Вениамин Додин - Воспоминания

Через несколько лет Саул бен Давид с семьей, которая после рождения Джошуа пополнилась двумя дочерьми, возвратился в Европу…

Очень подробно предки мои свидетельствовали нам, потомкам, о днях своей жизни. Но нет объяснений их возвращению. Неординарность этого шага позволяет думать, что причины их новой одиссеи были вески. Или вовсе письменных свидетельств этому не было? Или не найдены они? Увлеченный поисками и вдохновленный их результатами Берни верит во второе предположение. Верит и ищет. Ищущему — да дается!

Они поселились в Амстердаме. Семья занялась своими вековыми занятиями: медициной, оружием, стеклами. Джошуа, восстановивший дневниковую традицию семьи, с детства тянулся к земле. Пораженный чудом голландских розариев, он всерьез занялся агрономией и садоводством. Сохранились его письма этого периода, в которых он сообщает оставшемуся в Америке брату Meнасе о посылках с семенами цветов, отправленных им в Новый Свет. По–видимому, Джошуа участвовал в похоронах Баруха Э'Спинозы: он очень подробно описывает февральскую поездку 1677–го года в Гаагу. Из текста письма можно понять, что это было дело крамольное. Мы теперь тоже понимаем цену участия в похоронах изгнанника… Узнать уже ничего нельзя, но натуралистические записки Джошуа, опубликованные после его смерти в Нью—Йорке /«На новой земле», «Двери в природу», «Философ из пчелиного улья» и другие, — всего их восемь работ/, содержали мысли философских концепций Спинозы. В год же смерти великого философа, да и много позже, ортодоксы–волки из голландских общин зорко следили за своими овцами, причащавшимися от крамолы. Спаниэли, — испанские и португальские общинные фракции, сами откровенно преследуемые ортодоксами–аборигенами, старались быть правее правых. Истина старая. Семья Додаи, пережившая неизмеримо больше присмиревших в Голландии испанских соотечественников, естественно, не могла не сочувствовать преследуемому земляку. И ей доставалось, и, как мы узнаем, достанется еще… И этому есть прямые и подлинные свидетельства в архиве Берни.

Душевное неустройство, память детства, призывы брата Менасе, возможно, отсутствие своего клочка земли, к которой его постоянно тянуло, — так мы все думаем, — прямого свидетельства этому нет, — заставило Джошуа в 1692–м году оставить родителей, сестер и братьев и снова отправиться через океан в Америку….

Там, на его родине, в поселении Бристоль на реке Делавер у него с братом Менасе ферма, в переводе Берни — «овощная». Оба брата были женаты, имели детей. Позднее они перебрались в Каролину, где на реке Ноак /?/ разбили новую большую ферму, на которой разводили скот и выращивали овощи. Кроме этой фермы потомки их владели в Северной Каролине землей не далеко от поселения Роли на реке Ньюс…

…Менасе умер в 1725–м году, оставив на земле Америки шестерых сыновей и трех дочерей. Джошуа умер в 1736–м году. У него было три сына и дочь. Менасе, Джошуа, их дети, внуки и правнуки постепенно трансформировали свою семейную фамилию из Додаи — в Доддаи и в Додд. Уже дочери Менасе повыходили замуж за выходцев из Шотландии и Англии. Старший сын Джошуа женился на дочери английского эмигранта… Додды впоследствии превратились в христианскую /англиканскую/?/ семью… На Великой Встрече, в Ниидеме 6–го ноября 1977–го года нас с Ниной очень по родному приветствовали представители Пионерского Клана Додд. Встреча, состоявшаяся в домах двух семейств Додд'ов в Каролине, должна быть описана поэтом, иммунированным от волнений и сентиментов…

…Додды–пионеры писали Додаи и потомкам их в Голландию, Саксонию, Россию… Мстиславский блок архива Берни хранит письма, полученные в канун вторжения Наполеоновских войск… Их очень много — писем от Додд'ов, — уже не сентиментальных, не «псаломных» или описательно–натуралистических, как рукописи предков. Это деловые послания деловых и очень занятых людей, сначала простые, наполненные ковбойскими заботами. Позднее, емкие письма–отчеты, говорящие о глубоких сдвигах в жизни и миропонимании, но всегда и неизменно насыщенные фактами и юмором. Отсюда наше теперешнее знание всех этапов бытия первой американской семьи Додаи — Додд'ов.

…В Европе все шло по заведенному и замкнутому кругу: старший сын Саула бен Давида — Мануэль /в некоторых документах — Азриэль Мануэль/ с женой уехали (возвратились!) в Португалию. Они крестились и приняли католичество, полагая теперь, что свободны в выборе родины и судьбы…

Воистину: «…И дал им Господь трепещущее сердце, и истаивание очей, и томление души…» Томление души и сердце трепещущее, — что еще толкнуло Мануэля, сына изгнанника Саула, внука изгнанника Давида, правнука изгнанника Иосифа /продолжать?!/ вернуться туда, где не ждали его, где прокляли и изгнали его народ?

Трепет сердца и томление души…

В Португалии они начали жизнь во Вьяну–ду–Каштелу. Здесь Мануэль ковал мечи и украшал их кружевами травленных рисунков Кобахос… Здесь родился его сын, нареченный в храме всевидящего Бога Антонием. Здесь Мануэль тайно, как большинство держащихся за родную землю, накрывался талитом и раскрывал Книгу Предков… Морран, он попал в руки инквизиции, был пытан и искалечен. На глазах его убили жену… Чудом спасшийся, он бежал с сыном в Голландию, добрался до Амстердама, пришел к Якобу и здесь, в его доме, умер, оставив десятилетнего сына… Это было в 1692–м году.

Сказано уже было, — голландская община не отличалась терпимостью к вероотступникам… Спинозу — глыбищу она, было, растерла в порошок. Что ей была семья Якоба, приютившего «чужого» мальчишку, сына предателя! Но Якоба не пугали угрозы ортодоксов: он знал незыблемость своей веры, и это было лучшей его защитой перед собственной совестью и людьми, среди которых жить ему, его потомкам… Он был брат своего брата. Мальчик был бесценной частицей, связующей его с покойным Мануэлем, с навсегда оставившими привычный ему мир Европы и исчезнувшими в далекой Америке Менасе и Джошуа… И кровь братьев на бесконечном пути моих предков не дешево стоила… Не дешевле веры, спаявшей рассеянный народ. И как ни тяжек был грех Мануэля, Якоб не сбрасывал его на плечи мальчика. Не проклял же он, не забыл же, не вырвал из сердца детей Менасе и Джошуа, ушедших за океаном из Храма Предков…

…Это всё — не мои мысли или комментарии: все приведенное выше — строки из писем Якоба к Менасе и Джошуа.

Антоний тяжело переживал семейные неприятности: они жили на обитаемой земле, община была вездесуща, тверда и свята в своей правоте. Да что община, — братья Антония могли не простить ему… Так или иначе, но когда конгрегация запретила Якобу исполнить долг отца — ввести Антония в Великое Тринадцатилетие — Бар Мицво, когда мальчик становится взрослым человеком, юноша ушел из дома… 1695–й год…