Джеймс Уоллер - Унесенные ветром. Век XX

— Да, эта штука побольше шляпы будет, — прокомментировал Уильямс. — На здешнем солнышке в момент подкоптиться можно.

Туземцы между тем установили три палатки: две побольше — для Джоан с Коули и для себя — и одну поменьше — для Уильямса. Потом они столь же быстро вынесли из автомобиля складные кровати, расставили их в палатках для белых, разложили складной стол и стулья под навесом.

— Вы не против что-нибудь выпить? — спросил белый охотник.

— Можно виски, — сказал Уильям Коули, — а вместо содовой лимонад.

— Годится, — согласился Уильямс. — Это неплохая идея. Мэмсаиб желает того же?

Джоан кивнула.

Уильямс распорядился, отдав приказание на суахили, и один из боев достал из ящика бутылку виски, а из другого ящика три бутылки с лимонадом и подал стаканы. Приятный ветерок долетал от небольшого леска, запахи были свежими.

— Здесь неплохое место, — сказал Коули.

— Неплохое, — согласился Уильямс. — Только все равно жарко будет. К полудню даже под тентом будет трудно дышать. Вы отдохните пока немного, а я схожу осмотрюсь.

Он вынул из кузова автомобиля свой короткий штуцер с толстым стволом, щелкнул затвором. Положив штуцер на плечо, он неспешно двинулся вдоль ручья, внимательно глядя себе под ноги и изредка оглядываясь по сторонам. Временами высокая трава скрывала Уильямса почти полностью, видна была только его шляпа-панама, да и та по цвету сливалась с травой.

Белый охотник вернулся минут через двадцать.

— Там дальше водопой, — он указал вправо от скопления деревьев. — Следов много. Без мяса уж точно не останемся. Вы с собой захватили фотоаппарат?

— Да, — кивнул Коули.

— Это вы правильно сделали. А вообще-то с фотоаппаратами приезжают все, — нельзя было понять, хвалит ли он Коули, за предусмотрительность, или же снисходительно трунит над очередным своим работодателем и клиентом.

— Надо бы им заплатить? — Коули кивком указал на туземцев, уже принявшихся разводить костер из стеблей сухой травы и акаций.

— Можно, — согласился Уильямс.

— А сколько надо?

— Фунта будет достаточно. Я же говорил, что с ними вполне можно ладить, только если не баловать их.

Он подозвал одного из туземцев и передал ему деньги Коули.

— Там вдоль ручья я видел несколько водяных антилоп. Если хотите размяться, можно попытаться подстрелить хотя бы парочку к обеду.

— Идет, — согласился Коули. — Заодно и ружья проверим. Тут никого покрупней нет?

Уильямс взглянул на него с непонятным выражением.

— Я, во всяком случае, не видел следов, — белый охотник покачал головой. — А вообще-то не исключено, что ниже по течению, там, где ручей разливается шире, могут быть буйволы. Но пока мы их трогать не станем, они нас тоже не тронут.

«Ага, — подумал Коули, — он и в самом деле посчитал, что я боюсь любой твари покрупнее водяных антилоп.»

— Джоан, — обратился он к жене, — ты не хочешь с нами пройтись?

— Еще бы я этого не хотела! Что же мне, только сидеть и прохлаждаться?

Уильямс взял с собой троих туземцев, один из них нес патроны и «манлихер» Джоан.

— Не имеет значения, куда их бить, этих антилоп? — спросил Коули.

— Лучше всего, разумеется, в голову или в шею. Но они некрупные, так что для такого калибра сойдет и пуля в грудь.

Они прошли дальше, здесь русло реки углублялось, оно уже было каменистым. Ниже по течению в высокой траве мелькнули фигурки, напомнившие Коули бумажных чертиков. Уильямс поднял руку.

— Вот они. Ветер дует сбоку, они нас не скоро учуют.

И они опять пошли вдоль ручья, только сейчас уже крадучись, стараясь ступать осторожней: впереди Уильямс, за ним Коули, потом Джоан, а сзади туземцы.

Коули снял свою винтовку с предохранителя и нес ее дулом вниз в правой руке, держа за цевье.

Внезапно он услышал легкий свистящий шелест впереди и чуть слева. Он и сам не успел дать себе отчета в том, что делают его руки, как ощутил у своего плеча приклад винтовки, а на мушке увидел голову с рогами, показавшимися ему непомерно длинными для столь небольшого создания. Коули сдвинул ствол винтовки чуть вправо, так, чтобы он оказался чуть впереди скользящей над волнами желтой травы рогатой головы, и нажал на спуск.

Плечо его ощутило легкую отдачу, винтовка раскатила свое сухое «драанг» над равниной, заставив двух грифов, сидевших на засохшем дереве, взлететь. Но прежде, чем грифы оторвали когтистые лапы от таких же корявых и жестких, как когти, веток, винтовка Коули еще раз произнесла свое «драанг», а потом еще.

Шорох в траве теперь не был легким и свистящим, он напомнил звук «шшрумм» — будто кто шмякнул тюк сена, надетый на вилы, о что-то твердое.

— Отлично, — Уильямс повернул к нему голову. — Неплохая у вас реакция.

— Вы думаете, я ее достал? — спросил Коули.

— Конечно. Вы это и сами знаете.

Антилопа лежала ярдах в девяноста — примятая трава, тело, словно бы продолжающее бег-полет, голова с длинными изогнутыми рогами неестественно повернута на мускулистой шее. Аккуратное отверстие располагалось чуть позади челюсти под самым ухом, напоминающим клочок серого фетра.

— Очень, очень неплохо. Поздравляю, мистер Коули. Это самец, — кивнул в сторону туши белый охотник.

— Пойдем дальше? — спросил Коули.

— Вряд ли есть смысл. Остальные-то улепетнули. А бегают они очень быстро, вы же сами видели.

Да, прыжки этих животных напоминали полет — тело сначала размыто в воздухе, потом оно обретает четкость очертаний и парит в воздухе невообразимо долго, словно презрев закон тяготения.

Когда-то очень далеко отсюда невообразимо медленно падал по каменной осыпи олень, цепляясь за ветки кустарников и подлеска. Коули вспомнился даже тогдашний воздух — сизоватый, влажный, пахнувший прелыми листьями.

— Очень шустрые создания, эти водяные антилопы, — опять сказал Уильямс, — в них Нелегко попасть.

— Ладно вам, — ответил Коули, — вы меня испортите, если будете излишне хвалить.

— Тогда не буду, — белый охотник улыбнулся жестковатой улыбкой и велел туземцам подобрать тушу.

Возвращались они в обратном порядке. Впереди шел старик туземец, по имени Боронги, за ним еще двое несли антилопу, привязав ее за ноги к шесту. Шест — обычный, которым пользуются туземцы при продвижении в густой высокой траве — был коротковат и антилопа висела на нем как бы скрючившись.

— Ну, жарким мы на несколько дней обеспечены, — сказал Уильямс, когда они вернулись в лагерь. — Вы чем-то недовольны?

— Нет, ничего, — ответил Коули. — Так, разные ассоциации.

— Что? — не понял белый охотник.

— Когда-то, очень давно, я был на оленьей охоте. И первый олень не принес мне слишком много счастья.

— Ага, — кивнул Уильямс.

Он, конечно, ничего не понял или вовсе не так понял, но не рассказывать же ему, что после возвращения с охоты его, Коули, ждала не совсем счастливая весть.