Сергей Прокофьев - Дневник 1919 - 1933

Закончил спиритический сеанс, ибо оставалось кое-что до него. А затем закончил и всю первую картину. Ура! Для второй картины и подхода к ней будет материал из старого варианта второго акта, так что, я думаю, справлюсь с ним быстро. После завтрака опять сочинял, а затем проигрывал третий акт по присланному из издательства литографическому экземпляру. Нравилось. Много музыки и хорошо сделано. Затем с Пташкой и Святославом выезжали прокатиться. Уж очень приятные окрестности!

Не сочинял, но обдумывал антракт и вторую картину. В них почти не будет новой музыки, поэтому я сегодня распределял старый материал по тексту, который, в свою очередь, был написан, имея ввиду этот готовый материал. После завтрака отправился в Royan за Захаровыми и привёз их всех (четверо взрослых и двое детей) к нам. У нас гуляли, пили кофе, затем играли в лото по пять франков карта (Захаровы такие азартники, что даже приехали с лото, дабы не терять ни одного дня). Обедали, выпили две бутылки шипучки, затем я отвёз их обратно.

Работал много и чуть было не закончил одним духом и антракт, и вторую картину. Но потом так одурел, что бросил, и всю остальную часть дня ничем особенным не занимался. Хотели выехать в автомобиле, но у него раздулась шина. Бэби сегодня говорил «сляпа». Я учил «шляпа». Но он отвечал «шлапа». Пташка с остервенением лепит мои рецензии. Она порядочно отстала (на полтора года) и теперь накопилось огромные папки, которые надо сначала разобрать, потом выбрать то, что не про меня и выкинуть, а оставшиеся «художественно» распределить на странице и наклеить.

Слава Богу, кончил сочинять «Ангела».

После завтрака отправился в St. Palais, откуда позвонил в Бордо в Compagnie Transatlantique, чтобы узнать, когда завтра приходит пароход с пташкиными родителями, приезжающими из Нью-Йорка. Оказалось, завтра в пять утра, а выпускать пассажиров будут в семь. Поэтому в 4.40 дня мы уже выехали с Пташкой в Бордо - встречать. Очень приятно совершили весь перегон в 130 вёрст со средней скоростью 44,5 км/час и с остановками всего в пять минут (по дороге слегка поссорились из-за карты, но ненадолго) и в 7.50 приехали в Бордо. Когда мы его проезжали в мае, то у меня осталось впечатление узких улиц, наполненных автомобилями и велосипедами так, что еле пролезешь, но теперь, летом и вечером, город был пуст. Оставив вещи (пальто и зубные щётки) в гостинице, мы пошли обедать в Chapon fin. В Бордо два знаменитых ресторана: Chapon fin и Chapeau rouge. Один из них до того хорош, что Стравинский специально выехал туда на автомобиле, кажется, из Парижа, дабы насладиться дивной кухней, но по дороге у него заболел живот и, приехав, он ничего не мог съесть. Впрочем, в Chapon fin кухня оказалась хорошей, но не потрясающей, зато, когда я спросил хорошего вина (Chateau Climent, Haut-Barzac, 1919, 25 франков пол бутылки), то это оказалось такое изумительное вино, какого мы в жизни не пили. Выпили мы мало - полбутылки на двоих, - но так опьянели, как давно не случалось. Чуть-чуть прогулялись и повалились спать, кстати, завтра вставать рано.

В St.Palais мы привыкли к такой тишине, что здесь, в Бордо, всё время мешали спать какие-то шумы. Разбудили нас в шесть. Было дивное утро. Встали бодро и в семь были на пристани, в автомобиле. Вскоре увидели Mémé и Avi на верхней палубе, но прошло более полутора часов, пока их выгрузили и пропустили сквозь таможню. Avi позеленел, ибо всю зиму прибаливал, притом довольно серьёзно. Ольга Владиславовна интересуется Christian Science, но не приняла её и пользуется лекарствами, хотя и с некоторой оглядкой. Поехали пить кофе, потом сделали некоторые покупки и в 11.18 выехали в St.Palais. Было жарко, но автомобиль шёл хорошо и дороги были хорошие, хотя и много заворотов. Ехали быстро и дали, за вычетом остановок, среднюю скорость в 54,1 км/час. Очень здорово! Так ещё я не ездил. Впрочем, остановка была длинная: пятьдесят одна минута среди поля, так как застучала шестерня у démareur [311] Стартёр (фр). . Так что, прибавив ещё две маленькие остановки, мы приехали в St.Palais лишь в три часа, голодные. Днём я спал, крепко, затем купались во всё ещё холодном океане. Вечером у Avi был припадок, который скоро прошёл.

