Джеймс Брендон - Зигги Стардаст и я

– Точняк?

– Да, точняк. Согласна?

Тэмми срывает с него кепку, водружает себе на голову и начинает кокетничать.

– Ты всегда только дразнишься, Хэл Лумис. Увидимся на танцах!

Клюет его в щеку поцелуем и, спотыкаясь, бредет прочь. Кажется, обо мне уже забыла.

– Извини, – говорю я Хэлу. – Спасибо. – И пытаюсь пройти мимо. Он заступает мне дорогу.

– Не за что. Она вечно на взводе, если ты понимаешь, о чем я.

Насвистывает и крутит пальцем у виска. Зубы у него пожелтелые и острые. Без кепки он похож на братца мистера Клина [79] Средство для чистки Mr. Clean и его «лицо» – бритый наголо мужчина. , который долго мыкался по тюрьмам и наконец сбежал из Алькатраса – заматерелый и с «бедовым взглядом», как говаривала бабушка.

– Ага.

– Пошли со мной? Я как раз собирался поджарить хот-дог.

– Ой, спасибо, я не могу, меня папа…

– Твой папа в трейлере с Хизер.

– О…

– Пошли, – ведет меня к костру, вокруг которого сгрудились уже знакомые «три хиллбилли» и горстка других персонажей из «Избавления». Я стараюсь не поднимать глаз, решив, что намного спокойнее сфокусироваться на том, что в данный момент вращается на вертеле.

– Так-так-так, кажись, это Робертов пацанчик, – говорит Билли-Боб. Он оказывается одним из тех громил в комбинезонах. Его лицо красно, как молния на щите высоковольтного напряжения, истекает потом; длинная борода торчит клоками, точно жареные кукурузные рыльца. – Повздорил немного с малюткой Тэмми?

– Э-э. Да…

Хэл тянет меня, усаживает на бревно рядом с собой, потом вручает прутик с наколотым на него хот-догом.

– Не переживай, парень, – советует, затягиваясь сигаретой, Пятизубый Терри. Его голова сверкает так же ярко, как кончик сигареты. – Не только тебе повезло. Здесь никто не избежал гнева Тэмми.

Раунд смешков, ворчаний и других неразборчивых звуков.

– Над чем вы потешаетесь?! – гулко бухает Свинота Джо и перестает строгать деревяшку своим необыкновенным здоровенным ножом. – Это ж о моей дочке болтаете, черти б ее драли…

– Ха, не только черти! Да она пыталась заарканить даже того индейского мальчишку с другой стороны озера, – бездумно ляпает Терри.

Джо внезапно бросается на него с ножом.

– А ну, повтори! Повтори еще раз, ты, поганый дебил! Я тебя порежу так, что пожалеешь, что эти гребаные индейцы не сняли с тебя скальп первыми! Ну, повтори!

Никто из сидящих в круге не двигается.

– Да ладно, парни, – примирительно цедит Билли-Боб, промокая лысину платком. – Тошнит уже от вашего дерьма. Мы здесь, чтобы оказать уважением нашему другу, не забыли? – И машет в сторону мужчины, сидящего напротив; тот, вероятно, ненамного старше меня. В его пальцах тлеет сигарета с уже трехдюймовым столбиком пепла. И, как и я, он не моргает и не сводит глаз с костра – все время с тех пор, как я сел на бревно. Наверное, застрял мыслями где-то во Вьетнаме, продолжая сражаться в собственной нескончаемой войне.

Как, наверное, и мы все.

– Он же знает, что не надо о них говорить, Билли! – заходится криком Свинота Джо. – Он знает мое отношение к этим краснокожим! – Его нож зависает в сантиметрах от шеи Терри. – Только упомяни еще раз имя моей дочери в один дух с ними – и я тебя пополам порежу! Помяни мое слово, ты, уродский трейлерный обмылок! Усек?

