Сергей Прокофьев - Дневник 1919 - 1933

Ходил по Лондону, хорошие магазины. Гораздо больше любви и вкуса к продаваемым вещам. Но покупать ничего нельзя: надо беречь деньги.

Фатьма Ханум переслала два письма из Америки: одно от Linette, другое от Haensel. Linette пишет, что и хочет поехать, и не может, так как всё продано до августа. Я страшно рассердился. A Haensel озадачил: два приятных концерта, в пятьсот и четыреста долларов, он закрепил на седьмое октября. Следовательно, если ехать в Бразилию, то раньше ноября я в Нью-Йорк не поспею, а потому – либо Бразилия, либо эти концерты. Коутс сказал: «Плюньте и поезжайте в Бразилию».

Днём у Mrs Peto, к которой у меня было рекомендательное письмо, встретил Lady Cunard, даму, играющую важную роль в судьбах Covent Garden'a (и кстати ненавидящую Коутса, так как она живёт с Бичемом, который тоже дирижирует, но имеет меньше успеха, чем Коутс). Lady Cunard сказала: «Я очень интересовалась вами, приходите ко мне завтракать». Коутс советовал пойти, быть милым и не говорить, что я дружен с ним.

Вечером послал телеграмму Linette, указывая на способы достать билет.

Опять письмо от Haensel'а и на этот раз неожиданно приятное: контракт на турне по Калифорнии - четыре концерта за две с половиной тысячи. Нет, помилуйте! Мне начинают платить деньги, а то я уже совсем стал вешать нос и за последнее время внимательно считать копейки. По-видимому, придётся «плюнуть» на Бразилию, а в Соединённые Штаты закатиться с начала октября, иначе не поспеть повернуться. Ведь если я выступлю в Лондоне с Коутсом, то не позднее января, ибо в феврале-марте концертный сезон в Лондоне глохнет с тем, чтобы воскреснуть к концу весны. Следовательно, Америка у меня только до Нового года, причём концерты ноября и начала декабря надо беречь для битвы с Чикагской оперой, а потому трёхнедельную поездку в Калифорнию нужно вклеить в конец октября или начало ноября. Год расписывается как гимназический день.

Завтракал у Noble, очень милых людей с хорошенькой дочкой. Оказалось, что они чрезвычайно богаты и одни из главных пайщиков Covent Garden, хотя и не принимают такого энергического участия в управлении им, как Lady Cunard. Затем я был у неё, но ничего особенного не произошло, так как там были и другие гости. Однако на прощание она дала мне два кресла на завтра и ложу на послезавтра, сказав, что ей будет приятно, чтобы я ознакомился с их театром. Вечером играл «Три апельсина» Коутсу, который следил по партитуре. И как было приятно играть человеку, который тебя понимает! У меня до сих пор терпкий вкус после игры Боданскому и Гатти. Коутс был чрезвычайно доволен и смеялся как дитя. Сказал, что, конечно, Covent Garden не будет тратить таких денег на постановку, но что их, может быть, можно достать на стороне. Советовал поладить с Lady Cunard и говорил, что провести эту оперу на сцену Covent Garden'a хотя и трудно, но не невозможно.

Довольно много играл: учил короткие пьесы Шумана, Бетховена и повторял сонату Мясковского. Настроение улучшилось благодаря калифорнийскому контракту и некоторой, благодаря тому, обеспеченности. Вечером ходил на «Тоску», пуччиниевскую полусерьёзность, впрочем, часто ловко сделанную. Играют недурно, декорации будничные, оркестр хороший. Хотел разыскать Lady Cunard, но не видел её. После второго акта стало скучно и потому ушёл.

Письмо от Linette, приятное: она, конечно, «неожиданно» получила место на десятое июня, но теперь другой вопрос: её мать не совсем здорова и ждёт исследования рентгеновскими лучами. Если что-нибудь серьёзное, то Linette не сможет ехать, если же всё благополучно, то даже полезно, по мнению Linette, расстаться с матерью месяца на три.

Днём пошёл в ложу, подаренную Lady Cunard, на «Пелеаса», но спектакль отменили.

С Коутсом и какой-то чужой и совершенно чуждой для меня компанией ездили в двух автомобилях загород. Хотя компания, несколько неделикатная, мне до некоторой степени надоедала, но я решил не обращать на них внимания, так как погода была отличная и автомобили удобные.

Написал по совету Коутса письмо Lady Cunard, благодаря её за билеты в Covent Garden и выражая желание сыграть ей «Три апельсина». Я бы не стал так расшаркиваться, но Коутс сказал, что Lady Cunard - подводный камень, который может испортить всё дело.

Был у Lady Lavary, урождённой американки и подруги Mrs Carpenter. Вечером она возила меня в ложу на «Louise» (дрянь). Видел опять Lady Cunard, которая с важным видом пригласила меня к себе в пятницу играть оперу. Очень жаль, что всё это тянется так медленно, потому что если Linette приедет восемнадцатого, то надо бы к тому времени быть в Париже, а то эта девочка будет себя чувствовать одинокой и покинутой. Но Коутс говорит, что ничего не поделаешь, надо вести дело через Lady Cunard, хотя он, со своей стороны, написал уже Бичему о «Трёх апельсинах».

Сегодня и завтра, в сущности, дни пустые с точки зрения проталкивания вперёд моей оперы. Когда мы с Коутсом подходили к Covent Garden, то встретили Дягилева, который только что приехал из Парижа. Очень интересно было смотреть, как Дягилев и Коутс, два знаменитых пионера русского искусства, беседовали друг с другом. Со мной Дягилев был чрезвычайно мил – и таково обаяние этого человека, что до сих пор я хотел сражаться из-за «Шута», а теперь мне хочется уладить это дело мягко. Дягилев не стригся, должно быть, два месяца, и я сказал ему:

- Сергей Павлович, постричься надо бы...

Дягилев немного рассердился и ответил:

- Мне уже пятнадцать человек об этом говорили до вас.

В четверг открытие балетного сезона и он вручит мне «Шута», чтобы я его повторил, а потом сыграл ему. Очень будет приятно встретиться с господином «Шутом»: я почти не помню его, кроме пяти-шести тем, но помню, что это - удачное сочинение. Очень интересно услышать новое сочинение самого себя.

В Париже Стравинский советовал мне взять для американского репертуара вальсы Шуберта, которые он очень любит. «Иногда настоящий Глинка!» - восклицал Стравинский. Сегодня я купил том Шуберта с бездной вальсов и проиграл часть их, отчёркивая карандашом то, что нравится. Я давно не видел такой массы белиберды, как эти вальсы, разве что сборник романсов Римского-Корсакова может сравниться с этим, но зато попадаются действительно очаровательные. Скомбинировав сюиту, я думаю, можно получить отличный номер для концертов.

Много гулял, отправился через Regent Pare на север в другие парки и в конце концов вышел за пределы карты города.

Продолжал играть вальсы Шуберта. Из полутораста вальсов выбрал штук пятнадцать-двадцать и пробую уложить их в приятную последовательность. Выходит очень мило.

Завтракал у Lady Lavary, где были другие lady. Играл им очень много и они были в чрезвычайном восторге, а также крайне заинтересованы постановкой «Трёх апельсинов» в Covent Garden и обсуждали планы, как воздействовать на Lady Cunard.