Mel RedWolf - Лед, шоколад и горький кофе. Цветы выжженных троп

Лана молчала довольно долго. Затяжка уже имела особый вид воздействия, что понемногу успокаивал, тем более смесь тоже состояла из успокаивающих трав. Однако даже это не могло полностью успокоить душу варга. Женщина вновь выдохнула дым, а потом резко приблизилась к окну, куда выбила курительную трубку. Швырнув ее на стол, Лана краем глаза заметила, как дочь вздрогнула и сильнее зарыдала.

– Она мягче меня. И ей сложно принять это за один раз, – прошипела зверюга, оскалив агрессивно клыки, исказившись в гримасе то ли боевого оскала, то ли муки. В следующий миг Карлин ощутила прикосновение и от него взвыла совсем не родным голосом, вжимаясь хрупко в колени. Всё это казалось страшным, ужасным сном. Но руки, что коснулись девушки, приблизили её к своему телу. Терпкий запах. Запах матери, родной матери, к которой Карлин желала прижаться, чьего внимания всегда жаждала ребенком.

Сейчас эти нежные, но сильные руки удерживали её над полом, как пушинку, и уносили прочь, в комнату, где опустили на кровать, как маленького беспомощного ребенка. Каждый шаг отдавался ощущением боли, которую девушка не хотела причинять. И даже оказавшись на постели, Карлин цеплялась руками за рубашку матери, как в детстве, заливаясь горючими слезами первого ужасного горя в своей жизни, первого ужаса, что не желала принять. А ласковые руки бережно гладили её по голове и придерживали за неуверенные дрожащие плечи.

Ирен осталась стоять на коленях, даже после того, как Лана унесла Карлин на руках. Что же делать? Может, уехать? Да, эта мысль первая пришла в голову вампирши, но её быстро отмели в сторону, как ненужный мусор, хлам. Убегать от проблем было уделом Ланы. Это она всегда сбегала от своей жены, стоило им только поссориться. Последний такой раз закончился бегством в Анклав, но, может, в этом и плюсы есть? Лана нашла родителей.

Нет, не в этом случае, да и не пристало Правящей всеми вампирами сбегать. Карлин ведь ничего не ответила, она не прогнала. Луч надежды вспыхнул и засветился, согрев промерзшее сердце.

Ей просто нужно было время. И Цепеш могла подождать. Она ждала Лану так долго, сможет подождать и дочь. Ирония судьбы. Но у матери и дочери не было никакой пунктуальности. А Ирен… А Ирен будет покорно ожидать их. Словно тот пес, который умер, так и не дождавшись хозяина. Умер? Решение. Клыкастая сама усмехнулась подобной мысли. Может, ей и впрямь умереть? В ней с самого рождения видели что-то ужасное. Всегда обвиняли в чем-то, но ребёнок просто хотел того же тепла и ласки. А потом она «разрушила» жизнь варга тем, что полюбила её.

Всем своим холодным сердцем полюбила, но то, что супруга любила другую, совсем не укладывалось голове. Ею вновь пренебрегли и отдали предпочтение кому-то другому. Двенадцать лет одиночества, и жизнь изменилась. С ног на голову встала. В прямом смысле. Ребёнок внёс счастье в серую жизнь ярким пятном, в котором была лишь кровь, что проливалась по приказу королевы. Но теперь она и самому дорогому существу причинила боль и не могла себя за это простить. Ирен стерла слёзы с щек. Сколько же времени заняли раздумья? Пора бы и отправиться в комнату.

Слёзы, сколько же их было? Карлин не могла сказать. Лишь могла точно сказать, что слышала тихий хриплый голос, который баюкал её странной знакомой песней.

Усыпить дочь было крайне сложно, казалось, слёзы никогда не прекратятся. Девушку утешали уже по-детски, прижимая к себе, гладя по голове, и последним словом оказалась колыбельная, которую давно пела дочери Лана, когда после родов просто не могла найти ни моральных, ни физических сил уйти. И это помогло.

Мать баюкала своё взрослое дитя, как маленькое, пока дочь не перестала плакать, пока слёзы не стихли и ручки не расслабились. Девушку, чьи зеленые глазки скрыли веки, а горести обелили излишне кожу, укрыла мать теплым одеялом, укутала и поцеловала в лоб, осторожно покинув комнату. Выдохнув воздух тяжко, почти болезненно, Лана отправилась в кабинет.

Каково же было удивление там застать Ирен. Почти что лбами столкнувшись с супругой, варг отскочила в сторону, вписавшись в журнальный столик и совсем не изящно свалившись на пол. Сжатый стон боли, переворот. Теперь точно придется пользоваться тростью. Варг поднялась на локти, продвинувшись до трости и, достав её, попыталась опереться обеими руками на спасительный инструмент.

– Она спит. Все уже нормально, – прохрипела варг, постепенно второй рукой приняв опору о стол, а там и выпрямилась, едва удерживаясь от желания потереть ушибленные места.

Ирен бы тоже испуганно отскочила, если бы не была так погружена в мысли. А заметила Лану она лишь после грохота.

Цепеш, возможно, была не в себе. Она подошла ближе, а её рука притянула Лану за затылок. Крепкий поцелуй скрепил супругов на целую минуту, в течение которой Ирен удалось забыться.

Будь что будет. Убьёт. Да, скорее всего, убьёт. Но сейчас это не имело никакого значения для вампирши. И это варг прекрасно могла ощутить сама в этом поцелуе – страстном, требовательном и пылком, с солоноватым привкусом от недавних слез.

Ирен отстранилась от губ Ланы, но не спешила отходить, снова чувствуя её запах, так контрастирующий с её характером. В поцелуй вмешались и нотки от трав, которые недавно нервно выкуривала варг. А вампирше бояться было нечего. Ей больше нечего было терять. Но и контракта больше не было, а единственный способ умереть – это от рук самой супруги. Ирен внимательно осматривала черты лица Ланы, такие знакомые, но чужие. А этот шрам? Он совсем не нравился Ирен, он делал варга ещё грубее, искажая любимое лицо.

Положение, увы, оказалось против зверюги, что опешила ненадолго и, нервно подергивая бровями, попробовала отступить назад, но куда? Упереться в стол было неудачной идеей. Пришлось ощутимее нащупывать трость, терпя манипуляции поцелуя. Лишь когда вампирша отстранилась, её встретила хлесткая пощечина с белоснежной руки варга. Лана поджала губы, отвернувшись, другой рукой напирая на трость. Плечо ударило в плечо вампиршу, и теперь зверюга шагнула к двери, встав спиной к жене.

– Из ума выжила? Она в шоке, конечно, от твоего поступка, но это не значит, что ты не сможешь с ней дальше общаться. Карлин мягкая девочка и чуткая, в отличие от меня. Так что некоторого ты добилась, воспитывая моего ребенка. Теперь она в каком-то роде и твоя дочь, – прошипела сбито варг. На удивление голос хрипел, как от взволнованности. Но какой? Приходилось только мечтать о разгадке.

Ирен не увернулась, получив удар по щеке, которая побледнела сначала, а после и покраснела, а вот след тяжелой ладони Ланы скоро стал вырисовываться. Вампирша улыбнулась и приложила руку к щеке, зажмурив глаза: