Вениамин Додин - Воспоминания

В Курляндии, составлявшей тогда ленное владение Польши, проживала вдовствующая герцогиня Анна Иоаиновна, а герцогом номинально числился последний потомок Кетлера, шестидесятилетний герцог Фердинанд? пребывавший, вследствие неприязни к нему курляндского дворянства, в Данциге. В виду престарелого возраста Фердинанда курляндцы решили еще при его жизни избрать себе нового герцога. На собранном в Митаве сейме герцогом был избран побочный сын короля польского и саксонского Августа II-го граф. Мориц Саксонский, причем, избиратели предложили Анне Иоанновне вступить в брак с новым герцогом. Мориц являлся нежелательным кандидатом как для Польши, так и для России. В Гродно был немедленно созван польский сейм, который постановил уничтожить избрание Морица, а решение о дальнейшей судьбе Курляндии отложить до смерти герцога Фердинанда. Такое постановление Гродненского сейма, указывавшее на возможность присоединения Курляндии к Польше, произвело сильное впечатление на курляндцев. С одной стороны, усилилось раздражение против Польши, грозившее явным сопротивлением; с другой раздались голоса, убеждавшие покориться тяжелой необходимости и слиться с Польшей; подобная развязка была бы в высшей степени не выгодна для России, и поэтому императрица поручила Дивиеру отправиться в Митаву и уверить курляндцев, что мы готовы защищать их самостоятельность и право избирать герцога, лишь бы они не принадлежали к саксонскому дому.

Вскоре по приезде Дивиера в Курляндию, Мориц, продолжавший оставаться в Митаве и упорно отказывавшийся подчиниться постановлению Гродненского сейма, обратился к нему с письмом, в котором прямо предложил ему 10000 экю за то, чтобы он содействовал браку его с Анной Иоанновной и одобрению Россией его избрания. Известно, что тогдашняя политика основывалась главным образом на подкупе и политические деятели не считали взяточничество безнравственным. Поэтому и предложение Морица не представляло ничего необычайного. Ответ Дивиера настолько ярко рисует его бескорыстие, что мы приводим этот документ полностью:

«…Полученное мною сего числа письмо, — отвечает он по–немецки, — повергло меня в удивление и чувствительное волнение, тем более, что, благодаря Бога, всё мое предшествующее поведение может служить доказательством, что я не способен не только за несколько тысяч рейхсталлеров, но и за сокровища всего света сделать хотя самомалейшее отступление от поручения, возложенного на меня инструкцией моей всемилостивейшей государыни. Это странное предложение, равно как и тому подобные искушения, предполагающие подлые и низкие чувства в том, к кому они относятся, оскорбительны для честного человека. В вышеупомянутом деле, в котором ея величество удостоила меня избрать мелким орудием своей воли, я буду без всякого уважения к видам частных лиц и чуждым интересам, равно как и без всякого постороннего вознаграждения, исполнять свои обязанности, как следует честному человеку. Но если бы дело это обратилось и в вашу пользу, то всякий и без того должен получить то, к чему приличие обязывает. Ваш почтительный и покорнейший слуга, граф Дивиер.»

В то время как Дивиер вел в Митаве переговоры с разными влиятельными лицами и старался увеличить число сторонников России, в Петербурге совершилось событие, отразившееся роковым образом на его судьбу.

Здоровье императрицы Екатерины I-й было уже давно потрясено, и в начале 1727–го года появились признаки, не предвещавшие хорошего исхода. На сцену снова выступил вопрос, имевший громадное значение для многих: кто будет наследником престола, одна ли из двух дочерей Ектерины, или двенадцатилетний великий князь Петр Алексеевич, сын царевича Алексея Петровича. В разрешении этого вопроса был особенно заинтересован Меншиков. Стремясь сохранить за собою ту неограниченную власть, которую он приобрел при Екатерине, Меншиков задумал женить Петра на своей старшей дочери и, возведя его на престол, управлять государством до его совершеннолетия, на правах регента.

Екатерина, всем обязанная Меншикову, уступила его настойчивым просьбам и согласилась на предложенную им комбинацию. Вопрос этот был решен в марте 1727–го года, и решение его привело в ужас всех, к кому Меншиков относился враждебно. При дворе составилась партия, поставившая себе целью всеми средствами противодействовать честолюбивым замыслам Меншикова. Во главе её находились герцог голштинский, граф П. А. Толстой, И. И.Бутурлин, А. Л.Нарышкин, Скорняков—Писарев, Ушаков, князь И. Долгорукий.

В это время вернулся в Петербург Дивиер. Он был поражен, узнав о том, что произошло при дворе в его отсутствие. Смертельный враг его, от которого нельзя ждать пощады, делается тестем будущего императора! Екатерина умрет, и тогда у Меншикова будут развязаны руки; он прежде всего обрушится на своих недоброжелателей и уничтожит их. Предвидя свою гибель, Дивиер не только присоединился к партии, враждебной Меншикову, но сделался одним из самых деятельных её членов.

Между тем, пока враги Меншикова переговаривались и обдумывали план действия, решительная минута наступила ранее, нежели ее ожидали. 30–го апреля у императрицы открылась горячка. Меншиков безотлучно находился при больной, никого к ней не допускал, подносил к её подписи указы и сочинял для нее духовное завещание, по которому престол переходил к малолетнему Петру с обязательством жениться на дочери Меншикова Марии. Таким образом, Меншиков достиг исполнения всех своих планов; оставалось лишь поскорее отделаться от врагов, и он нетерпеливо добивался случая, который дал бы ему возможность одним разом сокрушить их. Случай этот не замедлил представиться благодаря нескольким неосторожным словам, сказанным Дивиером во дворце великому князю и цесаревнам.

6. Источник: см. п.3 /стр. 242/. Продолжение.

«…В этих видах, опираясь на усиление подметных писем, им же самим распространяемых, распускавших нелепые толки, князь /Меншиков/ заставил издать указ «О наказании за непристойные и противные разговоры против императорского величества». На основании этого указа он и поразил своих врагов, привязавшись к шутливым словам своего зятя Дивиера, во дворце, обращенным к великим княжнам и цесаревичу Петру Алексеевичу, 26–го апреля, во время параксизма болезни Екатерины I-й, кончина которой ожидалась в этот день».

7. Источник: см. п.2 /стр. 20/. Продолжение.

«Он был арестован, подвергнут пытке и, вздернутый на дыбу, после двадцать пятого удара повинился во всем, назвал всех своих единомышленников и сообщил свои разговоры с ними. Тотчас же была назначена следственная комиссия, которую Меншиков так торопил, что она закончила все дело в десять дней. В докладе, представленном ею, было сказано, что преступники дерзали определить наследника российского престола по своему произволу и замышляли противиться сватанию великого князя, происходившему по высочайшей воле».