Цви Прейгерзон - Дневник воспоминаний бывшего лагерника (1949 — 1955)

Да, мой отец жил двойной жизнью. Григорий Израилевич Прейгерзон, преподаватель Московского горного института, человек уважаемый, любимый молодежью и многочисленными учениками, очень любил свою работу и работал до последнего дня жизни. В последнем издании учебника «Обогащение угля», вышедшем в 1969 году, имя автора было в черной рамке. В некрологе, написанном его учениками, сказано: «Он был одним из тех, кто заложил основы советского углеобогащения… Г. И. Прейгерзон был человеком редкой честности и чистоты, человеком большой души, общение с которым духовно обогащало его многочисленных учеников и сотрудников» [18] «Обогащение и брикетирование угля»: Сб. ЦНИЭИ Уголь. М.: Изд-во «Недра», 1969. № 2. С. 3. . На похоронах в Москве один из присутствующих сказал: «Он обогащал не только уголь — он обогащал наши души».

Запомнилось посвященное отцу четверостишие в институтской стенгазете (я тоже учился в Горном институте):

Любовь к ивриту и литературное творчество на этом языке — это вторая жизнь отца. В нормальном обществе между этими двумя жизнями нет никакого противоречия. Но в обществе, исковерканном и раздираемом сталинским деспотизмом и человеконенавистничеством, любовь к культуре своего народа, к его древнему языку и его песням была страшным преступлением.

Мне повезло. Мы с мамой, Лией Борисовной (в девичестве Зейгерман), приехали в Израиль в 1971 году. Мне удалось прикоснуться к ивриту, почувствовать скрытую силу, красоту и мудрость этого замечательного языка. И именно это с годами приближает меня к отцу. Каждый день, открывая газету или книгу на иврите, я думаю о нем, и мне кажется, что он смотрит на меня своими умными глазами и говорит: «Сын мой, как тебе повезло, я радуюсь за тебя и благословляю!».

Сегодня в Израиле живут трое детей, пять внуков и одиннадцать правнуков Цви Прейгерзона. Раз в год наша многочисленная семья и наши друзья собираются на кладбище киббуца Шфаим, где похоронены папа, мама и Израиль Борисович Минц — переводчик этого дневника. И я слышу слова Цви Прейгерзона, обращенные к нам и к героям его дневника, живущим в Израиле: «Дорогие мои, вы осуществили мою мечту, вы живете в нашей стране, на нашей древней Родине. Вы продолжаете трудный и извилистый путь многих поколений нашего народа».

Упомяну некоторых замечательных людей, которые вместе с отцом были для меня источником неудержимого стремления жить в своей стране. Это Цви Плоткин и Меир Баазов (скончались в Москве), а также Меир Гельфонд , Ицхак Каганов , Иосиф Керлер , Иехезкель Пуляревич , реб Мордехай Шенкар (умерли в Израиле). Да будет благословенна память всех друзей-солагерников Цви Прейгерзона, ушедших из жизни!

Литературное наследие (рукописи, фотокопии и т. п.) Цви Прейгерзона хранится в архиве Института по исследованию ивритской литературы им Каца (Центр Кип) при Тель-Авивском университете. Заведующая архивом проф. Хагит Гальперин была редактором и подготовила к печати две последние книги писателя на иврите. В одной из статей она пишет: «В своих произведениях Цви Прейгерзон время от времени обращается к своему анонимному читателю. Он знал, что в Советском Союзе его произведения недоступны, а молодежь, даже если сможет добраться до них, не сможет прочитать из-за незнания языка. Поэтому он обращается к будущему, иногда безымянному, а иногда совершенно определенно к израильскому читателю, который, может быть, через много лет прочтет его произведения и сможет понять тот мир, в котором он жил и творил. Когда я, родившаяся в Израиле и не знавшая ни автора, ни его книг и рассказов, читала Цви Прейгерзона, то возникло чувство, что я одна из тех читателей, к которым он обращается. Мне показалось, что будто через поколения, через невидимый барьер, отделяющий ушедших в тот мир от живых, улыбается Цви Прейгерзон мне и другим израильским читателям и радуется тому, что созданное им не было напрасно и не ушло в небытие» [19] «Reeh» — European Journal of Hebrew Studies. Université de Paris. 2000. № 4. P. 124 (ивр.) .

Прочитав эту статью, я позвонил Хагит. «Знаешь, — сказала она, — я не привыкла выражать чувства в своих статьях, но здесь я просто не смогла удержаться…»

Среди десятков ивритских прозаиков, поэтов, публицистов, критиков, живших в Советской России и творивших, вопреки всем запретам и гонениям, на языке Библии, одно из первых мест, бесспорно, принадлежит Цви Прейгерзону (1900 — 1969). Он дебютировал как поэт, но всеобщее признание завоевал как талантливый романист и вдумчивый бытописатель.

Уроженец украинского местечка Шепетовка на Волыни, Цви получил традиционное воспитание и лишь в тринадцать лет овладел русской грамотой. Но когда до Шепетовки (в его произведениях — Пшутовка) дошли слухи о первой ивритской гимназии «Герцлия» в далеком Тель-Авиве, родители Цви не побоялись послать туда своего сына — факт, который убедительней всяких слов свидетельствует об умонастроениях этой семьи.

Учебный год, проведенный в «Герцлии», оставил в душе подростка неизгладимый след и определил дальнейшую его судьбу. Один лишь учебный год, так как Цви вместе с другими учениками гимназии весной 1914 года уехал на каникулы домой, а летом вспыхнула Первая мировая война, и ему уже не довелось вернуться в покорившую его сердце Палестину. Но иврит на всю жизнь стал его «скрытой родиной» («моледет алума»), как он признался потом в одном из своих автобиографических рассказов.

Шепетовка стала частью прифронтовой полосы, и оттуда началось массовое бегство населения. Прейгерзоны нашли убежище в местечке Кролевец, что на Черниговщине, но сына послали к тетушке в Одессу: там обосновалась так называемая «седьмая гимназия», перебравшаяся из Люблина, почти все ученики ее были евреями. В этом же городе находилась еврейская консерватория, и здесь Цви успешно овладевал искусством скрипичной игры. А по вечерам он занимался в знаменитой иешиве Хаима Черновица — высшей школе иудаизма, среди преподавателей которой были великий Хаим Нахман Бялик, а также крупный историк и литературовед Йосеф Клаузнер. Впоследствии Цви вспоминал: «Клаузнер руководил моими занятиями ивритом. Иногда я навещал его дома. Он снабжал меня книгами для чтения».

Если к этому добавить регулярные посещения синагоги, где выступали знаменитые канторы, в том числе прославленный Пиихас Минковский, гастроли еврейского театра (Эстер Рахель Каминьская, Клара Юнг, Иза Кремер и др), деятельность спортивного общества «Маккаби» и сионистского клуба, то станет ясно, что большую часть времени юноша Прейгерзон проводил на своей «скрытой родине». Тогда-то он и начал сочинять на иврите стихи и рассказы.