Цви Прейгерзон - Дневник воспоминаний бывшего лагерника (1949 — 1955)

Голод, холод, экономическая разруха вынудили Цви Прейгерзона в 1918 году вернуться из Одессы в Кролевец, к родителям. Зимой 1919 года сюда докатилась первая волна погромов, но весной, когда этим городом овладели большевики, Цви охотно присоединился к местному оркестру, который выступал на революционных митингах не только в городе, но и в окрестных селах. Однако встречи сионистской молодежи уже в ту пору можно было проводить лишь тайно, в частных домах.

Спустя несколько месяцев он уехал в Москву и стал студентом Горной академии. Напряженные занятия в вузе не помешали юноше регулярно посещать ГОСЕТ, ставивший спектакли на идише под руководством А. Грановского и С. Михоэлса, и вахтанговскую «Габиму».

Блестяще окончив учебу, он специализировался на обогащении каменного угля и со временем стал одним из крупнейших авторитетов в этой области. Ему принадлежит более пятидесяти научных работ и учебных пособий, а также ряд изобретений. В бывшем Советском Союзе сотни горных инженеров считают себя его учениками.

Но не следует думать, что выдающиеся достижения в области техники отодвинули на задний план его «скрытую родину». Человек чуткой души, редкой наблюдательности и работоспособности, Прейгерзон пристально следил за теми историческими процессами, которые происходили в бывшей черте оседлости, а также в центральных городах России, куда хлынули после революции еврейские массы. Он стал свидетелем деградации еврейского местечка, распада вековых традиций, ликвидации хедеров, иешив, синагог, гонений на иудаизм и его носителей, а также ликвидации класса «буржуев», нэпманов и кустарей-одиночек (большинство этих «буржуев» едва сводили концы с концами). И он счел своим первейшим долгом запечатлеть все это для будущих поколений. Блестяще владея также языком идиш — Цви впитал его, можно сказать, с молоком матери, — он, тем не менее, остановил свой выбор на иврите. Обладая глубоким аналитическим умом, Прейгерзон раньше многих других понял, что для нашего народа иврит — язык будущего, и только он способен объединить евреев всех стран мира.

Прейгерзон публиковал свои произведения в ивритских газетах и журналах «Ха-Олам» (Лондон), «Ха-Доар» (США), палестинских изданиях «Хедим», «Ктувим», «Гильонот», «Давар» и других, где их охотно печатали.

Это длилось почти до конца 1934 года, когда в Советском Союзе после убийства Кирова начался период «большого террора». Пришлось прекратить зарубежные публикации, так как «связь с заграницей» приравнивалась к тягчайшим государственным преступлениям. Но десятки опубликованных к тому времени рассказов и стихов сделали имя Цви Прейгерзона широко известным в современной ивритской литературе.

Большинство его рассказов того периода объединяет рубрика «Путешествия Биньямина Четвертого». Образ странствующего рыцаря Биньямина традиционен для еврейской литературы. Биньямин Первый из Туделы (Испания) жил в XII веке и рассказал в своей книге о евреях диаспоры того времени. Биньямин Второй из Бессарабии побывал в середине XIX века в поисках пропавших колен Израилевых в ряде стран Европы и Северной Африки, а также в Китае, Индии, Афганистане. Биньямина Третьего создал наш классик Менделе Мойхер-Сфорим. Это пародийный трагический образ еврейского Дон-Кихота, профессионального неудачника. Ему-то и подражает Прейгерзон, «путешествуя» по хорошо знакомым с детства городам и местечкам Украины. Такой литературный прием дал ему возможность правдиво поведать читателям о том, что пережили евреи России в годы гражданской войны, НЭПа и первых пятилеток.

Во время Второй мировой войны, когда Донбасс был захвачен немцами, Прейгерзона направили в Караганду, значение которой для народного хозяйства и обороны чрезвычайно возросло… Там он начал работать над романом «Когда погаснет лампада» (вышел в свет под названием «Вечный огонь»), который завершил в Москве уже после войны.

Действие в этом произведении разворачивается в украинском местечке Гадяч (в романе — Тадич), которое примечательно тем, что здесь был похоронен в 1813 году основоположник ХАБАДа Шнеур Залман из Ляд, вошедший в историю хасидизма под именем «Старый Ребе». На его могиле «летом и зимой, днем и ночью уже более века и четверти века непрерывно горит светильник, и его скромный свет озаряет небольшой участок земли. Но в этом немеркнущем свете трепещут души многих поколений евреев, начиная со времен Наполеона». Сюда приезжают хасиды из многих стран мира, ибо этот светильник символизирует негасимое пламя иудаизма.

В предвоенные годы бдительно следил за тем, чтобы огонь не погас, кладбищенский староста Ахарон Гинцбург — фигура колоритная, бывший одесский биндюжник, вернувшийся к вере предков. Но вот 16 сентября 1941 года в местечко вторгаются немцы. Они вместе с украинскими пособниками уничтожают местных евреев, не успевших эвакуироваться. Лишь тридцати обреченным удалось чудесным образом спастись: возле могилы праведника они обнаружили подземный тоннель, ведущий в лес. Но кладбищенский староста гибнет, «и не горит больше вечный огонь на могиле „Старого Ребе“, и больше не греют его лучи этот небольшой участок земли». В романе убедительно показано, что постепенное угасание вечного огня началось задолго до немецкого вторжения.

После романа Прейгерзон в течение трех-четырех лет сочиняет рассказы (некоторые из них, пожалуй, правильнее было бы назвать повестями), посвященные Катастрофе и войне. В них еще сильнее, чем в прежних произведениях, выражена приверженность писателя и его героев к иудаизму и еврейским религиозным традициям. «По мере того, как множатся в народе Израиля бедствия и невзгоды, возрастает количество раскаивающихся и жаждущих вернуться к вере», — говорится в одном из рассказов.

Герой рассказа «Тайный», профессор физики и математики Московского университета, вернулся к иудаизму. Но он вынужден тщательно скрывать это от окружающих. В синагогу входит с опаской, оглядываясь по сторонам, как испанские марраны во времена инквизиции. Он переодевается в старую ветхую одежду, чтобы не быть узнанным, и стоит в укромном уголке, опустив глаза.

А кончается эта новелла совершенно неожиданно: «По праздникам я часто встречаю в синагоге этого скрытного человека. По-видимому, мы живем на одной улице, а может быть, даже в одной квартире Сдается мне, что этот вернувшийся к вере — я сам…».

В ночь на 1 марта 1949 года Цви был арестован и десять месяцев провел в Лефортовской следственной тюрьме. Ночные допросы, изощренные издевательства, побои. Арест не был неожиданным. До этого были посажены его близкие друзья: ивритский писатель Моше Хиюг, ивритский поэт Ицхак Каганов и некоторые другие знатоки и любители иврита. Дело в том, что в доверие к Прейгерзону втерся провокатор Григорий («Саша») Гордон. Он взялся переправить рукописи его ивритских рассказов и стихов в Израиль — через евреев, уезжающих за границу, но передавал их на Лубянку. Об этом Цви поведал в великолепном рассказе «Иврит». Прейгерзон получил 10 лет и был отправлен сначала в Караганду, а затем в Заполярье: Инта, Абезь, Воркута…