Анна Беннетт - Случайный граф [litres]

– Речь идет о других расходах, – уклончиво ответила Фиона. – Мне нужна большая сумма.

Когда она назвала ее, матушка прижала руку к груди, не веря своим ушам:

– Мы с твоим отцом обеспечили тебя всем, что только может понадобиться молодой леди. Зачем тебе столько денег?

Фиона ненадолго прикрыла глаза:

– Я не могу сказать.

– Тогда я не могу предоставить тебе такую сумму. – Матушка неделикатно фыркнула, а потом прищурила глаза. – Ты играла в азартные игры, Фиона?

– Нет, – ответила она быстро. – Ничего подобного, но это важно. В противном случае я бы никогда не стала просить.

Матушка резко развернулась и начала ходить по коридору:

– Вот что бывает, когда вас, девочек, балуешь. Вместо того чтобы ценить все, что вам дали, вы требуете большего.

Фиона пошла за ней, готовая умолять:

– Вы правы. Мне ужасно повезло. Вы с папой были слишком щедры. Но я прошу мне поверить. Я верну вам деньги, как только смогу.

Не в силах сдержать смех, матушка захихикала:

– И где именно ты планируешь найти деньги? Не говори мне, что собираешься продавать эти каракули, которые называешь портретами. – Она прошла в гостиную, села и откинулась на спинку кушетки, прижав тыльную сторону руки ко лбу: – Моя дочь никогда не унизит эту семью, нанимаясь рисовать портреты. И, честно говоря, Фиона, сомневаюсь, что кто-то заплатит за твои рисунки.

Фиона проигнорировала боль, которую вызвали слова мачехи:

– Я думала, что, когда выйду замуж, смогу использовать свою часть приданого, чтобы вернуть вам долг.

– Правда? Я считаю своим долгом отметить, что женихи не стоят в очереди к нашей двери. – Слова матушки были жестокими, но правдивыми. – Но это не относится к делу. Если ты не скажешь, для чего собираешься использовать деньги, я вынуждена буду предположить, что речь идет о чем-то неприглядном, в лучшем случае, а возможно, даже незаконном. – Она застонала и прикрыла глаза: – Позови мою горничную. Скажи ей, что мне нужен компресс и, возможно, успокоительная настойка.

– Конечно. – Смысла продолжать настаивать не было.

Матушка не собиралась давать ей взаймы деньги. Отца не было в городе. У Фионы не было абсолютно никаких шансов выйти замуж до завтрашнего дня.

Что оставляло ей только один вариант: она должна отдать Кирби ожерелье своей матери.

Тем временем она позвала матушкину служанку, помогла мачехе подняться в спальню и вернулась к себе в комнату, чтобы подумать.

Возможно, она и не сможет разрешить проблему шантажа сегодня вечером, но что она все-таки может, так это попытаться вернуть свой дневник и блокнот и как-то объясниться с Грэем. Она села за стол и написала ему записку, настолько короткую, настолько деловую, что он никогда не догадается, что она переписывала ее больше трех раз. Он никогда не узнает, сколько слез она стерла с лица, пока писала, или как отчаянно скучала по нему каждую минуту этого дня.

И, с божьей помощью, он никогда не узнает, чем она пожертвовала, чтобы защитить его.

Дорогой лорд Рэйвенпорт,

по возвращении в Лондон я обнаружила, что случайно забыла свой блокнот и личный дневник в Вашем загородном доме.

Оба предмета находятся под периной в комнате, где я останавливалась, и я была бы признательна, если бы Вы нашли их и вернули мне лично в руки. Я надеюсь, что Вы с уважением отнесетесь к моей частной жизни.

Я сожалею о том, что вынуждена была так поспешно уехать из Крепости, но обстоятельства изменились. Теперь я понимаю, что мое предложение было неразумным. Я думаю, что нам лучше избегать друг друга в обозримом будущем.

Искренне Ваша,

Грэй озадаченно перечитал письмо Фионы. Какие же обстоятельства изменились? Они провели время вместе, стали друг другу небезразличны и занимались любовью. Она сказала, что любит его. А потом она сбежала. Что за бессмыслица.

Он сидел один в кабинете в своем лондонском доме, размышляя не только над письмом, но и над каждой встречей с Фионой.

Она приложила два письма, которые он написал ей, оба были не распечатаны. И у него сложилось ясное впечатление, что она бы вообще не написала ему, если бы не оставила свой блокнот и дневник в Крепости.

Но за последние пару дней у него было много времени подумать. Он поговорил с бабушкой и, что более важно, прислушался к своему проклятому сердцу.

И кое в чем он был абсолютно уверен.

Во-первых, то, что было между ним и Фионой, было реальным. Таким же реальным, как кресло, в котором он сидел, и таким же прочным, как массивный стол из красного дерева, на который он закинул ноги. Связь между ними отнюдь не была плодом его воображения. Действительно, вначале она вполне могла казаться тонкой и неустойчивой, как ниточка паутины. Но с каждой встречей, разговором и поцелуем она крепла, пока не стала такой же толстой и прочной, как веревка от качелей его детства, которая слегка истрепалась, но точно не собиралась рваться.

Во-вторых, Фиона заслужила его доверие. Тот факт, что его родители чудовищно подвели его, а Хелена бездушно предала, не имел абсолютно никакого отношения к Фионе. Они были слабы и поглощены своими проблемами. Но Фиона не была похожа на них. Он стал свидетелем того, с какой теплотой она относилась к бабушке, ее преданности семье и доброты по отношению к совершенно незнакомым людям.

Если она убегала и закрывалась от него, у нее должна была быть веская причина, и он подозревал, что она связана с шантажом. Еще до того, как она отстранилась от него, она не хотела делиться подробностями того, чем шантажист угрожал ее семье.

Она была терпелива, пока он учился вновь доверять людям. Каждый раз, когда он отталкивал ее, она не давала ему уйти.

Теперь пришла его очередь быть терпеливым. Ему нужно убедить ее, что она может рассказать ему что угодно. Что каким бы ни был секрет, какой бы ни была опасность, он будет рядом с ней и защитит ее. Ничто не отпугнет его.

Вопрос был в том, как, черт возьми, он должен убедить Фиону, что любит ее, когда она попросила его держаться от нее подальше? И как ему защитить ее от шантажиста?

Стук в дверь кабинета прервал его размышления, и, взглянув на часы, он увидел, что уже почти время ужина.

– Входите.

Его дворецкий вошел в комнату, держа на ладони большой коричневый пакет:

– Вот это пришло из Крепости.

– Я возьму его, Бёрнс. Спасибо.

Даже не открывая упаковку, он догадался, что это блокнот и дневник Фионы. Должно быть, добросовестная горничная обнаружила вещи в ее спальне и взяла на себя инициативу прислать их сюда.

Грэй положил посылку на стол и осторожно развернул ее, охваченный нетерпением – он хотел прикоснуться к блокноту, в котором было столько от Фионы. Может быть, он найдет ее карандаш – тот самый, который она любила прятать за ухом, – между листами рисунков.