Насел на оркестровку сочинённого в St.Palais. Работал много и сделал страниц двадцать партитуры. Грогий сейчас же мои сокращённые наброски переводит в официальную партитуру, но он сделал сегодня только шесть страниц.

Вечером я обычно занят: чтение журналов Christian Science, дневники, прочитывание шахматных партий: матч Ласкер - Капабланка, и мой с Б.Н., игранный в Эттале. Жаль, что у меня здесь нет шахматного партнёра, такого яростного, как Б.Н., но с другой стороны, может быть, хорошо, ибо после эттальских «запойных» вечеров часто приходилось просыпаться с тяжёлой головой, а мне тут надо гнать «Огненный ангел», а затем «Игрока».

После вчерашней энергичной работы сегодня тяжесть в голове, к тому же идёт дождь, так что и проветриться нельзя. Впрочем, сделал тринадцать страниц партитуры. Если так работать, то завтра кончу первый акт. Днём письмо из моего нью-йоркского банка, что переведено туда ещё из Москвы семьсот семьдесят долларов. Большевики платят (Госиздат), хотя я рассчитывал, что пришлют тысячу. Может быть, отложили.

Вечером читал Christian Science журналы. С американской определённостью сказано в одной из статей: «We must make Christian Science business of our lives» [312] Мы должны превратить Христианскую Науку в дело нашей жизни (англ). .

Сегодня опять энергично сел за оркестровку, кончил первый акт и начал второй. За три дня сорок шесть страниц, т.е. в среднем более пятнадцати страниц в день. Проигрывал второй акт - нравится. От Пайчадзе письмо - приедет с Верой Васильевной через неделю к нам на неделю. Я очень рад, они милые люди, хотя он и печатает мои сочинения с ещё большей медлительностью, чем Эберг.

Оркестровалось хорошо, но сделал только одиннадцать страниц, так как днём ездили в Royan кое-что починить в автомобиле, и кое-что закупить. Были у Захаровых: Борис, по обыкновению, в казино, в полосе невезения.

Днём, гуляя между двумя страницами, думал о том, что математика - несомненно высшая из человеческих наук и что сайентист-математик может открыть в ней новые законы. А как хороша математическая формула, доказывающая преимущество духовного над материальным! «Если я дам тебе доллар, и ты дашь мне доллар, то у каждого из нас будет по доллару; если я дам тебе идею, и ты дашь мне идею, то у каждого из нас будет по две идеи».

Оркестровал успешно, но сделал меньшее количество страниц, так как они были сложнее. В 4.30 поехали к Захаровым купаться. Но те, под предлогом, что мы запоздали (а мы вовсе не запоздали), уже пошли на пляж и выкупались. Так как я шутя сказал, что мы поедем купаться домой, Борис и Цецилия вновь одели мокрые костюмы (Циля, блистая своей девичьей фигурой) и мы все полезли с мячом в воду, которая сегодня в первый раз была довольно тёплая. Я спросил Цилю, как дела Бориса. Она ответила: «Сегодня выиграл», и прибавила: «Потому что вовсе не ходил в казино». За обедом Борис рассказывал про их жизнь в Петербурге во время большевизма и про их бегство, очень похожее на бегство Башкирова, тоже на лодке вокруг Кронштадта в Финляндию, но Башкиров рассказывает помпезней и с большим нажимом на всякие ужасы. Когда они зашли как-то к Глазунову, его мамаша жаловалась на большевизм: «Даже детское бельё приходится мыть дома!» Детское бельё - это бельё Глазунова, которому в то время было шестьдесят.