьеро украл меня у него, продолжал Макс, но он счастлив за меня.