Ксения Нихельман - Нелюбовь

С будущим я связывал все свои мечты, все пожелания. Будущее – единственное, что волновало меня на данном этапе. Оно не туманное, как у многих, не расплывчатое, как видение, в нем я больше не маленький Марик, а сильный, уверенный, волевой, взрослый мужчина Марк. Разумеется, что будущее может разочаровать. Разочарование, наверное, лучшее, что оно может предложить наивным дурачкам. Тех, кто духом покрепче, оно предает, ставит на колени, наказывает за гордыню. Сколько глупых надежд пустило ростки в будущее, в так называемую зрелость? Сколько гнилых плодов пришлось вкусить после? Но я клянусь, из меня выйдет толк, клянусь.

Вместе с Ним мы строили планы, смотрели друг на друга, ища в бликах глаз подтверждение нашим планам.

– Каким ты меня видишь? – однажды спросил меня Он.

Мы были у Него. В Его комнате, за Его письменным столом, мой правый локоть соприкасался с Его левым локтем то случайно, когда я психовал, неверно решая упражнение по алгебре, то неслучайно. Опасное сближение. Будто стоять на краю пропасти с завязанными глазами.

В растерянности я поднял на Него взгляд.

– В будущем, – пояснил Он.

Теперь я глядел на Него во все глаза, рассматривая каждую черточку Его лица.

Мы изменились. Он изменился. Отросшие волосы небрежно свисали Ему на лоб, закрывая глаза. Когда мы сидели рядом друг с другом, как сейчас, я мог видеть лишь Его смазанный профиль, прикрытый, по обыкновению, ладонью. Привычный наклон головы одновременно влево и вниз. Если же мы находились напротив друг друга, то голову Он склонял иначе: только вниз. Челка падала Ему на глаза, тем самым отдаляя Его от меня. В эти минуты я не понимал, что говорит Его тело, и гадал, что Он скрывает от меня? Я ненавидел Его волосы ровно столько, сколько обожал их. Время от времени ловя себя на остром желании протянуть к Нему руку и смахнуть прядь. Откройся мне! Поговори со мной! Но я молчал. Сглатывал желание, проталкивая глубоко внутрь, откуда ему никогда не подняться на поверхность. Внутри меня уже бездна проглоченных желаний. Сейчас же передо мной прямой взгляд, глаза в глаза, Он ждет от меня ответа, а что мне ответить? Что я так долго ждал душевной близости между нами, что в сию минуту она пугает меня, что теперь я жалею, что мне нечем прикрыть собственный страх, нечем отгородиться от Него?

Уткнувшись в тетрадку, я начал что-то мямлить о лучших качествах Его характера. Слова громоздились на слова, слишком много слов, а, между прочим, всем известно, когда кто-то слишком много болтает, то в его высказываниях не следует искать правды.

– Нет, Марик! Я хочу знать, каким, по-твоему, человеком я стану.

Это еще больше усложнило задачу.

Но я точно знал.

– Хорошим! Лучше меня!

– Почему? Почему ты решил, что хуже меня?

Объясняя, я снова скатился в перечисление: Он добрый, порядочный, умный, честный, искренний… Хотел добавить еще красивый, правда, красивый, но Он вдруг опустил взгляд на мой рот, непрерывно принялся следить за движениями моих губ, и это странно отвлекало. Обычно я стеснялся, когда кто-нибудь так пристально наблюдал за моей пылкой речью, терялся во фразах, мечтая поскорее замолчать. Что скрывать, оратор из меня не лучший. Впрочем, то, что я чувствовал под Его пытливым взглядом, несомненно, отличалось от того стеснительного чувства. Я потерял равновесие, упустил полет мысли. Лишь думал об одном: Он и в самом деле красив или же таков Он исключительно для меня? Ведь никогда я не слышал от других, чтобы Его нарекали взрослеющим дерзким красавцем, разбивателем девичьих сердец. Неужели Его красоту вижу я один?..

