Сергей Прокофьев - Дневник 1919 - 1933

Отдали 2-ю Симфонию (партитуру) гравёру. После стольких страданий!

Репетиция Мясина. Балет приехал из Барселоны. Привозят огромные в полтора человеческих роста столы-подмостки Якулова. Артисты опасливо косятся. Мясин изобретает интересное фабрично-машинное движение.

Днём я всё-таки занимаюсь «Огненным ангелом» - дожимаю пятый акт.

В пять часов свидание с калькистом - отдали, наконец, голоса 2-й Симфонии. Я объяснил подробности гравировки.

Вечером опять на репетиции с Мясиным - совпадение: в том же зале, как

Репетиция с Мясиным и у Кусевицкого - «Увертюра». Ужасная Симфония Ганцмана. Сувчинский: «Лавка краденых вещей». Днём генеральная первого дягилевского спектакля. Соге, подражание чему-то простенькому - очень скучно, хоть была бы живость. «Нептун» Бернерса - интереснее, но опять стилизация, просто сочинять музыку уже не умеют! Стравинский сам дирижировал «Жар-птицей» - сделал успехи. В общем интересна обстановка репетиции, сам Дягилев - фигура, масса знаменитостей: Пикассо (очень мил), Кокто, Шестёрка etc.

Вечером концерт Орлова - 3-я Соната, несколько быстро и легковесно, но технически корректней меня.

Репетиция Кусевицкого. Я не совсем доволен, как идёт «Увертюра», но лучше, чем в Москве. Днём работал над «Огненным ангелом», додушивая пятый акт. Вечером открытие Дягилева. Толкотня, еле попали - и плохо. «Нептун» - ничего; Соге - дрянь, хотя недурные конструктивистские декорации - операционная комната. «Жар-птица» - очень приятно, как всегда Стравинский после прочей дягилевской ерунды. Недостаток: нет сильных разов, отсюда рыхлость и вялость. Спесивцева сломала ногу, Данилова танцует а livre ouvert [300] Без подготовки (фр). .

Концерт Кусевицкого. «Увертюра» первым номером, но, к удивлению, успех и вызовы, которым я сначала не верил, считая демонстрацией друзей - и потому кланялся не сразу. Ужасная симфония Танцмана. Концертино Тайфер. Мило, но два такта точно из Рахманинова и построение в мелодии. Сисы [301] Имеется ввиду Шестёрка композиторов, от six - шесть (фр). - и вот результат десяти лет их деятельности. Говорю ей - она конфузится, говорит, переделает. Разговор с Мийо: хвалит, я смущён - «Как мило с вашей стороны»; Мийо: давайте говорить правду, мы оба совсем не милы, но тем более. Много комплиментов «Увертюре» от французских музыкантов.

У Дягилева после Спесивцевой новое несчастье: потеряли вагон с «Ромео и Джульеттой» по дороге из Барселоны.

Успел немного пооркестровать. Christian Science Church, затем поехал к Bassiano, автомобиль Falla, Mompou, у них Ehrhardt, разговор об «Огненном ангеле» или «Игроке» для Дрездена.

У Кусевицкого, Тайфер; Кусевицкий осторожно спрашивал про Танцмана, советует оркестровать «Увертюру» для большого оркестра. Очень нежен, и Наталья Константиновна. Вечером Полиньяк, колоссальный съезд, толпа стоит на улице. «Эдип». Хозяйка проводит нас в первый ряд, Пташка рядом с Zéro (подходит во всех отношениях). Я помогаю Стравинскому. Хор иногда расходится. Трудно судить будучи занятым. Но сильно и крепко. Было бы ещё лучше, если изъять чересчур нарочитые атрибуты из лавки старьёвщика. Я хотел бы знать о следующем сочинении, и через следующее, где несомненно будут и ещё большие очищения. Пуленк совершенно озадачен. Руше об опере на Ростане.

