Джеймс Уоллер - Унесенные ветром. Век XX

— Аннабел! — взмолился Уэйд. — Что ты такое говоришь? Он погиб вовсе не из-за скачек. И потом, я за всю жизнь не подал тебе повода…

— Еще и как подал! — с Аннабел Гамильтон можно было сейчас лепить скульптуру воительницы либо писать картину, вложив в ее руку Конституцию или звездно-полосатый стяг.

— Хорошо, дед, есть выход, — рассмеялся Билли. — Пусть бабушка прокатится с нами. Она не даст тебе подзуживать меня.

— Куда ей! — замахал руками Уэйд. — Она и лошадей-то обходит десятой дорогой, боясь, что они лягнут ее, не говоря уже о мулах. А при путешествии по железной дороге ей всегда становится плохо.

— Мне? Плохо? Ты бессовестный лгун, Уэйд Гамильтон! — уж теперь ей для позирования можно было вручить старинную саблю отца Уэйда, хранившуюся в доме, или, на худой конец, длинноствольный пистолет.

Уэйд только ухмыльнулся, зная, что если его супругу как следует разозлить, то она теряет не только чувство юмора, но и чувство осторожности.

— В таком случае почему бы тебе и не доказать свою храбрость и крепость здоровья, — змий-искуситель наверняка действовал не так прямолинейно, как Уэйд сейчас, но он все же дал промашку, переоценив свою осведомленность относительно душевных сторон супруги.

— А тут и доказывать нечего, — Аннабел быстро сбежала вниз по ступенькам, в считанные секунды оказалась рядом с автомобилем, что-то тихо сказала внуку, тот распахнул ей дверцу. Аннабел уселась рядом с Билли, мотор, до того равномерно урчавший, вдруг взревел. Уэйд, понявший, как его обыграли, да еще при таком скоплении зрителей, попытался сохранить лицо, длинными шагами пожирая пространство между террасой и «Фордом». Автомобиль выпустил небольшое облачко сизоватого дыма и, описав дугу уже вне досягаемости Уэйда, выкатился в аллею. Уэйд застыл с протянутой рукой. Он намеревался быстро открыть дверцу и лихо плюхнуться на сиденье сзади.

Автомобиль уже подъезжал к концу аллеи, и Уэйду оставалось только созерцать коротко стриженный затылок своего внука, развевающиеся волосы супруги, роскошный откидной верх да запасное колесо сзади.

Но Уэйд Гамильтон не был бы самим собой, если бы не умел не казаться смешным в любой, даже самой невыигрышной для него ситуации. Вот и сейчас он сделал такой жест, словно руку вытянул для того, чтобы подтолкнуть автомобиль, а потом этой рукой помахать ему вслед.

Но так как Конни все-таки рассмеялась, он обернулся и изобразил на лице такую хитрую мину, будто это он все подстроил, он разыграл такой спектакль.

Автомобиль тем временем выкатил на дорогу, ведущую в усадьбу, которая когда-то называлась Прекрасные Холмы. Ветер свистел в ушах. Аннабел, ездившая раньше в открытых средствах транспорта, перемещавшихся со скоростью не более десяти миль в час, сейчас просто испугалась. Она признавалась себе в том, что испытывает самый настоящий страх, и, чтобы не выдать себя, уперлась посильнее ногами в пол, а спиной вдавилась в мягкую спинку сиденья. Рука ее, лежавшая сбоку на дверце вроде бы даже расслабленно, на самом деле была готова в долю секунды судорожно сжаться.

Вот из-за верха холма показались морды мулов, а над ними коричневое лицо в обрамлении полей соломенной шляпы. Расстояние стремительно сокращалось, теперь уже мулы были видны в полный рост, а озабоченность, растерянность, затем ужас на коричневом лице прорисовывались все более отчетливо. Мулы взбрыкнули, потом одновременно изобразили карикатурную версию того, что у лошадей называется вставанием на дыбы — слишком коротки были их ноги по сравнению с ушами и шеями, слишком толсты и округлы их туловища.

