Род Вейнбер - Рок–роуди. За кулисами и не только

Я хлопнул дверью перед самым её носом и стал звонить Дону Ардену.

— Прости, Дон, но я не могу заниматься Джейн Мэнсфилд, хотя и обещал тебе. Это именно то, из–за чего я не хотел возвращаться в гастрольный режим. Айк и Тина — муж и жена, с ними намного легче, но эта женщина…

— Не горячись, Таппи. Послушай, всего один день.

— Нет, Дон. Тебе придётся искать мне замену. Я выхожу из игры.

Даже репутация Дона Ардена не могла удержать меня около Джейн Мэнсфилд. (Дон сам потом наелся её опозданиями и гротескными примадонными штучками, и послал её после этих выходных.) Я запаковал свой чемодан и уехал, даже не попрощавшись. Пора было возвращаться к жизни, которую я сам выбрал и никто не мог меня в этом остановить.

Пора было возвращаться к Маргарет.

Прошло всего несколько месяцев после моих приключений с Джейн, как её не стало в автомобильной катастрофе 28 июня 1967 года.

Но прежде, чем возвращаться к жене, у меня ещё были невыполненные обязательства перед Айком и Тиной Тёрнероми. Я не особенно расстраивался по этому поводу, после одного дня, проведённого с Джейн Мэнсфилд, встреча с Айком и Тиной утром в понедельник оказалась встречей друзей, которые давно не виделись. Работа с ними означала снова возвращение в гастрольный график, но, по крайней мере, они были женатой парой. Я был уверен, что путешествуя с ними, буду избавлен от всех этих напряжений и искушений, которыми меня преследовали, будучи рядом с Джейн. Вот так я рассуждал…

После обмена приветствиями с ними обоими, я поведал им о бедственно проведённых моих выходных (опустив подробности встречи с бедной девушкой Дэвида Ардена). Тина была полна сочувствием; её потрясло, что артист мог поступить таким образом. Айк был тих, что совсем на него не походило, но когда Тина скрылась в спальне, чтобы переодеться, он буквально набросился на меня с вопросами о Джейн Мэнсфилд.

— Я же только что рассказал всё, Айк. Мне нечего больше добавить.

— Ну же, Таппи, расскажи мне всё снова, — кивнул он в сторону двери, за которой переодевалась Тина. — Ну, только между нами; не упускай ни одну подробность. Хочу знать всё, что эта девочка Джейн Мэнсфилд умеет делать.

Я вздохнул и пересказал мою несчастную историю снова, но также как и в первый раз, не стал говорить о моём кратком знакомстве с девочкой Дэвида в одном из номеров гостиницы. Но Айка интересовала только Джейн, идея сексуально–помешенной звезды его очень возбудила, даже больше, чем моего друга–бармена, Мика. Но я ничего не мог ему больше добавить.

— Слушай, Айк, — наконец сказал я. — Я потратил все свои выходные, чтобы только ничего с ней не сделать и ничего так и не произошло. Эта чертовка меня сильно напугала. Я не собираюсь тратить ещё время и сочинять тебе про неё небылицы. Если тебе это интересно, то заведи себе свою блондинку, и не будем больше об этом.

— Я наверное именно так и сделаю, — ухмыльнулся Айк и быстро сменил тему, так как вернулась Тина.

Следующим был Манчестер, и я забыл всё, о чём мы с Айком говорили. Снова заработал мой Филипс, и снова мы пели и смеялись всю долгую дорогу на север.

Я не мог дождаться снова увидеть их на сцене, особенно после такого разогрева в нашей машине. Как только мы прибыли, я занял место за кулисами, с которого было хорошо видно Айка и Тину. С саксофонистом у меня завязался разговор об Айкеттках.

— Как хорошо они вместе поют, не правда ли? — спросил я его. — Должно быть, здорово иметь в группе таких талантливых людей и работать вместе с ними.

Саксофонист поднял брови и обернулся, чтобы понять, что нас никто не слышит.

— Только две из этих девочек могут петь, Таппи, разве ты не заметил? Последи внимательно сегодня за девчонкой посередине; она делает только правильные движения, но не поёт, заметь.

— Ты серьёзно? Как же она попала на сцену?

— Ну, Таппи, не будь так наивен, — понизил он голос. — Она — штучка Айка. Я думал, ты знал. Ничего не говори Тине, но думаю, что даже она в курсе.

Я присвистнул. Всплыло утро, проведённое с Айком, старающимся вытянуть из меня сексуальные подробности, но я считал, что это простое любопытство женатого мужчины. А оказывается, этот старый пень гастролирует со своей личной любовницей. Ужасно неловко за Тину, но у меня не было намерения читать кому–либо лекции о супружеской верности. Стало противно на душе, даже здесь, с супругами, которых я успел полюбить, которых я уважал, я оказался несвободен от лжи и коварства, так распространённых в музыкальной индустрии.

Я гнал от себя слова саксофониста. Выступление Айка и Тины было просто фантастично; вот как надо работать. Манчестерская публика, может быть, несколько более шумная, чем те, к которым они обычно привыкли, но Тина работала безупречно. Она трясла своими прелестями и буквально выкрикивала слова песен так, что схватила такие аплодисменты, каких я ещё никогда не встречал. Я всегда с наслаждением смотрел их выступления, но в этот вечер, они отпустили все тормоза. По праву они считались самой замечательной супружеской парой среди исполнителей.

Теперь я понял, что, несмотря на слухи о любовной связи Айка с девочкой из подпевки, он всегда был опорой и защитой для своей Жены. Но, думаю, в самые кульминационные моменты шоу Айку всё же нужно было бы более снисходительно относиться к своей жене. Каждое их выступление уникально, они профессионалы и знают когда подбавить, а когда снизить эмоциональное напряжение. У них чисто американский подход к этому и всегда в запасе немного очарования, чтобы умело управляют толпой.

Признаюсь, что, пока свыше месяца работал с Тёрнерами, видел Тину голой столько же раз, сколько у неё разных нарядов. Ей приходилось переодеваться через каждые три номера: забегала за сцену, пока Айк играл соло, и её личный костюмер переодевал её, приготавливая для нового выхода. У неё даже были особенно сконструированные парики, которые позволяли менять причёску под стиль наряда.

Но некоторые её сценические костюмы доставляли ей массу беспокойства. Однажды, это как раз случилось в Манчестере в первый же вечер моего возвращения к Айку с Тиной. Тина только что полностью переоделась и выскочила обратно на сцену в крошечном мини, в котором она всегда исполняла River Deep, Mountain High. Я уже упоминал, что толпа в этот вечер была, мягко говоря, несколько диковата, и реакция на вид знаменитых ног Тины в комбинации с первыми нотами этой популярной в Британии мелодии, казалось, была достаточной, чтобы сорвать крышу с этого несчастного заведения.

Но уже в машине по окончании шоу, Айк взорвался.

— Что, мать твою, тебе взбрело в голову танцевать на самом краю сцены? — орал он на Тину. — Что, ждёшь, чтобы эти ослиные задницы, мать твою, любовались твоими прелестями!?