Луи-Жозеф Маршан - Наполеон. Годы изгнания

Это письмо, полное чувства глубокой любви к императору, искренности и благородства, было передано мне для ознакомления только после моего возвращения во Францию. Оно должно послужить тому, чтобы противостоять опрометчивым высказываниям, которые Вальтер Скотт позволил себе обнародовать против генерала, описывая его месячное пребывание в условиях неволи на острове Святой Елены и его прибытие в Европу [294].

Однако генерал Гурго неправ, заявляя в своем письме, что император остался на острове Святой Елены «совершенно один, без друзей, без родственников». Без родственников, да, но без друзей, нет! Нельзя сомневаться в огромной преданности, в глубоком уважении и в искренней дружбе графа Бертрана и графа де Монтолона к императору, чьи заботы о нем были поистине сыновними.

Д-р Стокоу — Я заболеваю — Доброта императора ко мне — Отъезд графини де Монтолон — Новые конфликты и переписка с губернатором

Приближались последние месяцы 1818 года. На помощь к императору пришла природа, позволившая нам поверить, что состояние его здоровья улучшается, но это была только видимость. От тягостных дум его отвлекали работа и его маленькие сады. Каждая из дам старалась принести утешение императору, в последние дни декабря вновь появились болезненные симптомы, бывшие предметом особой озабоченности д-ра О’Мира, старавшегося ранее бороться с ними по мере возможностей. Император не принимал никаких мер против капризов погоды. Он обычно сбрасывал с ног фланелевую накидку, которой закутывал ноги, чтобы согреть их, надевал шелковые чулки, небольшие туфли, скрепленные пряжкой, белые полотняные брюки и затем выходил из дома, не обращая внимания на вечернюю прохладу. Задерживаясь допоздна в таком виде, он подхватил простуду, которая поначалу казалась легкой, но вскоре приняла вид серьезного инфекционного заболевания, вызвавшего тошноту, рвоту, озноб и лихорадочное состояние. Возобновились болезненные ощущения в ногах, которые я постарался снять с помощью массажа; но что касается простудного заболевания, то император лечился от него, прибегая только к абсолютно неэффективному средству в виде лакрицы. Император страдал от болезни уже несколько дней, когда наступило 1 января 1819 года. Он не смог, как это было в предыдущие годы, устроить «семейный» обед, как он сам называл его, но он не хотел, чтобы дети из-за его болезни лишались праздника. Он попросил меня принести ему несколько золотых монет и раздал их детям в качестве новогодних подарков.

Гофмаршал и граф де Монтолон решили, что император уже достаточно серьезно болен для того, чтобы настаивать на вызове д-ра Стокоу с корабля «Завоеватель», поскольку император не хотел принимать помощь от д-ра Верлинга, врача, навязанного Хадсоном Лоу. Император напомнил гофмаршалу о переписке, отличавшейся резкими обвинениями, которую он вел с губернатором во время предыдущих визитов д-ра Стокоу, и заявил, что новый вызов врача только возобновит переписку подобного рода. Однако после настоятельных просьб император 10 января согласился, чтобы гофмаршал вызвал этого врача. 17 января, поскольку гофмаршал не получил каких-либо новостей от врача, а состояние здоровья императора становилось все хуже и хуже, он вновь написал врачу, настаивая, чтобы тот явился как можно скорее, так как состояние императора ухудшалось с каждым днем.

Врач приехал только 19 января. Он попросил извинения за все те трудности, которые ему пришлось преодолеть, чтобы приехать в Лонгвуд, и заявил, что, судя по тем препятствиям, которые ему чинили на пути к пациенту, он почти уверен в том, что на следующий день подобного разрешения на визит в Лонгвуд уже не получит. Приведенный к постели императора, он тщательно осмотрел его и обнаружил симптомы, уже описанные д-ром О’Мира. Он предложил кровопускание и прописал некоторые пилюли, которые нужно было принимать каждый день, и массаж ног. Опасаясь, что он более не будет допущен к своему пациенту, д-р Стокоу написал гофмаршалу письмо с рекомендацией соблюдать определенную диету и, принимая во внимание серьезность болезни, настоятельно просил знаменитого пациента воспользоваться услугами д-ра Верлинга в том случае, если ему самому будет отказано в чести ухаживать за больным. Гофмаршал предложил, чтобы он заменил д-ра О’Мира в качестве лечащего врача императора на условиях, обусловленных губернатором. Д-р Стокоу ответил, что он примет эти условия, если губернатор и адмирал не будут возражать против этого.

Информированный гофмаршалом о решении д-ра Стокоу, император продиктовал графу де Монтолону следующее послание, которое надлежало направить в «Колониальный дом»:

Д-р Стокоу должен остаться в Лонгвуде, если ему следует продолжить лечение, прерванное в результате отъезда д-ра О’Мира, а именно, шесть месяцев назад. За это время гепатит, первые симптомы которого были замечены еще шестнадцать месяцев назад, значительно прогрессировал. Общее состояние здоровья императора находится в полном расстройстве: необходимо, чтобы д-р Стокоу навещал пациента несколько раз в день.

Приступ, случившийся позавчера, является пятым по счету за последние шесть месяцев. Граф Бертран и граф де Монтолон находились у постели пациента, не имея помощи профессионального врача; никогда еще приступы болезни не были столь серьезными, как в ту ночь, и в какой-то момент они впали в отчаяние, опасаясь за жизнь императора. Граф Бертран предложил вызвать д-ра Верлинга, но пациент отказался. Само это предложение повлияло в худшую сторону на внешний вид пациента и усилило его болезнь; поэтому граф Бертран в два часа ночи вызвал д-ра Стокоу, который приехал в 6 часов утра. Дежурному офицеру не разрешается писать в город; ему следует запрашивать разрешения губернатора, что вдвое увеличило время на поездку врача, и доктор прибыл слишком поздно. К счастью, крепкий от природы организм пациента преодолел приступ болезни. Таким образом, мы получили подтверждение того, что было заявлено в письме графа де Монтолона, адресованном губернатору 26 июля прошлого года, когда д-р О’Мира, выдворенный из Лонгвуда, все еще находился в городе: «Даже под угрозой смерти император обратится за медицинской помощью только к собственному врачу и примет лекарства только из его рук; если он будет лишен его, то он никого другого не примет и будет считать, что это вы убили его».

Когда в Лонгвуд приехал д-р Стокоу, он отправился побеседовать с генералом Бертраном. Последний предложил ему заменить д-ра О’Мира и показал ему семь статей условий обслуживания императора, направленных губернатору. Д-р Стокоу принял эти условия и затем был препровожден к пациенту.