Джеймс Уоллер - Унесенные ветром. Век XX

Когда Барт очень осторожно, не спеша — на это ушло не меньше полугода — начал глубже знакомиться с деятельностью Кверчетани, он обнаружил, что энергичный пришелец с Аппенин распространил свое влияние и на другие районы. В частности, он набрал большую силу в Западном районе, где ему не только принадлежало несколько публичных домов, но также и другие владельцы подпольных кумирен любви платили ему своеобразный налог. Это было уже нечто новое — паразит паразитировал на других паразитах. Но, очевидно, Кверчетани было проще слегка припугнуть конкурентов, чем устранить их и взвалить на свои плечи нелегкую заботу по управлению еще несколькими заведениями.

Барт никому не рассказывал о своей работе по Кверчетани — до поры, до времени. Он чувствовал, что выкладывать все сведения лично прокурору города или кому-то из муниципалитета не имеет смысла: это вовлекло бы в расширенное расследование заведомо нежелательных людей, так или иначе связанных с преступниками. До некоторых пор он не обмолвился ни словом даже с Дональдом Иствудом. Но после того, как Иствуд-младший стал помощником прокурора города, Барт решил посвятить его в свои секреты.

Дональд, которого он попросил о встрече, пригласил его к себе домой. Они вид елись достаточно редко с тех пор, как Барт на приеме у Иствуда — старшего познакомился с Сильвией. Поэтому первое, о чем спросил Дональд, были их отношения:

— Старина, очень странно, что ваши отношения не дошли до логической развязки — точнее говоря, до завершающей связи, до брачных уз, — улыбнулся Дональд. — Или Сильвия очень изменилась, или… Как я тебе уже говорил, она происходит из семьи, где постоянство введено в ранг высшей добродетели. Что же, будем надеяться, что все еще изменится к лучшему, то есть, статус кво в ваших отношениях восстановится.

— Вряд ли, — поспешил замять разговор на эту тему, которой он в последнее время избегал касаться, Барт. — Собственно, я теперь настолько поглощен работой, что даже и не придаю особого значения личным делам.

— Это объяснимо, — принимая во внимание твой почтенный возраст, — с комической важностью изрек Дональд.

Барт, которому шел двадцать восьмой год, только пожал плечами.

Их беседа происходила в кабинете Дона, просторной комнате, обставленной добротной старинной мебелью — безо всякого намека на модерн. На стене висел портрет нового президента, Вудро Вильсона, под портретом на листе плотной бумаги был крупным шрифтом набран текст инагурационной речи:

«Зло пришло вместе с добром, и немало было попорчено высококачественного золота, с богатством пришла и непростительная расточительность… мы были бесстыдными расточителями и в то же время на удивление способными людьми».

— Это очень способный политик, — сказал Иствуд, перехватив взгляд Барта. — Уж он-то наведет порядок, поверь мне.

Барт подумал, что утверждение Дональда верно наполовину. Президент Вильсон находился у власти считанные месяцы, а уже успел подчинить всю банковскую и денежную систему правительству, установил контроль над деятельностью трестов, существенно снизил тариф. Что же, дельцам типа Уорнингтона стало жить потруднее, зато настало время таких, как Кверчетани.

— Вот об этом я и пришел посоветоваться с тобой. Конечно, президент Вильсон может даже распространить действие «сухого закона» на все штаты, сделав его федеральным законом, и с выпивкой в Иллинойсе станет совсем туго, — Барт усмехнулся, — но никто никогда не будет в состоянии решить все проблемы.

И он в общих чертах изложил результаты своих наблюдений за Кверчетани.

— Ты никому не рассказывал об этом, кроме меня? — спросил Иствуд. Он выглядел серьезным, даже озабоченным.

— Нет, в любом случае это не поднялось выше моего уровня, выше уровня района. Да и там в это посвящен только очень узкий круг людей.

— Это хорошо, — удовлетворенно сказал Иствуд. — У тебя, естественно, все это достаточно подробно отражено — я имею в виду: есть какие-то записи, заметки.

— Конечно.

— Принеси мне их, Барт. Я внимательно ознакомлюсь с ними, а потом мы с тобой подумаем, что можно будет предпринять.

— Да я, собственно, захватил эти записи, документы с собой уже сейчас, — Барт расстегнул портфель и вытащил оттуда толстую папку.

— Отлично. Я тебе позвоню, когда смогу все это переварить, Иствуд с улыбкой взвешивал папку в руке.

Но его звонка Барту пришлось ждать довольно долго. Проходили дни, прошла неделя, другая… Барт решил напомнить Иствуду о содержимом папки, переданной ему.

— Ах, да, старина, я, разумеется, обо всем помню. Только, понимаешь ли, возникли кое-какие обстоятельства, требующие дополнительной проверки. Перезвони мне через несколько дней, через неделю, допустим. Нет, лучше дней через десять.

Барт выждал и перезвонил Иствуду через две недели. Уж теперь-то, как он полагал, все должно было окончательно проясниться.

— Хорошо, — в голосе Иствуда не чувствовалось особого энтузиазма, — давай встретимся у меня завтра.

Они встретились поздно вечером в том же кабинете с портретом Вильсона и цитатой о зле о добре. Дональд молча подал ему руку, указал на кресло.

— Я чертовски устал за сегодня, старина, — сказал Дональд потирая виски длинными сухими пальцами. — Давай-ка для начала выпьем, если ты не против. И в самом деле, вот введут в штате Иллинойс «сухой закон», тогда только и останется, что вспоминать веселые денечки.

Он достал из шкафчика бутылку бренди, сифон с содовой, не спеша наполнил стакан Барта, потом налил себе. Они сделали по нескольку глотков, только после этого Иствуд начал говорить.

— Видишь ли, старина, лично у меня и еще у кого возникли сомнения относительно беспристрастности твоих… источников информации. Складывается впечатление, что кто-то «копает» под капитана Стэнтона, например, обвиняя его в несуществующих связях с Кверчетани. Нет, — поспешно добавил он, увидев, что Барт хочет возразить, — я же не утверждаю, что это — стопроцентная ложь и оговор, я просто говорю, что у меня сложилось такое впечатление, субъективное впечатление. Надо все очень тщательно проверить…

— Послушай, Дон, — перебил его Барт. — Проверять можно до бесконечности, особенно, если поручить проверку капитану Стэнтону. Да, было бы неплохо поручить это дело именно ему, — он нервно усмехнулся. — Ладно, можно до бесконечности проверять взаимоотношения Стэнтона со своими коллегами — я и сам не уверен в непредвзятом к нему отношении некоторых из них. Но ведь налицо факт стремительного, сказочного обогащения Кверчетани. Ясно, каким путем он нажил деньги. — Барт вдруг остановился и погрузился в размышления, словно бы силился вспомнить нечто очень важное.