Маргарита Кармин - Царица снов

Джоуд вовсе не хотел сейчас производить на эту прекрасную женщину впечатление жестокого тирана, но его слава заставляла людей делать чересчур поспешные выводы.

— Но я не знал, что под маской юноши скрывается очаровательная женщина. Вам следовало бы только сказать, и ваше положение в моем замке мгновенно изменилось бы.

Она недоверчиво посмотрела на него. Но в его глазах не было и тени обмана.

— Какое бы я заняла положение тогда? — усмехнувшись, спросила она.

— Вас ничто не заставляло бы бежать тайно из замка, и обращались бы с вами лучше…

— Но я… — Она замолчала, не зная, что ответить, и совершенно растерялась. Такое обращение она редко где встречала: чтобы мужчина говорил с ней спокойно и прямо, без существенных намеков на ее красоту и без сладострастных взглядов. (Правда, и в глазах Короля она заметила какой-то тайный огонек, но это был не тот жадный взгляд, который ей приходилось встречать там, где она находилась в обществе мужчин.) А он молча сидел перед ней и не сводил с нее глаз.

— Но эта пантера… эта пантера, откуда она взялась здесь? — с испугом спросила она Короля, вспоминая весь ужас той ночи.

— Регина… — пробормотал Король. — Это моя пантера… Если вы хотите, я объясню вам позже. Я вижу, беседа сильно утомляет вас. Но позвольте один вопрос… если вы не предпочитаете оставаться инкогнито, назовите имя моей гостьи.

— Вашей гостьи? — удивленно взглянув на него, переспросила Лолиана.

— Я имею в виду вас.

— Но разве я уже не ваша пленница, а ваша гостья?

— Все женщины этого замка — гостьи, — ответил Король.

— А их так много? — спросила она, пораженная таким ответом.

— Извините, я неправильно выразился. Я хотел сказать, что каждая женщина, которая по той или иной причине попадает в этот замок, — гостья.

— И вы — хозяин этого замка, — заключила девушка.

— Совершенно верно, сударыня.

— Но ведь вы разбойник… — невольно вырвалось у нее совсем тихо. Но все же Король услышал это восклицание.

— Быть может; но не подумайте, что я так жесток, как обо мне говорят. У меня есть свои правила, которых я строго придерживаюсь, но они не всем известны. Именно поэтому люди многое говорят обо мне. Так вы предпочитаете оставаться инкогнито? — повторил он вопрос.

— Теперь это ни к чему, — вздохнула она. — Мое имя Маргарет Бертон. Я прошу вас не спрашивать, отчего мне пришлось скрывать свое собственное имя…

— Что вы, Маргарет, меня это вовсе не интересует. Как вам будет угодно. Просто мне необходимо как-то обращаться к вам.

Вошла служанка Салли, которую на время своего разговора с Маргарет (будем и мы называть ее этим именем) отпустил Король. Поклонилась, заменив тем извинение, и что-то тихо сказала Джоуду. Тот вновь нахмурился. Встал.

— Я думаю, вы простите меня, если я сейчас оставлю вас. Мне необходимо уйти, — сказал он своей больной гостье. — Я оставляю вас поправляться, поэтому пока — до свидания. Я скоро опять навещу вас, если вы не против, и прослежу, чтобы за вами был хороший уход. Прощайте, Маргарет.

Он направился к двери и уже открыл ее, собираясь покинуть эту тихую маленькую комнату, но его остановил голос Маргарет.

— Король… — тихо, но все же отчетливо позвала гостья.

Он повернулся и остановился у двери, держась рукой за кольцо. Она, как видно, смутилась:

— Король, я хотела сказать вам… Вы спасли мне жизнь… тогда… в той клетке… я не знаю, как отблагодарить вас… — Она с волнением перебирала рюши своей ночной кофты.

— Вам не за что благодарить меня, сударыня. Я только выполнил свой долг — ведь я в какой-то мере был виновником всей этой трагедии. К тому же, спасая вас, я не подвергался большой опасности.

— Не подвергались опасности? Но ведь это был хищник…

— Простите, сударыня, у меня сейчас совершенно нет времени, я должен срочно покинуть вас. Я думаю, что многое может объяснить и Салли. Задавайте ей вопросы, которые вас интересуют, она ответит вам, а то, чего она не знает, спросите после у меня. Я скоро зайду к вам еще раз. Прощайте. — И он поспешно вышел.

Маргарет вздохнула; она в какой-то мере была огорчена и даже обижена, что он ушел так быстро и даже не ответил на ее вопрос. Салли подошла к кровати.

— Не удивляйтесь, мисс, — сказала она. — Ведь Регина — его любимица.

— Кто это — Регина?

— Пантера, которая… та, с которой вы уже встречались.

— Любимица? — воскликнула пораженная Маргарет.

— Да, мисс. Он привез ее из Индии шесть лет назад, когда путешествовал по разным странам.

— Неужели никто не боится ее?

— Что вы, мисс! — служанка вздрогнула. — Ее все боятся. Все, наверное, кроме господина.

— Он ее не боится?

— Пожалуй — нет, мисс. Он часто бывает в ее клетке, свободно заходит к ней и довольно много времени проводит там. Никто, кроме него, не посмеет войти туда — она никого не подпускает к себе так близко, как господина. Он обращается с ней, как с кошкой, словно и опасности никакой нет.

— Но этого не может быть! — воскликнула Маргарет.

— Это правда, мисс. Я думаю, нашему господину известен какой-то секрет приручения хищников. Он ведь бывал во многих странах и много знает.

Маргарет расширенными от ужаса глазами смотрела на нее. Поистине, слава об этом человеке не могла умолкнуть, и это вселяло в душу людей, познакомившихся с Королем, еще больший страх.

Дверь отворилась, и в один из богато убранных залов вошла женщина в красивом, затканном белыми цветами платье, сплошь обшитом кружевами и лентами. Сама обладательница этого великолепия была тоже необыкновенно красива, но на ее смуглом лице оставила свою тень недавно перенесенная болезнь — она была очень бледна, ее нежная красота поблекла, глаза светились лихорадочным блеском.

В комнате сидел человек, так же со вкусом одетый, с красивыми благородными чертами лица. Увидев вошедшую, он встал, быстро подошел к ней и, подав руку, проводил и усадил в кресло.

— Как вы бледны, Маргарет! — с некоторой грустью сказал он. — Никогда не думал, что эта минута, которой я ждал целую неделю, причинит мне боль.

— Да, однако это оказалось настолько серьезно… Я чувствую себя чуть-чуть лучше, но все же… можно сказать, что плохо. Первый раз в жизни я встретилась с глазу на глаз с дикой пантерой. — Женщина попробовала улыбнуться.

— Маргарет, не говорите мне этого. Я понимаю, что какая-то доля моей вины во всем случившемся есть, но разве мог я заставить вас открыться? Вам стоило лишь сказать два слова, и все изменилось бы.

— Да полно! — вздохнула она. — Ваша вина лишь в том, что ваша слава слишком велика. Ваша слава так напугала меня и заставила принять такой рискованный план действий… Я хотела бежать, — усмехнулась она, — но я не знала, что это так трудно. И все же я должна быть благодарна вам — если бы не вы, меня бы не было больше в живых. Увы, мне теперь так тяжело.