Тут на стол прыгнул Кот, обрывая мои мысли на самом раскаленном месте. Мы оба засмеялись, Он искренне, я неловко и фальшиво. Нахально Кот прошелся по учебнику математики и улегся на мою раскрытую тетрадь. Настоящее хамство!

– Намекает, что пора заканчивать с уроками, – попытался пошутить я.

– Или немного передохнуть, – добавил Он.

Встав из-за стола, Он потянулся во весь рост. Затекшее тело после долгого сидения. Тонкая полоска внезапно обнажившегося загорелого прошлым летом живота между задранной футболкой и резинкой шорт. Мы одного роста, может быть, расхождение в нескольких сантиметрах, не имеющих значения. Он плюхнулся на кровать, свесив одну ногу и оставляя место рядом с Ним для меня. Я вдруг замедлил, оставаясь прикованным к жесткому стулу и с намертво застывшими пальцами в рыжей шерсти. Кот недовольно фыркнул и задними лапами лягнул мою руку. Хам.

– Как думаешь, мы женимся?

– Что? – кое-как выговорил я. – В смысле?

Он приподнялся на локте и удивленно изогнул бровь, давая понять, что из нас двоих туплю я.

– Девчонки, свадьба, дети, – Он хохотнул, – внуки, правнуки.

– А-а, – с облегчением протянул я, – да-а!

– Да? – недоверчиво.

– А что, нет? – уже я недоверчиво.

– Ну не знаю, – Он снова откинулся на постель, закидывая руки за голову. – Далеко все это как-то, будто нереально. Вот выпускной – реальный, экзамены – реальные, контрольная завтра по алгебре – реальная, возможно, твоя тройка по ней тоже реальная. А семейная жизнь… точно не со мной случится.

– Зато мы больше не будем противными прыщавыми засранцами, а станем настоящими мужиками.

На мгновение Он прикрыл глаза, как делают, пытаясь промолчать на противоречивую реплику.

– Что? Что не так я сказал? – уточнил я. В этот момент Кот снова позволил себя гладить.

– Станем мужиками… А сейчас мы кто? Почему ты вечно хочешь кем-то стать? Успокойся, ты уже и так мужик. Если не веришь, загляни в трусы.

Почему-то эта фраза меня не просто задела, а обидела. Сам смотри в свои трусы! И нечего мне указывать! Невольно я поглядел на резинку Его шорт. Интересно, какой Он там? Он делает что-нибудь с собой, думая о разном… Отцовского принципа «мужикам нечего стыдиться друг перед другом» я не придерживался, да и Он никогда не позволял себе подобных штук. Как выразилась бы моя мать, мы с Ним святая простота. И все же, что Он думает по данному поводу?

– Можно тебя кое о чем спросить? – не глядя на меня. – Только честно ответь, ладно?

Я кивнул.

– Ты когда-нибудь влюблялся?

– Нет, – совершенно честно ответил я.

– Никогда-никогда?

– Никогда.

– Даже тайно?

– Ни разу.

Его настойчивость начинала меня раздражать. Если я правильно уловил направление Его вопросов, то дело дальше пойдет про любовные дела. Мне похвастаться нечем, да я и не люблю эту возню с чувствами. Только время зря терять, к тому же, говоря откровенно, мне еще ни одна девчонка не нравилась. Ничего такого, чтобы безответно сохнуть. Но что если Он решил поговорить не столько обо мне, а сколько о себе? Вдруг решит поделиться со мной сердечными тайнами, мол, давно влюблен, страдаю, умираю, а она, такая-растакая, даже в сторону мою не глядит. Странно! Как странно я себя ощутил при этой мысли, какое навязчивое раздражение к ней, этой незнакомой девушке. А если Он уже встречается с кем-то? И тайна эта не моя с Ним, а Его с ней. Тайна. Он держит меня в неведении, у Него от меня тайны.