Сергей Прокофьев - Дневник 1919 - 1933
- Название:Дневник 1919 - 1933
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:SPRKFV
- Год:2002
- Город:Paris
- ISBN:2-9518138-1-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Сергей Прокофьев - Дневник 1919 - 1933 краткое содержание
Дневник 1919 - 1933 - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Н.К. деликатно отказала Сталям от места в её ложе на восьмое, чтобы мы не встречались.
Играли с Боровским Концерт Кусевицкому. Когда мы все пришли в магазин «Плейель», то застали там Стравинского, который без пиджака и в расстёгнутой рубашке репетировал с Вьенером свой. Мы услышали только заключительные такты, которые выходят очень ловко и даже производят впечатление технических мест, когда Стравинский, напыжившись, набрасывается на октавы. Стравинский хвастался своими бицепсами. Откуда бы они у него?
Днём Кусевицкий был у нас, репетировал 2-й Концерт: я играл, он следил по партитуре и дирижировал: мне самому это было очень полезно, кроме того, он указал несколько хороших оттенков. Вчера они вместе со Сталями были на «Царе Давиде» Онегтера, который с колоссальным успехом исполняется уже четвёртый раз в этом сезоне. Сталь подвыпил и безумно орал бис так, что его даже останавливали. Вероятно, орал отчасти в пику мне.
Первая оркестровая репетиция, в фойе Opéra, где всё гудит и потому трудно что-либо понять. Кусевицкий только прочёл, без меня, чтобы ознакомить оркестр и выудить несколько ошибок в голосах.
После репетиции мы вместе поехали в магазин, им рекомендованный, выбирать мне пальто. Выбрали чёрное с белым, шотландское.
Для твёрдости ещё репетировал Концерт с Боровским на двух фортепиано. Он был очень мил и репетировал со мной, несмотря на то, что завтра у самого концерт.
Говорят, что на семнадцатое мая в Champs Elysées объявлен «Фестиваль Жанакопулос». Что-то совершенно невероятное! Перед репетицией с Боровским заезжал к Кусевицкому - взять ноты. Он не совсем здоров, лежит в постели и учит партитуру «Хованщины», которую должен дирижировать в Opéra. Поразительно, как бедная «Хованщина» оркестрована: не верится, что эту партитуру писал Римский-Корсаков! Когда я зашёл к Кусевицкому на обратном пути, чтобы вернуть партитуру Второго концерта, то застал там Стравинского, который жаловался на то, что у него лопаются пальцы от учения своего Концерта. Я ему советовал рахманиновский способ заклеивания. Мы вышли вместе. Стравинский говорил, что он с детства любил играть на фортепиано и что он намерен играть свой Концерт как пианист, а не как композитор, которого бы снисходительно хлопали по плечу за пианистические попытки. «Смотрите, — сказал он, - дым из трубы стелется по земле. Значит, перемена погоды и оттого лопается кожа на моих пальцах».
Вторая оркестровая репетиция. Из Концерта попробовал две части: скерцо и финал; но обстановка была неприятной, оркестр был в оперной яме, я играл на плохом пианино на авансцене и не видел Кусевицкого, а он не слышал меня. Настоящая репетиция будет только завтра.
Днём ходил к Плейелю пробовать рояль. Кстати, там же репетировал «Еврейскую увертюру», которую будут играть через неделю и которая почему-то в программе названа «Еврейской рапсодией».
Генеральная репетиция. Я чувствую себя спокойно и крепко. Репетируем старательно, но, конечно, нужна бы ещё репетиция, особенно если принять, что Кусевицкий совсем не так хорошо аккомпанирует. В этом же концерте в первый раз исполняется «Pacific» Онеггера, очень здорово оркестрованная вещь, - пример того, как без музыки можно делать интересные вещи.
Днём я себя чувствую хорошо (я боялся за сердце и нервы). Вечером, перед выступлением и Кусевицкий, и я выпили Kola Astie для подкрепления. «Pacific» шёл до моего Концерта и имел шумный успех: одни требовали повторения, другие шикали: Онеггер, после «Царя Давида», модный композитор и публика его приемлет. Год назад «Pacific» бы освистали. Или я не замечаю, или музыкального материала в нём нет, но есть масса изобретательности в оркестровке и звукописи. Этот «паровоз» теперь со свистом объедет весь мир, переехав через шею многих композиторов, но когда другие композиторы используют его открытия и применят их к настоящей музыке, то паровоз будет сдан на слом. Не может быть, что я не замечаю в нём музыкального материала!
Я играл Концерт почти хорошо. Всё время держал себя в руках. Очень было важно, что я крепко его зазубрил. В каденции порядком устал. Но скерцо, пожалуй, вышло лучше всего. В финале оркестр врал. Публика после каждой части заставила меня раз или два вставать кланяться, но в конце аплодисментов сравнительно немного, что отчасти объясняется необычайной длиной всего первого отделения, в конце которого стоял мой Концерт и утомил публику. Во всяком случае успех был значительно меньше успеха «Pacific». В антракте в артистической много народу. С Онеггером мы поздравили друг друга с успехом. Стравинский сказал, что он немного помнит этот Концерт по Италии 1915 г. И что ему больше нравится третья часть. Несмотря на колоссальный успех Онеггера. Стравинский не спустился с пьедестала и на мой вопрос, каков «Pacific», ответил: «Очень, очень мило». Приходил жать руку Кусевицкому Дамрош. но я делал вид. что не вижу его; он тоже, или не узнал меня.
Стали сидели с Боданским в третьем ряду и сдержанно аплодировали. После концерта ужинали: Кусевицкий, мы, Боровские, Эберг и Цедербаум.
Сегодня отдыхал. Собственно, через три дня recital, но после вчера пальцы разбиты, надо отдохнуть хоть до завтра. Впрочем, с Юрьевской репетировали. Думал о «Pacific»: хороший урок: надо подтягиваться и в оркестровке, и в изобретательности!
Начал зубрёжку к recital'ю двенадцатого. Думал о «Pacific». Хорошо, пускай в нём музыкального материала мало, но ведь и в «Семеро их» не Бог весть как много музыки! А между тем, я очень ношусь с «Семерями». Очевидно, в «Pacific» есть что-то, что я просмотрел, и это что-то есть напор, та сила, которая и заставляет этот паровоз нестись так стремительно.
Зубрил. Приходила Юрьевская репетировать. У неё хороший голос, лучше Дивы, и романсы она выучила, хотя и не очень твёрдо в них впелась. Вечером были на концерте Боровского. Русская программа. Начал 1-й Сонатой Чайковского: одну первую часть. Вероятно, только эдак можно играть эту Сонату. Играл мой «Прелюд» и «Токкату» - последнюю очень бойко. Кончил концерт «Петрушкой» Стравинского. Автор явился к своему номеру. Сидел с Судейкиной в ложе рядом с нами.
Позубривал «Токкату», чтобы сыграть её не хуже Боровского. Вечером концерт. Народу больше, чем в прошлый раз, но всё же мало для такого большого зала. Я играл спокойно и чисто. Двухмесячные занятия фортепиано перед выступлением у Кусевицкого сделали меня профессиональным пианистом и Боровский нашёл, что я играл очень хорошо.
Юрьевская пела весьма недурно, но, увидев Кусевицкого. струсила и наврала в «Я свет зажгу». После концерта пили чай с Юрьевской, её мужем и Боровским.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: