Саша Ино - Огонь Черных лилий

Ясмин закрывает глаза, утопая в запахе тела Винсента.

Его дыхание сбивается.

— Я обожаю тебя, — Ясмин шепчет в пустоту, — Мой Феникс, я обожаю тебя.

— Не называй, — тихо произносит парень в ответ, — Не называй меня так в такие моменты.

— Я обожаю тебя, Феникс…

— Хватит, я воевал под этим именем. Солдаты кричали мое имя, идя в бой и погибая. Не оскорбляй. Я все же был воином.

— Много болтаешь, — шепотом отвечает Ясмин. Он скидывает с себя любовника, запрокидывая его на спину. Винсент так красив и невинен.

Ясмин задирает его ноги себе на плечи, так, что бы он мог проникнуть в его тело, минуя все естественные преграды.

Винсент изгибается и упирается пяткой в плечо Ясмину. Ему больно, он сжимает в руках простыни, брови сдвигаются в линию страдания. Но Ясмина не остановить, все сильнее и сильнее он вдавливает в него свой возбужденный член, так надо. Любовник должен потерпеть еще чуть-чуть, а потом, он подумает и о нем.

Винсент поднимает плечи, но руки Ясмина его останавливают, парень пытается изогнуться, но Ясмин лишь прибавляет темп. Винсент вскрикивает.

Финал.

Ясмин отпускает его, ослабляя хватку и вынимая свой член, пропитанный его же собственным ядом, теперь сочащимся из тела Винсента.

Выдох.

Винсент медленно поворачивается на бок и подбирает под себя ноги. Его дуратская прическа разбросана длинным хвостом на затылке, а передние короткие пряди закрывают глаза. Он дрожит, его плечи отрывисто содрогаются.

— Что с тобой, мальчик мой? — Ясмин подползает к любовнику.

Он отвечает всхлипыванием.

— Ты плачешь? Почему? Я сделал тебе больно? Прости…

Винсент трясет головой.

Из его глаз градом сыпятся слезы.

Ясмин тяжело вздыхает, у Винсента иногда случаются приступы истерики, о причинах которых бессмысленно спрашивать. Он отводит от любовника глаза, внешне Ясмин спокоен, но его душа раскалывается от пронзительной остроты картины.

— Не плачь, мальчик мой, — более нежно повторяет Ясмин.

— Я заслужил эту боль. Я убил человека, — отзывается Винсент и поднимает голову, его глаза печальны и обижены, — Понимаешь, я сегодня убил человека! Ни за что, взял и пристрелил, поступил, как те ненавистные фигуры из прошлого, с которыми я яростно сражался. Я отнял жизнь и ничего не почувствовал. Посмотри, что ты со мной сделал? — он срывает голос на крик и снова падает на постель.

— Прости, — отзывается Ясмин и ложится сзади, обнимая парня. Он весь покрыт когтистыми лапками дрожи.

— Ты сотворил со мной это, мне так больно… — произносит Винсент.

— Прости, — шепотом говорит Ясмин, и сильнее прижимает его к себе, — Сейчас тебе не будет больно, потерпи. Сейчас, я все сделаю.

Он начинает нежно целовать родинку под лопаткой Винсента, а его рука ползет вниз по телу любовника к горящему половому органу. Лаская его, Ясмин добивается тихого стона благодарности. Его вторая рука, нащупав сосок парня, вдавливает его в грудь и резко тянет обратно, Винсент дергается. Он обнимает Ясмина за шею, ему уже не холодно и он дрожит уже не от слез. Его организм возбужден и дает об этом знать, растекаясь сладким соком наслаждения.

Ясмин переворачивает любовника на спину, и принимается ласкать его живот, а потом член, пульсирующий струной удовольствия.

Винсент кричит, как обычно отдавая все свои чувства партнеру.

Когда он вознагражден за мучения липким оргазмом, Ясмин поднимает голову.

Винсент победно водружает ногу на его плечо и надменно произносит:

— Работай, сучка!

— Я просил так меня никогда не называть, — реагирует Ясмин.

— Похотливая сука, — повторяет парень.

Ясмин подскакивает, подминая под себя наглое создание.

— Заткнись, — хрипит он.

Винсент хватается за волосы любовника, и с сарказмом предлагает:

— А давай теперь я тебя поимею, а?

— Нет.

— Почему?

— Я сказал нет.

— Что же так? Меня можно, а тебя нет?

— Да, именно.

— Нет уж, давай-ка, работай, — Винсент бесцеремонно сжимает в руках накаченную ягодицу партнера.

— Этого не будет, — металлическим голосом отзывается Ясмин, — Я хозяин, ты раб. Ты мне подчиняешься, ты мой и я тобой владею.

— Пошел ты, — Винсент облизывает высохшие губы, — Ты всего лишь главнокомандующий, который сосет у своего генерала.

Парня распирает смех.

Ясмин спокоен, только злая ухмылка едва искривляет его губы.

Он срывается с места и вытаскивает из глубины кровати давно заготовленный ошейник с кольцом, к которому прилажена цепь.

В один момент незамысловатое украшение оказывается на шее у Винсента.

— Ты мой, — блестя глазами, произносит Ясмин.

Он хватает цепь и перекидывает Винсента на живот.

— Птичка на цепи? — печально смеясь, спрашивает парень, — Какая оригинальная придумка. Она оставит следы…

Винсент встает на колени, и снова упирается руками в постель в щенячье преданной позе.

— Обожаю тебя, — раздается нежный шепот Ясмина.

Он резко входит во влажное от прошлых ласк отверстие любовника. Теперь его рука сжимает цепь, которую он все сильнее и сильнее тянет к себе, сдавливая горло Винсента. Через короткий промежуток времени, тот начинает стонать. Его рука нетерпеливо ласкает промежность. Впервые за все время ему нравится быть принимающей стороной, Ясмин возбуждается сильней и сжимает цепь, печатающую синяки на нежной коже партнера. Парень сжимается, Ясмин спешно выходит.

Он проводит рукой по животу Винсента. Оставшийся на ней любовный нектар, заставляет сжать цепь свыше допустимых пределов.

Винсент сладко стонет, и падает на постель в бессильной истоме.

Ясмин догоняет любовника и опускается рядом с распластанным мальчишкой.

— Ты получил удовольствие, — он скорее подводит итог.

— Асфиксия обостряет чувства, — устало произносит благодарный Винсент.

Ясмин хватает его за руки и тянет вверх за собой, заставляя встать на колени.

В лунной ночи, они сидят на коленях друг напротив друга. Их жаркое дыхание касается вспотевших тел. Они близки как никогда. Ясмин берет руки Винсента, погружая пальцы в замок.

Отражение.

Он словно опирается на зеркало.

Но схожести нет.

С одной стороны античный атлант со скандинавским выточенным лицом и длинными белыми волосами, с другой юный хорошо сложенный парень с огромными синими глазами и черными, мокрыми от пота, волосами, на его шее и теле видны следы неаккуратной страсти атланта.

Они смотрят друг на друга.

Вечно далекие, теперь они ближе.

Связанные одной тайной и одной болью, натянутой цепью кожаного ошейника, сейчас они принадлежат друг другу.

А впереди целая ночь, обласканная пышным снегом и кровью несчастного водителя, принесенного в жертву сладкому духу незаконного соития.