Елена Вайцеховская - Фигурное катание. Стальные девочки [litres]

Другой вопрос, что тренерский штаб «Хрустального» был просто обязан поддерживать в отношении Алины иллюзию, что спортсменка продолжает тренироваться и совершенно не собирается оставлять спорт. Зачем это нужно, мне растолковал один из бывших агентов IMG – компании, занимающейся управлением спортивными мероприятиями и продвижением спортсменов на мировом коммерческом рынке. Он пояснил, что иначе Загитова вполне могла бы попасть под серьезные финансовые санкции со стороны своих наиболее крупных рекламодателей – косметической фирмы Shiseido и крупнейшего производителя спортивной экипировки Puma: обычно в контрактах такого уровня прописывается, что атлет, выбранный лицом компании, не может просто так взять и завершить карьеру по собственному желанию.

Впрочем, с точки зрения реального спорта, все это не имело уже никакого значения. Вместо участия в чемпионате страны Загитова провела несколько выступлений в одном из новогодних спектаклей, после чего еще через какое-то время уехала в гастрольный тур крупнейшего европейского шоу Art On Ice. Когда мы ненадолго пересеклись в Цюрихе, где на протяжении нескольких дней я наблюдала, как спортсменка успешно вписывается в коллектив в ходе ежедневных репетиций, то думала о том, что Алину совершенно незачем жалеть. Что даже в этот, возможно, самый сложный период своей жизни, с более тяжелым телом, в связи с чем наружу полезли все технические и хореографические огрехи, с порядком потрепанной психикой и почти что выкинутая за борт большого спорта, она – абсолютный счастливчик. Потому что возраст позволил ей проскочить к заветной цели в единственно возможный момент, причем под надежным прикрытием лидера. Если бы Алина вышла на свою первую Олимпиаду в том статусе, что был у Медведевой, и при том же грузе ответственности золота могло не быть, как могло его не случиться и годом позже: в постолимпийском сезоне, несмотря на титул чемпионки мира, Загитова была уже не так хороша, как в Пхенчхане.

Просто после тех Игр Алина действительно попала в куда более сложное положение, нежели Медведева. Во-первых, по своей натуре она всегда была ведомой, нуждалась в сильной руке, которой и стала для нее Тутберидзе. Олимпийский титул не изменил в этом отношении ровным счетом ничего. Во-вторых, для Жени проигрыш на Олимпиаде обернулся испепеляющим желанием взять реванш – за этим она, собственно, и уехала к Орсеру, преисполненная мотивации вернуться. Историю Алины я бы сравнила с ситуацией, в которой после зимних Олимпийских игр—2012 в Лондоне оказалась самая успешная из российских гимнасток Алия Мустафина, выигравшая на тех играх золото, серебро и бронзу. Уходить из гимнастики спортсменка не собиралась, но ее наставник, великий тренер гимнастический специалист Александр Александров, сказал, что им с ученицей нужно хорошенько подумать, прежде чем принять решение продолжить совместную работу. Потому что в этом случае нужно очень много работать, выбросив из головы все мысли об уже завоеванных медалях. А мысли эти, как показывает практика, застревают в голове надолго.

Когда я однажды напомнила эти слова спортсменке, она согласно кивнула:

– Это действительно так. И сидят эти мысли в голове до тех пор, пока жизнь не отвесит оплеуху. Пока сам не осознаешь, что уперся в стену и не можешь сквозь нее пробиться…

Через подобное состояние в спорте так или иначе проходят все чемпионы. Наверное, все дело в том, что мысли об олимпийской победе настолько приятные, настолько эйфорические, что их просто невозможно отключить и отбросить – противится сознание. А отбросить надо, иначе продолжение карьеры теряет смысл. Просто подобное переосмысление требует времени, но как раз времени у Алины не оказалось.

Ну а что касается ощущения отчаянной несправедливости столь раннего ухода из спорта, возможно самой талантливой одиночницы своего времени, следует признать, что все это уже было, когда из спорта куда более трагическим образом, реально балансируя на грани жизни и смерти, уходила Липницкая. Тогда я написала об этом:

«Мы скорбим на самом деле не по Юле, а по тем чувствам, которые Юля вызывала в нас своим катанием в Сочи – теми своими программами, их трогательностью. Скорбим по яркости собственных воспоминаний – человек по своей натуре крайне эгоистичен в этом отношении. И даже если эта скорбь будет продолжаться годы, это не меняет реальности: все, что будет дальше происходить с Липницкой, актуально лишь для нее самой. Так устроена жизнь в целом и большой спорт – как ее квинтэссенция: новая любовь убивает старую. Профессионалы не могут позволить себе ностальгировать по тому, что закончилось, – они должны продолжать двигаться вперед».

Кстати, если кто-то все еще считает, что история Липницкой или история Загитовой уникальна, должна их разочаровать: это совершенно не так. Когда в 1989-м я впервые пришла в «Советский спорт» как штатный сотрудник, мой тогдашний шеф и будущий легендарный главред газеты «Спорт-Экспресс» Владимир Кучмий сказал мне: «Попробуй написать, что такое большой спорт». Я попробовала. Вот маленькая выдержка из того материала:

«…Главное несчастье в том, что, уходя из спорта, атлет оставляет в прошлом все свои профессиональные знания: умение выступать, бороться, побеждать. И люди, которые к двадцати-двадцати пяти годам оставили за спиной уже целую спортивную жизнь и выиграли кучу титулов, не имеют зачастую самых элементарных житейских знаний, оказываются беспомощными в жизни. И часто никому не нужными…»

Вышесказанное, замечу, будет актуально всегда. Что же касается Алины… Кто знает, а вдруг эта девочка, однажды уже ошарашившая мир своим появлением, снова вернется?

Еще до появления Этери в элите фигурного катания один из читателей моего блога как-то упрекнул меня в излишнем пафосе моей фразы – о том, что мне, как журналисту, неинтересна борьба ни за какие места, кроме первых. Написала я эти слова в ходе Олимпийских игр в Ванкувере, то есть когда тема победителей и проигравших была более чем актуальна. На упрек же я тогда ответила, что суть большого спорта в моем понимании – это борьба за победу. Все остальное можно считать самосовершенствованием, попыткой научиться чему-либо для собственного удовольствия, но – это не большой спорт. Скорее – просто хобби. Занятие весьма уважительное, но так получилось, что сама я значительную часть сознательной жизни занималась именно большим спортом, которым в какой-то степени занимаюсь и сейчас – пишу о нем. Мне может быть интересен человек, который на данный момент 10-й или 15-й, но если я вижу, что он стремится быть первым и относится к своему делу соответственно. Мне может быть интересен проигравший, но лишь тогда, когда он отдал все ради того, чтобы победить. При этом совершенно неинтересен серебряный призер, который искренне полагает, что серебряная медаль – это хорошо, и уж тем более безразличны люди, которые крутятся в большом спорте без цели победить.