Александр Ковинька - Миниатюры с натуры

Вот и решил дядя Варивон покаяться…

— Пусть, — говорит, — православная церковь снимет с меня губительное неверие. Снимет и столкнет в чистое маслобойное лоно…

С этими покаянными мыслями Варивон Метелица пришел в церковную сторожку и разделся догола. Оставил на себе только старенькие подштанники.

Приняв такой благочестивый вид, дядько Варивон понес свое грешное тело в храм божий — снова освятить…

Мирян нашло в церковь видимо-невидимо. Повели и нас, учеников, посмотреть на это божье диво.

Стала покаянная душа перед отцом Иоанном и взмолилась:

— Отче, берите святое кропило и выгоняйте из меня сатану! Аз есмь нечистая штунда! Кропите. Подгоняйте под православный калибр — высвячивайте!..

Произошло это дело в первый понедельник великого поста.

Богомольная паства и волнуется и удивляется. Господи праведный! Господи милостивый! Голым перед богом предстал! Пусть бы хоть до зеленой недели подождал: к тому времени уже хорошие лопухи вырастут.

— Ей-богу, кума, правду говорите. У нас тут, возле канавы, такие лопухи растут, что, боже мой милый, одного лопуха хватило бы и душу прикрыть и пуп закрыть, а то стоит страшнющий, ни стыда, ни сраму. Хотя бы дерюжку набросил, что ли… Тьфу! Такое непотребство сделали!

— Эге ж!.. Человек свой век прожил и такую химеру придумал. Разве ж можно в стареньких подштанниках проскочить в царство небесное? Да и не говорите, сроду не пропустят.

В вышитой золотом ризе, с поднятым вверх крестом, отец Иоанн весело размахивал кадилом.

Ходил отец Иоанн, ходил. Махал вокруг, махал да как хлестнет пойманного кропилом по немироносному месту — подтянись! Не выпячивай!

Неожиданный удар с тыла привел кающегося в нормальные человеческие чувства: дядько Варивон засмеялся. Звонко, на всю церковь, и мы, малыши, захохотали. А я еще Орисе на ухо шепнул:

— Вчера и меня отец по этому месту кнутом кропил…

Дома спросили:

— Чего ты смеялся? Тебя спрашиваем — отчего ты на чуде божьем пасть раскрывал? А ну, давай язык…

Вытянули мой язык и искололи иголкой в два ряда.

Разве тогда я один так смеялся?

Моей школьной подруге, чернявенькой, стройной Орисе, еще и шестнадцать не стукнуло, а уже родители ее со двора выпихивают:

— Ты что себе, девушка, думаешь? На отцовской шее век сидеть? Попался человек — иди!

Что ж это за человек попался нежной, певучей Орисе?

Вдовец. Богатый. Глаза — желтая луковица. Нос — синяя картофелина. Старый.

Встретимся — Орися смеется. Придет богатый, ненавистный — Орися плачет.

А мать свое бубнит:

— Какого тебе еще черта надо? Такое добро само идет в руку. Чего ты губы надула? Иди! Иди, привередливая! Не пойдешь — я с тебя три шкуры скалкой спущу!

Я и думаю: сколько же надо носить шкур?

В приходской школе ее смычком снимают, отец лозиной стаскивает, мать скалкой целых три спустить обещает, да еще и та желтая цибулина богатая перекрестится и начнет девичью спину чем попало стегать…

Добросердечная соседка советовала Орисиной матери:

— Вы, Христино, скалкой не бейте. Вы на девушку душевно влияйте.

— А я, кума, так и делаю. Душевно влияю. Я ее в чулане душевно как схватила за косы, скрутила и спрашиваю: «Ты долго будешь каверзничать? Пойми, дурочка, какая тебя роскошь ждет. У него одних только овец сто штук. Ты вся будешь ходить в шерсти…»

Одним словом, спешно готовились юной девушке свадебным и нежеланным рушником очи завязать.

Осталось небольшое препятствие — с венчанием не клеилось. Возраст мешал — до полных шестнадцати Орисе не хватало пяти месяцев.

Вдовец не поскупился — бросил на венчальный клей катеринку [8] Катеринка — в дореволюционное время сторублевая купюра. . Пусть только отец Иоанн не смотрит на это, закроет глаза.

Катеринка помогла, пастырь великодушно согласился: рушником так рушником, цепью так цепью руки стянет. За такую щедрую мзду благочестивый отец готов был и родную тещу к вдовцу приклеить…

Не успели молодую девичью жизнь загубить. Счастливая доля улыбнулась Орисям… В Петрограде скинули царя. Свалили коронованного и за некоронованных вплотную принялись.

Прогнал жениха-вдовца матрос Самойленко, родственник Орисиного отца. Деликатно встретил, деликатненько огромный кулак поднес жениху под самый нос.

— Нюхай, гидра! — сказал он. — Понюхал? Заворачивай оглобли назад и сам жди сватов. Что-то ты много нахватал коровок и овечек…

Приходило ли на ум в те времена что-нибудь смешное написать? Признаюсь честно: такая мысль возникала.

Начну, бывало, составлять, в кучу стаскивать — не получается. Не выходит. Не хватало чего-то. А устно вроде выходило неплохо. Рассказываю — люди смеются.

Так родился устный рассказ «Появление самолета».

Над селом пролетал славный русский пилот Уточкин. На второй или третий день у колодца собрались женщины. Делились впечатлениями — что это в облаках носилось, крылатое, хвостатое?

Воздушное событие тетушки трактовали по-разному.

— Подоила я после обеда корову, — начала соседка Мокрина. — Несу себе молоко да и несу — без всякого внимания. Вдруг слышу — что-то вверху звенит, грохочет. Подняла голову, смотрю — боже мой! Железная птица над картофельным полем летает. Крылья, чтобы мне с этого места не сойти, такие длинные, такие широкие, что закрыли и погреб и сарай, еще немного — и коровник зацепили бы. Летает, крыльями машет и глазами водит — высматривает… Потом как налетит на цыплят! Куры кричат, а я скорей побежала в хату, поставила ведерко на лавку и схватила половник. «Я тебе дам! — машу. — Я тебе покажу цыплят!» Оно увидело половник, испугалось, задрожало и повернуло за Гандин огород. Покружило-покружило да где-то там и присело. Наверное, за плетнем примостилось. Потому что когда я на рассвете поднялась кормить поросят — посмотрела, а оно на плетне сидит. Такое гнедастое… Прищурилось и глаза зажмурило. Я тихонько подошла да как крикну: «Кыш! Кша! Нашел где сесть!» Оно как зафурчит, как захлопает, расправило крылья и… и… прямо на Решетиловку полетело. Может, слыхали вчера, ревело вверху. Это оно… Побей меня крест, оно…

Высокая молодица Секлета добавила:

— Вот и в заутреню отец Иоанн в церкви, во время проповеди, сказал: «Паства, жертвуйте на храм божий. Кощунственная птица появилась в небесах. Глаза — вот такие… Когти — вот какие… Клюв — вот такущий! И клюет птица хищно — мужиков спереди, а баб сзади. Ходите в храм божий, — говорил отец Иоанн, — и жертвуйте».

— Кому верить, сама не знаешь, — отозвалась тетка Явдоха. — В Левенцивке, в молельне, пресвитер Хвамалеон — черт, его и не выговоришь — другое говорил! «Ваш поп врет, в святой библии давно записано: «Железная птица клюет мужчин сзади, а женщин спереди». Вот и разбери, кто из них врет, а кто правду говорит…