Виктория Падалица - Палач

– Слышала, что Алиева убили? – как бы ненароком поинтересовалась я.

Когда Таня повернулась и одарила меня недовольной физиономией, я продолжала.

– Тот тип, сын которого меня украл. Его, то есть Расула, сына Алиева, убил Фархад… А кто убил Алиева, пока не говорят… Помнишь эту ситуацию?

Таня закурила.

– Это когда с тебя ребенок выпал, а Фархад так был занят разборками с дагом, что вовремя не доставил тебя в клинику? А после не желал дать мне адрес той клиники, чтобы я тебя навестила? О, да! – съязвила она и гневно стряхнула пепел на стол. – Конечно помню я эту ситуацию. Ты чуть заживо не сгорела в машине, а после врачи долго останавливали твое кровотечение. Еле вытащили тебя с того света. Как тут забудешь…

Я не нашла, что возразить Тане.

Против правды не попрешь. Больно слышать о том, что Таня винит Фархада, а не тех, кто на тот момент строил нам козни. Но ведь это её мнение, и она имеет право думать так, как считает нужным.

– Фархад не мог отвезти меня раньше. Он старался, но… – я попыталась оправдать поступок его, но Таня меня перебила и, повысив голос, продолжала нагонять депрессию, заставляя мой разум вспоминать ту ночь в подробностях.

– Да слышала уже сто раз, что Фархад твой, чтоб его…, не виноват! Святоша прям! – вспыхнула Таня. – Не выгораживай эту скотину! Сама знаешь, в том, что у тебя выкидыш случился, есть его вина, и немалая.

– Без Фархада я бы погибла. Благодаря ему я и дети…

Таня не стала дослушивать мои реплики. Само собой, слышать что-то хорошее о Фархаде ей было скверно.

– Складно брешешь, будто он весь такой из себя идеальный и незаменимый. Но ты забыла об одном важном моменте. Пунктике, так сказать, ключевом. – импульсивно жестикулируя, продолжала Таня изливать скопившийся в ней за три дня яд. – Фархад знал о твоём интересном положении и вполне мог оградить тебя от того кошмара с инвалидкой, невестой тайной, и самостоятельно решить свои проблемы. Где-нибудь подальше от тебя решить, и только после – прийти к тебе. А лучше бы отпустил тебя навсегда и женился бы на той, которая ему больше подходила.

Таня лишь ненадолго смолкла, пока я с трудом переваривала услышанное, сдерживаясь, чтобы не расплакаться.

– Надеюсь, ты не совершишь ошибок, о которых будешь всю жизнь жалеть. Хотя… Куда уж больше. Сначала Андрей твой, теперь этот… Хоть предохраняйся нормально, Кать. Потом не оберешься. Послушай, я дело говорю.

А под ошибками Таня подразумевала детей, которых у нас с Фархадом трое. Но никак не ошибки они.

Это был плевок мне в лицо.

Я окончательно поникла.

Настроение в полнейшем упадке.

Начала тяжёлый разговор я, и Таня, как бы её не разрывало до того момента, молчала все дни. А я дала ей повод, чтобы вновь затеять ссору. И напомнить о том, что я потеряла ребенка по вине Фархада.

– Хочешь новость? Кто-то продолжает истреблять преступных диктаторов.

Таня немного ушла от темы. Я так думала, что ушла. Она хитро обошла с другой стороны.

– Новый бандит активно присваивает себе власть чужих. Есть мысли на этот счёт?

Я никак не отреагировала на доведённую до моего сведения информацию. Даже не шелохнулась, хоть и выворачивало наизнанку. Так и настучала бы Тане по голове за то, к чему она клонит.

Таня упорно продолжала подводить мои скудные суждения к своей незыблемой правде, надеясь донести то, что я и близко не хотела подпускать.

– Поговаривают, от "Иллюзии" отделилась и процветает дочерняя группировка под названием "Аль-Камар". Ну? Это арабское слово. Арабское, Кать…

Таня выдержала паузу, чтобы до меня дошла суть слов и нужный посыл. Чтобы заставить меня сомневаться в искренности Фархада. При том продолжала с укором глядеть на меня, будто бы я что-то знаю уже и почему-то недоговариваю.

