Джеймс Уоллер - Унесенные ветром. Век XX

— Беннет, быстренько смотайся к месту погрузки и выясни, какого черта они там застряли!

— Там стреляли, босс, — Беннет говорил приглушенным голосом.

— А теперь?

— Теперь все стихло. Похоже, это были фараоны, босс.

Первым побуждением Ковбоя Мейсона было немедленно помчаться на место схватки, но уже через несколько секунд он остыл и стал размышлять над тем, как можно побыстрее узнать о судьбе Стива и остальных своих людей. То, что тысяча галлонов спирта пропала, уже не подлежало сомнению. Но почему все-таки обмишулился Стив? Полиция, наблюдавшая за погрузочной станцией, была куплена Ковбоем Мейсоном на корню. О том, чтобы «запсиховал» кто-то из полицейских, не могло быть и речи — все они получали от Санни суммы, более чем вдвое превышающие их служебные оклады. Тогда, значит, проболтался кто-то из своих. А если Беннет ошибся, и нападение совершила вовсе не полиция, а кто-то из конкурентов? Но ведь Беннет имел какие-то основания полагать, что на его людей напали полицейские.

Санни позвонил Делинджеру, опытному адвокату, услугами которого ему уже приходилось пользоваться. Но, как назло, Делинджера не оказалось дома. Санни удалось соединиться с ним только в половине первого ночи:

— Мистер Делинджер, у одного нашего общего приятеля возникли проблемы. Срочно нужна ваша помощь.

— Давайте обсудим это завтра, — по голосу Делинджера чувствовалось, что его меньше всего сейчас волнуют чьи-то проблемы.

— Нет, мне необходимо встретиться с вами сейчас же, — он понимал, что должен во что бы то ни стало «дожать» адвоката.

— Ладно, — проворчал Делинджер.

Санни был у него через двадцать минут. Адвокат встретил его в холле, одетый в светло-серые шерстяные брюки, черные лакированные штиблеты и синий шелковый халат, надетый поверх рубашки с галстуком — «бабочкой». Очевидно, Делинджер был на каком-то приеме. Санни вдруг захотелось спросить адвоката, как там было с выпивкой. Естественно, он не стал этого делать. Он достаточно вежливо извинился и сказал:

— Не могли бы вы, пользуясь вашими связями и знакомствами, узнать, что случилось со Стивом Кокрейном? Он поехал на вокзал встречать одного нашего общего знакомого, но там его, похоже, арестовала полиция. Естественно, что это какое-то недоразумение.

— Откуда вам известно, что он арестован? — в голосе Делинджера слышалось недоумение.

— Он успел позвонить мне.

— Вот как? Значит, я должен узнавать о том, что же там с ним случилось на самом деле? Каким же образом я буду пользоваться своими связями и знакомствами?

Подавляя в себе страстное желание выхватить из кармана револьвер и сунуть его в ноздрю адвокату, Санни сказал:

— Насчет того, каким образом вы это сделаете, то не мне вас учить, мистер Делинджер. К вам я обратился потому, что доверяю. Очень надежный вы человек. Мы же не одно уже дельце вместе с вами обтяпали, — теперь уже Санни отбросил деликатничанье, в голосе его чувствовался нажим. — Здесь тысяча долларов, — он подал адвокату пачку, — и это даже не аванс, это просто скромная плата за то, что вы узнаете, как же это так вдруг арестовали ни в чем неповинного человека. А уж потом, если у полиции все-таки возникли к нему какие-то претензии, мы с вами попытаемся помочь Кокрейну. Вы меня знаете — я в долгу никогда не оставался.

