Анна Беннетт - Случайный граф [litres]

– Кирби, – позвал Грэй. Его друг неторопливо подошел и вопросительно поднял брови. – Не мог бы ты проводить леди Хелену к карете ее дяди?

– С удовольствием. – Кирби предложил свою руку, и Хелена неохотно ее приняла. Когда они выходили из комнаты, Хелена обернулась через плечо, чтобы нанести графу прощальный удар.

– Что бы вас ни мучило, это нельзя починить штукатуркой, деревом и гвоздями. Я не уверена, что это вообще можно починить.

– Это чепуха, знаете ли. – Грэй повернулся и увидел бабушку, стоящую рядом с ним. – Все, что угодно, можно исправить, если постараться.

Он обнял ее за плечи:

– Я знаю… и спасибо. Вечер прошел не так, как я надеялся.

Вот уж поистине преуменьшение века.

Бабушка пожала плечами:

– Возможно, его еще можно спасти. Что бы ты ни делал, не ставь на ней крест.

– Не волнуйтесь, не буду. – Он молился, чтобы и она не поставила крест на нем. – Вы справитесь без меня пару минут? Я хочу поговорить с Лили. – Она точно передаст Фионе сообщение от него.

– Иди. Мне самое время ложиться спать, горничная меня уложит. – Она ласково похлопала его по руке. – Увидимся утром, мой дорогой мальчик.

Грэй поцеловал ее в щеку и подошел к Лили, которая сидела за фортепиано. Ее пальцы слегка пританцовывали на клавишах, играя грустную, но задушевную мелодию.

– Красиво, – сказал он. – Что это за мелодия?

– Я сама придумала. – Она перестала играть и посмотрела на него. Ни в ее взгляде, ни в голосе не было порицания, но он все равно чувствовал себя виноватым. – Я точно не знаю, что происходит между вами и моей сестрой, но знаю, что она выглядела обеспокоенной, когда вышла из гостиной несколько минут назад.

– Да. Извините, если я расстроил ее, – сказал он искренне. – Мне нужен шанс все исправить.

– Тогда вам следует говорить не со мной.

– Я знаю. Но я отчаянно нуждаюсь в вашей помощи. Передадите Фионе сообщение от меня?

Лили стояла у изножья кровати, которую они с Фионой делили на протяжении приема, перечисляя по пальцам все пункты послания, которое Грэй просил передать:

– Он сказал, что хочет извиниться за то, чем обидел тебя, и что должен поговорить с тобой лично. Он попросил встретиться с ним в назначенное время и в назначенном месте. Я уверена, что он бы пришел к тебе прямо сейчас, если бы мог. Но он хочет проследить за тем, чтобы все гости добрались до дома в целости и сохранности.

Фиона кивнула, притворяясь, что ее сердце не разбито на мелкие кусочки.

– Что-нибудь еще?

Лили сочувственно улыбнулась:

– Нет, но он казался вполне искренним. Ты собираешься выслушать его?

В ответ Фиона подошла к шкафу, вытащила свой саквояж и бросила его на кровать.

– Фи? – Лили с любопытством посмотрела на нее. – Мы можем собраться завтра после завтрака. Тебе стоит попытаться поспать…

– Мы с папой уезжаем сегодня вечером. – Фиона открыла сумку и засунула внутрь расческу, украшения и халат. – Как только карета и лошади будут готовы.

Лили удивленно сморгнула:

– Что? Посреди ночи? Почему бы не уехать рано утром?

– К сожалению, не в моей власти все объяснить; скажу только, что не смогу провести здесь хотя бы еще одну ночь.

Если она это сделает, то не устоит перед желанием броситься в объятия Грэя. А тогда у нее возникнет соблазн рассказать ему о Кирби… чего она не может сделать. Грэй рискует потерять слишком многое из-за этого.

Лили плюхнулась на кровать. Фиона продолжала не глядя запихивать чулки и другие предметы в саквояж, не интересуясь тем, что упаковывает. Она даже не собиралась снимать бальное платье перед отъездом. Каждая минута, проведенная под одной крышей с Грэем, грозила поколебать ее решимость. А этого она не могла себе позволить.

Особенно после стихотворения.

Оно было просто кошмарным… и ее привело в восторг каждое сентиментальное, неловкое слово в нем.

– Ты расстроена из-за леди Хелены? – спросила Лили. – Очевидно, она пришла сюда в надежде вызвать неприятности, но сумела только опозориться. Графа не тронули ее выходки.

О боже .

– Какие выходки?

– После того как ты вышла из гостиной, она объявила, что они с лордом Рэйвенпортом помирились и снова обручены.

– Неудивительно, что папа был так зол, – пробормотала Фиона. Он перехватил ее по дороге в спальню, один раз взглянул на ее заплаканное лицо и поклялся разорвать Грэя на части. Тогда она и стала умолять его немедленно увезти ее из Крепости. И как любящий отец, которым он когда-то был, он согласился.

– Граф публично опроверг утверждение Хелены, – сказала Лили. – И прогнал ее.

– Наверное, это хорошо. – Фиона покачала головой и взглянула на часы на прикроватной тумбочке. Она должна была встретиться с папой перед домом через 10 минут. – Но я расстроена не из-за леди Хелены.

Лили взяла руку Фионы и на удивление сильно сжала ее.

– Я не знаю, что сказал или сделал граф, но если он обидел тебя, клянусь, я заставлю его заплатить, Фи. Ты не давала ему ничего, кроме доброты и понимания, и если он тобой воспользовался, то я… – Ее прекрасное лицо скривилось. – Я найду способ превратить его жизнь в ад.

Боже, ее младшая сестра могла испугать по-настоящему.

– Пожалуйста, не надо, – сказала она сквозь благодарные слезы. Тот факт, что Лили была готова вступить в бой за Фиону, только укрепил ее решение заплатить Кирби. Она должна была защитить сестру и Грэя любой ценой. – Он не причинил мне вреда. Я думала, что мы можем быть счастливы вместе… но недавно я поняла, что это невозможно. – Из ее горла вырвались рыдания. – Я должна идти. Вы с Мэри привезете остальные мои вещи завтра?

– Конечно. Не волнуйся об этом ни секунды. Я провожу тебя вниз, к папе. – Лили обернула платок вокруг плеч Фионы и настояла на том, чтобы понести ее саквояж. – Завтра утром мы с матушкой тоже уедем и встретимся с тобой дома во второй половине дня.

Фиона быстро прошла через вестибюль, опустив голову и молясь о том, чтобы не встретить Грэя.

– Поговорим, когда ты будешь дома.

– Обещай, что не наделаешь глупостей до этого, – сказала Лили.

– Каких, например?

– Не отрежешь себе волосы, не сожжешь бальное платье и не уйдешь в монастырь.

Лили всегда знала, как заставить ее улыбнуться.

– Обещаю.

Когда они спустились по парадной лестнице, карета уже ждала, а папа стоял рядом с кучером, отдавая указания. Увидев Фиону, он поспешил к ней, усадил ее в карету и поцеловал Лили в лоб на прощание.

Спустя мгновение их экипаж уже гремел по подъездной дорожке, полной луж и колдобин. Фиона игнорировала проклятия отца, которые вырывались у него при каждом зубодробительном толчке кареты, и смотрела через заднее окно, как Крепость становится все меньше.