Мне нечего было ей сказать.

Я слышала об Аль-Камаре, но лишь мельком. По новостям об этом всего пару слов было раза три за всё время, и на том стихло. Я не придала особого значения появлению новой банды в мире криминала. И до сих пор считаю, что она не стоит моего внимания.

– Руководят "Алькамарой" из-за бугра, но ведёт она свою деятельность в нашей стране. Она относительно молода, но уже распространила свои щупальца всюду. Ни для кого не секрет, что самопровозглашенный босс когда-то занимал важный пост в Иллю…

– Заткнись ты уже! – сорвалась я и рявкнула на Таню.

Устала выслушивать, что мой муж и там якобы наследил.

Такого не может быть. Я не стану верить в это. Хотя бы потому, что недоверчивая Таня всегда будет всех собак на Фархада вешать. Так было и будет, потому что она его ненавидит.

– Я! Никогда! Больше! Не хочу! Слышать слово "Иллюзия"! Ни в каком контексте! Ни-ко-гда! Требую, чтоб ты его при мне не употребляла! Забыла, как я там оказалась? Напомнить, чего мне это стоило?!

Таня нахмурилась, но промолчала. Хоть и рвалась что-то досказать. Но долго помалкивать не смогла. Ушла рассуждениями немного в сторонку, однако всё равно продолжала давить на моё сознание.

– Представляешь, что на нас с Востока надвигается? – медленно и разборчиво, чтобы я поняла каждое слово, завела Таня. – Война грядёт страшная. Алькамара всё и всех на пути своём сметает. И нам, людям: и непричастным, и причастным к игре на букву «И», которую нельзя называть, – всем подряд достанется. Кандалы наденут, цепями обмотают, и в лагеря шахидские бросят. Будем пахать на бандитов в балаклавах и слушать их кудахтанье, а бандиты те – пальцы нам отрезать и насиловать целым батальоном, пока копыта не отбросим от износа и инфекций…

Таня с ненавистью вдавила несчастный окурок в пепельницу и продолжала рассуждать о страшном будущем и моей прямой связи с ним.

– Знаешь ведь, Кать, что не с потолка я беру сведения эти. У меня проверенные источники имеются. Годами проверенные. – в очередной раз предупредила она, напомнив, что имеет хорошие связи.

И не только в полиции, как я успела узнать и прочувствовать на своей шкуре.

Кто-то из окружения Тани сливал информацию обо мне, пока я не попала в рабство к Амирхану. И во второй раз мое местонахождение бессовестным образом слили. Таня не стала бы выдавать меня Фархаду, зная, что прячусь от него, мотаясь по стране, хоть он и утверждает именно так.

Таня убедила меня поверить в то, что это мог быть, кто угодно. Даже Вадик, наш институтский друг. Он слышал, когда мы с Таней секретничали у неё дома, и также много чего комментировал. Впоследствии Вадика убили за то, что много знал. Таня склоняется к выводу, что он был не так-то прост, как рисовался перед нами.

– Эта информация особо не разглашается. Но уверена я. Вот что хочешь думай, Катя, – Таня, сурово качая головой, затрясла указательным пальцем. – Фархад твой не прохлаждается в сторонке, пока идёт раздел мира. Можешь говорить что угодно, но я зуб даю, что он участвует в этом мероприятии и как бы не в качестве того самого с Алькамары. В первых рядах, падла, стоит, а тебе не договаривает! Я ж его насквозь вижу! Странно, что этого не видишь ты! – вспылила она, стукнув по столу и вскочив с места. – Ты сама посуди, может такой, как Палач, взять и стать нормальным человеком? Да эта, сама знаешь, что за организация на букву «И», для него важна, как кольцо для голума. "Прелесть" его она. Никогда и ни ради кого Фархад не откажется от того, что имел и на чём нажил миллионы. Это бизнес, Катя. И дело тут не в тебе. Не в том, какая ты и достойна ли того, чтобы ради тебя жертвовали. Фархад слишком долго этим жил. Считай, что он неизлечимо болен, если хочешь обманываться и дальше. Но Палач раз – Палач навсегда! И даже не пытайся меня разубедить.