Род Вейнбер - Рок–роуди. За кулисами и не только

Тина зарыдала. Вне сцены она — тихая и скромная девушка, но, тем не менее, отлично знала чем отвечать Айку, когда он был в ненастроении, или взбешён, как тогда. Она тихо сидела, хлюпая носом и слушая бред, который нёс Айк, и не было видно этому конца.

— Я говорил тебе, я столько раз говорил тебе, что этим кончится. Но слушала ты меня? Нет. Глупая курица; мать твою, ты и сейчас не слушаешь! Ну, ладно, вот что я тебе сейчас скажу, я не стану, мать твою, защищать свою жену от этих уродов. Ты слушаешь меня? Я сказал, ТЫ СЛУШАЕШЬ МЕНЯ?

— Да, Айк, — пробормотала Тина сквозь слёзы. — Прости, Айк.

— Надеюсь, что так. Это повторяется каждый раз, когда мы играем этот номер, мать твою, всё, такое было в последний раз, так?

Я не понимал тогда, о чём именно они говорили, но позднее я понял, что их лучшая песня, River Deep, Mountain High, была болезненной язвой для Айка Тёрнера. Она была спродюсирована не Айком, а Филом Спектором; и понятно, Спектор не позволил Айку встревать в процесс записи, поэтому на окончательном варианте появился только голос Тины. Айк никак не мог поверить, что Тина может без него чего–то добиться сама, одна эта мысль приводила его в бешенство.

Думаю, этот ужасная сцена по дороге из Манчестера в Лондон была вызвана, возможно, ощущением Айка, что он перестаёт держать под своим контролем талант Тины. Всего месяц я провёл с ними, а уже стал свидетелем проявления нрава Айка, обрушивающегося на Тину, и, кажется, на этой грустной ноте, оканчивается мой рассказ о времени, проведённом с ними. Каждый раз, когда я вспоминаю их, мне становится стыдно за Айка Тёрнера, как за мужчину, который бьёт свою жену, хотя он и один из отцов рок–н–ролла, которым он безусловно был.

Ужасно горько было прощаться с Айком и Тиной, когда гастроли пришли к своему логическому завершению. Если не думать о тех нескольких вспышках гнева Айка, нравом он был покладистым, и я чувствовал, что это была истинная дружеская связь между нами троими. Их британские гастроли имели ошеломляющий успех, но Айк и Тина мысленно уже были далеко, в Калифорнии, дома со своими детьми. Следующие гастроли планировались по Штатам и оба настаивали на Том, чтобы я присоединился к ним, но дом мой, здесь в Англии, рядом со своей женой.

В аэропорту Хитроу, не скрывая слёз, Тина крепко обняла меня. Я пожелал им обоим удачи и махал им на прощанье, пока они не скрылись в выходе на посадку, как ни было горько с ними расставаться, меня радовала возможность возвратиться в контору и неизвестность, какие ещё приключения приготовила мне моя работа в Аниме.

Многие годы мы с Айком были на связи, и однажды вечером в 2004 году он позвонил мне и спросил, не смог бы ли я приехать к нему домой в Сан—Маркус, недалеко от Сан—Диего. Он хотел показать мне свою коллекцию костюмов, в которых Тина и его Айкеттки выходили на сцену. Айк знал, что я покупаю для своих клиентов разные поп–сувениры. Я согласился, подумав, что ничего не теряю, хотя меня и не интересовали старые тряпки, но может быть, среди этого и встретится что–нибудь стоящее из личных вещей Айка.

Сценические костюмы оказались в превосходном состоянии, даже несмотря на то, что Айк показывал мне места, где они с Тиной оторвали лишнюю материю, чтобы Тина и девочки выглядели ещё более сексуально, показывая свои бесподобные фигуры и ноги. Он показал мне несколько своих гитар, которые он хотел бы продать, и я сделал фотографии, думая помочь ему продать их. Конечно же не обошлось без воспоминаний о его пятидесятых и шестидесятых.

Многие историки рок–музыки считают Айка Уистера Тёрнера крёстным отцом соул и что запись Rocket 88 Джаки Бренстона и его Delta Cats, которую написал Тёрнер, это самый первый рок–н–ролл, когда–либо записанный. Я оказался благодарным слушателем, и он ударился в нескончаемые ностальгические воспоминания.

Айк считает Британское Вторжение в начале шестидесятых большой удачей не только для него, но и для всех чёрных блюзменов того периода, когда такие британские группы как The Beatles, The Rolling Stones и The Animals познакомили молодых американцев со своей музыкой. В один из моментов я набрался смелости и спросил Айка об его постоянных нападках на Тину, и сказал ему, что знал, что он обманывал её. Я рассказал ему, что все в команде знали о его связи с одной из Айкетток в тех далёких уже шестидесятых, но все молчали, потому что боялись Айка и его знаменитого темперамента.

Я напомнил Айку, что Тина написала в своей книге, что уже 1968 году подумывала о самоубийстве из–за его постоянных физических и эмоциональных оскорблений и насилия. Он сказал, что это всё «коровий понос», и я заметил, что стал его всё более и более раздражать своими расспросами. Думаю, он вообще не хотел вспоминать об этом.

Я вспомнил, что часто отвозил Тину на Петтикоут—Лейн. Помню, однажды заметил синяк под глазом, но разглядеть толком не смог из–за больших солнцезащитных очков. Я промолчал тогда, и она ничего не сказала, но в тот день она не искрилась как обычно, видно терпела сильную боль. Я напомнил этот случай Айку, но у него только вырвался с трудом сдерживаемый звериный рык и его сжатые кулаки доказали мне, что это он побил тогда «эту суку», но он не расценивал этот случай доказательством постоянных избиений её, показанных в «этом, мать его, фильме».

— Можно подумать, что я единственная звезда, которая лупит свою жену, — прорычал он. — Много ещё более ярких звёзд, чем я, которые бьют своих жён.

Не знаю. Что–то в его голосе, подсказывало мне не верить ему. Тина — была приятной женщиной, а его вспыльчивый нрав и гнев, многие испытали на себе. Я так, наверное, никогда и не узнаю, почему она мирилась с ним и терпела насилие над собой, его вспышки гнева и явную его неверность. При наших встречах, особенно в семидесятых, он казался мне ставшим заметно спокойнее, чем тогда, в шестидесятых, хотя по–прежнему взгляд его сверкающих глаз часто пугал меня.

Уезжая от Айка, я не мог избавиться от чувства, что он всё ещё готов причинить боль близкому человеку.

В конечном счёте Hey Joe, изданная на массе Трэк–Рекордс, поднялась в Британии до четвёртого места, но следующая сорокопятка, Purple Haze, побила её, заняв 17 марта 1967 года третье. Я вернулся в контору Аним как раз вовремя, выступление Джими было запланировано в программе Top of the Pops, вместе с другой новой группой, Alan Price Set. Оба проекта представляла наша компания, поэтому я отправился на Би–Би–Си, чтобы проверить всё ли готово.

Алан должен был выступить со своей новой песней, написанной Рэнди Ньюманом, Simon Smith and the Amazing Dancing Bear. Это я посоветовал Алану записать её, и был ужасно горд представить на телевидении двух музыкантов, в продвижение которых вложен и мой труд.