— Значит, скорее всего, какие-то проблемы у него наверняка уже возникли? — адвокат вертел в руках пачку банкнот, он явно раздумывал над тем, стоит ли ему ввязываться в дело, могущее поставить его в щекотливую ситуацию. Делинджер до сих пор не был особенно разборчив в выборе средств для получения заработка, и такие, как Ковбой Мейсон составляли довольно значительную часть его клиентов. Но, во-первых, в данном случае он просто интуитивно почувствовал вдруг грядущие серьезные осложнения, а во-вторых, с некоторых пор он связал свое будущее с политикой и теперь тщательно взвешивал на весах общественного мнения каждый предстоящий процесс, думая прежде всего о том, какой резонанс он вызовет в прессе.

Санни не понимал причин колебания адвоката. Ведь раньше тот был гораздо смелее. Что-то подсказало ему не применять тактику прямого давления, и он, подавляя в себе злость и раздражение, сказал:

— Мистер Делинджер, я вас уверяю, что ничего противозаконного Кокрейн не совершил. Правда, он временами бывает вспыльчив, мы с вами знаем это, ну да с кем не случается, — Санни улыбнулся адвокату самой бесхитростной улыбкой, на которую только был способен. — Время позднее, так что я лучше уж пойду.

Он поклонился, все так же лучезарно улыбаясь, и попятился к двери:

— Я позвоню вам завтра.

Выбежав из дома Делинджера и усевшись за руль автомобиля, Санни дал выход своей ярости, ругаясь на чем свет стоит. Да что же случилось с этим адвокатишкой? Всегда был такой покладистый, шел на любое дело. А сейчас, видно, почуял неладное, уже трусит — еще до того, как начать вытаскивать Стива. Что же от него ожидать дальше? Но самое плохое заключалось в том, что неуверенность адвоката передалась и ему. Почему? Ведь он уже достаточно твердо стоял на ногах, он убрал многих конкурентов, а с нынешними держит ухо востро и не позволяет застать себя врасплох, он заработал уйму денег, из которых много скормил и полиции, адвокатам, чиновникам, он знает, несмотря на все былые успехи, что есть силы, гораздо более могущественные, чем Ковбой Мейсон, и он всегда опасался попадать в сферу влияния этих сил. Почему же он так неуверен сейчас во всем: в себе, в своей удаче, в Стиве, в остальных, что были со Стивом, в адвокате Делинджере?

На следующий день Санни позвонил адвокату.

— Боюсь, что вы сообщили мне вчера не всю правду о вашем приятеле, — сразу же сухо сказал адвокат в ответ на приветствие. — У него более крупные неприятности, чем вы даже могли предполагать.

От дальнейших комментариев адвокат уклонился, и Санни бросился к нему домой. Здесь он был принят еще более настороженно, чем вчера ночью.

— Его обвиняют в крупном преступлении против Соединенных Штатов. Кокрейна арестовали федеральные агенты, при этом он оказывал вооруженное сопротивление. Это все, что я могу вам сказать, — Делинджер посмотрел куда-то поверх головы Санни.

— Черт вас подери с вашей образованной болтовней, — со злостью сказал Ковбой Мейсон. — Не пойму, вы говорите то, что знаете, или то, что можете?

— Это уже мое дело, Мейсон, — адвокат поджал узкие губы.

— С чего бы это ты так осмелел, сукин сын? Что ты из себя невинного корежишь, дешевка? Да тебя в большем можно обвинить, чем Кокрейна.

Он вылетел, остервенело хлопнув входной дверью.

Ладно, пусть он провалится, этот дерьмовый адвокатишка. Появилась хоть какая-то зацепка, хоть какие-то сведения есть для того, чтобы действовать дальше. Уже до полудня, связавшись со знакомым полицейским в центральной тюрьме, Санни узнал, что Стив Кокрейн серьезно ранен, сейчас он находится в тюремном лазарете, где его охраняют федеральные агенты, так что вызволить его оттуда даже и не стоит пытаться. Еще Ковбой Мейсон узнал о том, что один из его людей убит в стычке с агентами, а шестеро остальных тоже арестованы, как и Кокрейн, только помещены они в другую тюрьму, где также находятся под контролем федеральных агентов.