Утром пошёл на генеральную «Эдипа». Но показалось длинновато, кроме того оркестровано постно до нескладности. Днём приходил Дезормьер, которому проигрывал «Стальной скок». Звала Mme Cuin - продолжить разговор с Руше. «Мы, - т.е. она, муж, вдова Ростана и, по-видимому, Руше, - все ваши поклонники». Я просил отложить на после седьмого.

Вечером премьера «Эдипа», парадный спектакль. Но проходит скучно, поют неважно. Успех, но сдержанный. На спектакле Дукельский, только что из Англии, вид невероятный (с розой из материи) - утверждает, что последняя мода. Хвастается, что каждый день к нему приходит новая женщина. Но Сонату для оркестра кончил - я советовал поскорее уломать Кусевицкого, который уже собирался её отменить. После спектакля Дягилев устроил ужин в Café de la Paix, но не особенно оживлённый. Стравинский сидел между мною и Пташкой.

Сегодня день без репетиции. Хотел выехать, но автомобиль всё красят. Пригласил я красильщика, который два раза не сдержал слова. Потом стало жалко его: он, вероятно, бывший офицер, перемазан краской, а я в палевых перчатках. Но ведь бедственное положение не освобождает от обязанности держать слово!

Оркестровал «Огненного ангела» и почти кончил пятый акт: остались последние шесть тактов, в которых сомнения. Заходил Шавич – репетировать сюиту из «Апельсинов», которую он даёт, к сожалению, одновременно с премьерой «Стального скока». Вечером концерт Кошиц - довольно бледно.

Утром репетиция под фортепиано, днём первое чтение с оркестром. В три часа прочли музыки на двадцать минут. Звучит всё хорошо, с ругательствами. Вообще очень устал и болела голова.

Утром репетиция Кусевицкого - «Классическая» Симфония, затем репетировали Мясковского. Днём пошли на генеральную - «Меркурий» Сати. Как всегда, репетиция интересна своей обстановкой: освещение, оркестр, декорации, танцоры - всё ещё не в порядке, кричат, бегают. Один Пикассо, автор декораций, сохраняет олимпийское спокойствие, как говорят, и в жизни, и даже в борьбе направлений в искусстве. Музыка - дрянь, в декорациях кое-что занятно, костюмы милы, мужчины изображены с грудями.

Обедал Дукельский, говорил, что Стравинский кончился, остался гипноз, пора сорвать гипноз и выступить со статьёй, предлагая мумифицировать Стравинского.

Вечером - у Прюньера, большое сборище: Равель, Фалья, Онеггер, Кусевицкий. Рубинштейн - и огромная толпа. Кусевицкий и Рубинштейн с пеной у рта ругали «Эдипа» и плохое дирижирование Стравинского.

Утром поехал на репетицию «Классической» у Кусевицкого, затем к Мясину на репетицию. У него сбор всей труппы, и он заметно нервничает, ибо всё ещё не ладится. В два часа вторая репетиция с оркестром. Пришёл Стравинский, уселся рядом к партитуре и хвалил девятый номер, который репетировали. Оркестр утомлён, еле дует. Дезормьер ругается. Вторая половина репетиции со сцены. Разумеется, кавардак и сумасшедший дом, все орут: Дягилев, Мясин, Дезормьер. Я стараюсь держаться спокойно - как Пикассо. Вечером обедал у нас Дукельский, ругал, но пошёл на «Эдипа» с нами. Действительно, скучно, хотя есть отличные места.

Репетиция под фортепиано, но в театре и на столах. Кое с чем я не согласен. Вообще Мясин ушёл от нашего сюжета совершенно напрасно. Днём концерт Кусевицкого, начавшийся с «Классической». Сыграна хорошо, но первые две части слишком скоро. Я люблю первую часть с некоторой важностью, а вторую - Larghetto, а не Andantino или Allegretto. Успех большой, я дважды кланялся. Стравинский присутствует, очевидно из-за меня, ибо 6-ю Чайковского и остальную программу не слушал.