– Усек. Иисусе, приятель, да я ж пошутил просто…

– Гребаный хиллбилли! – Свинота Джо с размаху навешивает Терри кулаком по лицу. С такой силой, что я уверен – у того перелом. Поворачивается обратно к костру, сопя и фыркая так, что пламя, ей-богу, взлетает на пару метров выше.

Все молчат.

Поворачиваю свой хот-дог над костром.

Тишину нарушают только треск и шипение мяса.

– Пусть это будет уроком всем, парни, – говорит наконец Билли-Боб. – Держитесь подальше от этих краснокожих. Им здесь не место. Не знаю, что они вообще тут забыли, но у нас город для белых, и это наша земля, и они это знают. От них вечно одни неприятности. Вон, видите, что творится? – указывает на Джо, который все еще пышет гневом, потом переводит взгляд на меня. Я киваю. Он знает? Он меня видел?

– А ты, Джо, уйми свое шило в заду! – кричит приятелю Билли-Боб. – Ты что, забыл про наш план? Они получат то, что им причитается… Эй, Джо! Слышишь меня?! – Свинота Джо рывком оглядывается и пожимает плечами. – Ага, вот так-то лучше. Хех, парень, погоди, мы им вставим пау в самое вау [80] Пау-вау (pow-wow, powwow, pow wow или pau wau) – собрание коренных американцев. Название произошло из языка наррагансетт, от слова powwaw, значащего «духовный лидер». и очень скоро избавимся от этих гребаных индейцев. Верно я говорю, Хэл? – поворачивается к Хэлу, который, ухмыляясь, смотрит на меня. – И похоже, у нас теперь есть пара новых приятелей, которые сподмогнут нам, верно? Эй! Робертов сынишка! Верно я говорю?

Это он что, обо мне? Не-ет! Я не двигаюсь. Я не дышу. Я не знаю, что делать. Мне хочется заорать: «ВЫ ВСЕ – ПРОГНИВШИЕ БЕСПОЛЕЗНЫЕ КУСКИ CРЕДНЕКОВСКОГО МУСОРА» – так, чтобы от каждого слова у них глаза на лоб вылезли. Мне хочется завопить настолько громко, чтобы этот костер выпалил во все стороны фаерболами и превратил их в кучку пепла.

Но я этого не делаю.

Вместо этого свирепо смотрю в огонь и киваю.

– Пр-р-ривет, мальчики! – пронзительно скрежещет в общем молчании какой-то велоцираптор.

– Эй, эй, ба, да это же Бернадетт! – восклицает Билли-Боб. – Ты где от нас пряталась, девочка?

Та размахивает над головой двумя упаковками пива и издает в ответ странный свист.

– Ну, вы ж меня знаете, мальчики! Надо же вас немножечко помучить!

Наверное, это главная Мадам Трейлервиля. Напоминает страницу из книжки-раскраски, которую всю изрисовали, скомкали и швырнули в угол мусорного бака.

Плевать. Для меня она – желанный отвлекающий фактор. Отвлекающий от меня и от того, к чему шел разговор. Но что за хрень они там планируют? Нужно бежать. Я должен предупредить…

– Ну что, как тебе здесь нравится?

Вздрагиваю. Хэл. Прямо мне в ухо. Слишком близко. Нервно верчу в руках хот-дог и отодвигаюсь на пару сантиметров.

– Отлично.

– Наши только добра хотят, ты ж понимаешь.

Гоняю ногами камешки, воровато оглядываюсь по сторонам. Сейчас сбежать не выйдет, слишком много народу: вслед за мадам Бернадетт прискакала целая армия жаб.

– Просто они – настоящие защитники. Ну, понимаешь, защищают друзей, свою землю, свои… секреты… – Смеется, пихает меня плечом. – Они, наверно, у каждого из нас есть, а?

Не шевелюсь.

– Да у тебя подгорает прям, – шепчет он мне на ухо.

– Что?!

– Твой хот-дог. Загорелся.

– Вот блин! – сдуваю с сосиски маленький язычок пламени.

Хэл сокращает расстояние на те сантиметры, которые я отыграл, и снова шепчет: