Сергей Прокофьев - Дневник 1919 - 1933

Гиппиус дала свою книжку: стихи за десять лет. До войны хороши (очень хороши!), а затем - особенно во время революции и большевиков - хуже. Но «Серое платьице»! У меня всюду «Серенькое», девочка в сереньком платьице – и в таком виде дал мне текст Держановский, а на самом деле в сером. Однако теперь ничего не поделаешь и переделать нельзя.

Сегодня опять что-то сердце.

Вечером был у Фатьмы Ханум и не попал на лекцию Бальмонта, как хотел.

Все эти дни О.В. с остервенением искала квартиру, так как М.В. из-за младенца, деликатно, и даже не особенно деликатно, нас выпирает. Сегодня я нашёл через русского комиссионера, которому пришлось заплатить восемьсот (!) франков, впрочем, он клянётся, что из этой суммы пятьсот он должен отдать консьержу. Квартира из четырёх маленьких комнат, все на солнце, немного видна Сена. Меблирована так себе, но ничего.

Был у Mme Кусевицкой, которая одна и простужена. Маэстро уехал в Лондон. Наталья Константиновна - любительница пасьянсов, и я тоже. Объясняли друг другу. Между прочим, Лурье выселили из Парижа: кто-то донёс, что он был комиссаром. Подозревают Якобсона - тоже композитор и тоже сволочь.

Был господин из Лиона: приглашает играть у них тридцатого. Платит гроши: тысячу франков, но зато у них уже четыре раза исполнялись мои сочинения. Поэтому я согласился.

Я был на квартире, но она мне мало понравилась, однако в Париже выбирать не приходится.

Реситаль в три часа: второй в Париже в этом сезоне и первое исполнение 5-й Сонаты. Народу мало, Эберг плохо объявлял, но тем хуже для него. Однако играть, когда мало публики, неприятно. Встречали хорошо, но сдержанно, разошлись только под конец. Были Пуленк, Орик, Шлецер, но в общем мало интересного народа. После реситаля пил чай с Эбергом у Самойленко и пошёл к Пташке.

В общем я не совсем доволен организацией вчерашнего концерта. Доволен же тем, что больше не надо возиться с программой.

Вернулась М.В. Я. собственно, ожидал её холодно: всё-таки сживает нас с квартиры. Но она с таким увлечением рассказывала про Испанию и была так интересна в своих рассказах, что холодность стушевалась. Играл 2-й Концерт. Прислали корректуру голосов Третьего, которые печатаются в Париже, но сделали белым по такому яркому синему фону, что надо ослепнуть, чтобы всё это прокорректировать. Придётся отослать обратно.

Играл; укладывал вещи для переезда на новую квартиру; развивал М.В. план моей новой формы «музыкальной драмы» - она ведь занималась с Мейерхольдом и даже читала лекцию про театр - но ничего интересного от неё не услышал.

Вечером был у Кусевицкого. Он не хочет, чтобы давались ноты «Скифской» Стоковскому для исполнения в Филадельфии. Сам будет играть её и в Филадельфии, и в Бостоне, и в Нью-Йорке. Кроме того, Корто будет играть 3-й Концерт в Бостоне, а концертмейстер - скрипичный Концерт там же. Очень хорошо.

Нагрузив гору чемоданов, а ноты - просто стопа в метр вышиной, - О.В. и я переехали на новую квартиру, 5, rue Charles Dickens. Квартира лучше, чем я полагал, очень солнечная. Пташка переедет завтра.

Французский парламент голосовал за присоединение Бессарабии к Румынии. Русские газеты рвут и мечут, и, конечно, правы. Однако, я думаю, дело обстоит так: единственный ветер в политике Франции - это отношения с Германией. Поэтому пока Россия ноль, ей важно хоть как-нибудь усиливать своих маленьких друзей. Но как только Россия станет вновь собой и отберёт Бессарабию, то тот же французский парламент с той же чистой совестью будет вотировать [158] Голосовать, от voter (фр). за присоединение Бессарабии к России!

Перевёз Пташку и младенца. Пташке понравилась квартира. Сегодня же привезли рояль, еле втащили. Пренеприятное соседство: под нами живёт девчонка, которая дубасила на рояле всякую ерунду с шести часов вечера до половины одиннадцатого. Я в отчаянии, особенно если так будет продолжаться все три месяца. Я даже стучал каблуками в пол (очень громко), в ответ на что раздавались её негодующие крики. Стены в этом доме прямо картонные.

Продавал доллары, так как франк, недавно упавший до двадцати восьми и даже двадцати девяти за доллар, теперь поднялся до двадцати одного. Учил Концерт, который начинает чуточку идти. Вообще колоссальная махина, и больше такого писать не буду. Надо бы сделать маленький Четвёртый! Вечером вызвонил меня Сталь, повёл сначала в кинематограф, а потом в какое-то шикарное место, где надо быть во фраках - мы же в пиджаках. Выпили шампанского и съели шашлык - ибо учреждение русского происхождения.

В девять паршивка из нижнего этажа начала дубасить по роялю, а так как вчера я лёг в четыре, то не выспался. Пташка поручила О.В. купить мне восковые шарики для затыкания ушей. Это и от девицы, и от Святослава. Хорошо хоть в эту весну у меня нет планов на сочинения! Вот в июне уедем куда-нибудь на море - тогда!

Ходил позировать к Адриенне. Она лепит не так быстро, как Дерюжинский, но у неё есть интересные работы. Кроме того, она более передовая, чем он.

Вечером со Сталем были на «Царе Давиде», оратории Онеггера, в которой, между прочим, введено чтение и даже есть моменты мелодекламации. Последнее меня как раз очень занимает. Успех колоссальный, и действительно есть места, сделанные необычайно блестяще и изобретательно. Декламация на фоне ноющих (несколько в рахманиновском стиле) женщин - превосходна. Фраза гнусавая, в еврейском марше, которая сначала внизу у фагота, а во второй части - у скрипок наверху - прямо ошеломляюща. Но рядом ужасные пошлости и обыденности. Мелодический дар слаб. Это какой-то новый Рихард Штраус, со штраусовской изобретательностью и штраусовским блеском, но более современный; зато без штраусовского мелодического дара. Так или иначе, послушать любопытно, а молодым авторам (да и не только молодым) есть чему поучиться.

Между прочим, кто-то сказал мне, что это из ранних его вещей. Когда после концерта я зашёл в артистическую, чтобы пожать ему руку, он сказал, что это совсем не из ранних. Если бы пьеса была ранняя, то понятны прорехи, но в позднейшей они уже становятся алармантными [159] Тревожными, от alarme (фр). .

Не совсем выспавшись, утром выехал в Марсель на концерт. Двенадцать с половиной часов езды в рапиде [160] Скором, от rapide (фр). , - очень хорошем и быстром поезде - но как утомительно! По дороге читал «Вавилон» Мережковского и очень увлекался мифом Гельгамеша. Вот на что можно было бы написать ораторию, как Онеггер, - и насколько это интересней! Только без промежуточных чтений, а только с мелодекламацией! Была бы денежная возможность, - и я бы ещё вернулся к этой мысли.