Повозка свернула на хлопковое поле — то ли негр, управлявший ею, в последний момент успел направить животных туда, то ли обезумевшие мулы, повинуясь инстинкту самосохранения, рванулись прочь с пути этого жуткого фырчащего чудовища с огромными глазами. Последнее, что успела увидеть Аннабел — приподнявшиеся с одной стороны в воздух колеса повозки, балансирующую фигуру в бледно-голубом комбинезоне и улетающую прочь шляпу из рисовой соломки.

Зрелище небольшой катастрофы заставило Аннабел на какое-то время забыть о собственных ощущениях. Но тут автомобиль взлетел на самый верх холма, потом сразу начал безостановочное падение вниз. Аннабел ощутила жуткую пустоту под ложечкой, почувствовала, как становятся чужими, непослушными руки и ноги, и на несколько мгновений зажмурила глаза. Когда она вновь открыла их, то обнаружила, что автомобиль уже мчится вдоль стены леса. Аннабел медленно повернула голову влево — не заметил ли Билли ее состояния. Но тот спокойно смотрел перед собой, все внимание его было обращено на дорогу.

Они въехали на открытое пространство, обставленное с трех сторон одно- и двухэтажными домишками. Здесь когда-то, очень давно, размещалась усадьба под названием «Двенадцать дубов», но, похоже, дубы были срублены еще в начале века. Сейчас на этом стояла почта, аптека, школа, небольшой магазин сельхозинвентаря, контора хлопкоочистительной компании и несколько обычных жилых домиков. Здесь уже пролегли тротуары вдоль фасадов строений, а между деревянных столбов протянулись провода. По ночам эта площадь освещалась электрическими фонарями. Словом, данное место теперь являло собой центр цивилизации в радиусе до пяти миль.

Но автомобилей эта площадь еще не видела. Немногочисленные зеваки застыли, наблюдая из дверей парикмахерской, из дверей аптеки, из распахнутых окон конторы за верхом человеческого вожделения и фантазии, воплощенных в стали, хроме, резине и коже.

Площадь недолго любовалась автомобилем. Вот он, поднимая облачка красноватой пыли, промчался в угол замкнутого пространства, рискуя на полном ходу снести изгородь небольшого палисадника, но в самый последний момент резко повернул и, квакнув клаксоном, покинул небольшой оазис цивилизации среди безмолвных кукурузно-хлопковых просторов.

Теперь Аннабел испытывала нечто, схожее с восторгом. Ей хотелось снова и снова переживать впечатления от картины под названием «Проезд автомобиля по площади», но другие картины мелькали уже справа и слева.

— Билли, — она почти кричала, не зная, насколько нужно повышать голос, чтобы быть услышанной в свисте ветра и рокоте мотора. — А мы в Джонсборо можем проехать?

— Да, мэм, — спокойно и негромко ответил внук, но она его не расслышала.

До Джонсборо они добрались за каких-то четверть часа, Здесь автомобили уже появлялись, но они были такой же редкостью, как и открывшийся года два назад кинотеатр. Аннабел попросила Билли остановиться у входа в магазин недалеко от железнодорожной станции, хотя у нее при себе не было ни цента. Сейчас под заинтересованно-восхищенными взглядами она медленно открывала дверцу, неторопливо шла к крыльцу, потом неспешно шествовала по ступенькам. Девушка из лесной глуши, попавшая в отель Атланты, воспринимала окружавший ее мир несколько по-другому, сейчас же Аннабел, в свои пятьдесят шесть, выйдя из автомобиля, которым управлял ее совсем взрослый внук, отдавала дань условностям, хотя вообще-то не слишком считалась с ними. Она пожалела, что не встретила сейчас никого из своих джонсборовских знакомых — правда, столь немногочисленных, что вероятность встречи с ними была исчезающе малой.