Роберт Колдер - Уилли [Сомерсет Моэм: Жизнь и творчество]

Когда позднее Моэм приобрел для Сири дом в Челси, жена продолжала сохранять в старой квартире те же порядки, что и раньше. Она могла в любой момент взять оттуда тот или иной предмет для использования его в интерьере, который она создавала. Естественно, Моэм не переносил подобной бесцеремонности, он даже работал в определенное время суток, и малейшее нарушение его распорядка действовало ему на нервы.

В своей книге «Оглядываясь назад» Моэм намекает на «неэтичность» коммерческой деятельности жены, на устраиваемые ею сцены, которые продолжались до двух-трех часов ночи, на ее вечные жалобы и недовольство. Не имея средств к существованию, она в финансовом отношении целиком зависела от него. При этом она не питала подлинного интереса к искусству и интеллектуальной жизни и была ему чужой. Моэм тяготился приемами, на которые она вечно его тянула, и часто покидал их рано, позволяя жене оставаться там до утра.

Знавшие Моэма не раз слышали от него жалобы на его жизнь с Сири еще до того, как он дал волю своим чувствам в мемуарах «Оглядываясь назад». В том, что он написал, была большая доля преувеличения. Сири обладала гораздо большим интеллектом, чем он готов был признать. Кроме того, в ее коммерческой деятельности, возможно, присутствовали некоторые «неэтические» моменты, но она оказалась способным и знающим специалистом в своей области и к тому же была любящей матерью.

Разлад в их отношениях объяснялся, безусловно, и другими причинами, помимо привязанности писателя к Хэкстону. Сири тратила уйму денег, и Моэма, всегда относившегося к финансовым вопросам щепетильно, ее расточительность раздражала все больше и больше.

К 1925 году брак Моэма и Сири фактически распался. Вернувшись в марте из Америки, Моэм после премьеры «Дождя» провел неделю с Хэкстоном в Париже, а затем в июле еще две недели на курорте в Брид-ле-Бэн, где он принимал лечебные ванны, играл в гольф, теннис и бридж. В октябре Моэм и Хэкстон еще на семь месяцев отправились в новое путешествие в Юго-Восточную Азию.

Между тем Сири на заработанные ею в качестве декоратора средства построила дом в Ле-Туке, известном приморском курорте на северном побережье Франции. Получившая название «Лиза», вилла была со вкусом обставлена и даже попала на страницы модных журналов. В Ле-Туке, удобно расположенном неподалеку от курсировавшего между Дувром и Кале парома, были поля для гольфа, теннисные корты, бассейн, казино. Очевидно, Сири надеялась, что все это привлечет к дому мужа, предоставив в то же время ему возможность иметь Хэкстона поблизости.

Спустя много лет Моэм утверждал, что он иногда чувствовал себя гостем на вилле «Лиза». Кроме того, сосуществование Сири, Моэма и Хэкстона в Ле-Туке исключалось совершенно. Во время одного из посещений Ле-Туке Хэкстон выиграл в казино огромную сумму и, напившись, устроил дебош. Его выходка закончилась тем, что он голый свалился на пол спальни, осыпав себя тысячефранковыми банкнотами. При этом Моэм не только проявил полное безразличие к стыду, который в тот момент испытала Сири, но и преднамеренно оскорбил ее.

В письме к Ноблоку в октябре 1925 года он признавался, что Сири прилагала все усилия, чтобы наладить с ним отношения, но сам он уже твердо решил порвать с ней. Он не мог измениться, и если она не принимала его таким, каков он есть, он был готов предоставить ей развод.

В то лето Моэм провел две недели на Капри. Пребывание на острове так понравилось ему, что он попросил своего старого друга Джона Брукса подыскать для него на острове место, где он мог бы поселиться и жить постоянно.

Шестого октября Моэм отправляется в Сингапур. Он испытывал такое радостное возбуждение от предстоящей поездки, что оно отодвинуло на задний план все остальное. Его путь лежал через Суэцкий канал и далее к Малайскому архипелагу, где он планировал собрать материал для задуманного романа «Уголок».

Моэм всегда верил в возможность планирования жизни писателя. Еще в самом начале своей писательской карьеры он составил перечень романов, пьес и статей, которые собирался написать. В 1927 году Моэм детально изложил французскому исследователю Полю Доттэну план того, что он собирается осуществить в течение оставшейся жизни: после завершения «Джентльмена в гостиной» он продолжит создание рассказов, которые выпустит отдельным томом (что он и сделал, издав «Шесть рассказов, написанных от первого лица»); роман, действие которого происходит на островах Малайского архипелага («Уголок»), еще один сборник рассказов, книгу об Испании («Дон Фернандо»), сборник рассказов о Малайе («Король»), юмористический роман («Пироги и пиво») и книгу с изложением своих взглядов и выводов из прожитой жизни («Подводя итоги»). После этого, заключал он, его силы иссякнут; правда, свои основные произведения, как он заверил Доттэна, он уже создал, поэтому планируемые работы лишь заполнят некоторые пробелы.

Моэм пробыл с Хэкстоном четыре зимних месяца 1925–1926 года в Малайе и Индокитае, собирая материал и редактируя три незаконченных рассказа, которые должны были быть включены в сборник, выходивший в сентябре 1926 года. Правдоподобие рассказов, должно быть, произвело большое впечатление на литературного агента Моэма Тауна, познакомившегося с их рукописями, напечатанными Хэкстоном. К 1 марта Моэм и его компаньон достигли Хюэ и тут же отплыли в Марсель на французском судне.

Моэм, который, отправляясь в путешествие, испытывал чувство необычайного подъема, ощущал теперь большую усталость и к тому же слег с приступом малярии. Он с нетерпением ожидал возвращения к работе в спокойной обстановке дома. Но еще до того как он ступил на французскую землю, он узнал, что временно лишился квартиры. Сири открыла свой первый магазин в Америке и на несколько месяцев сдала в аренду дом на Брайанстон-сквер. Поэтому сначала Моэм поселился у Хэкстона в Париже, полагая неразумным направляться в Лондон до решения с Сири вопроса о квартире. Он получил от нее телеграмму, в которой она сообщала, что устраивает обед в Ле-Туке на Пасху. Однако Моэм почувствовал, что конец их отношениям настал, что она решила разойтись с ним, хотя не далее как несколько месяцев до этого отвергла эту предложенную им идею. Когда Моэм вернулся в Лондон, они достигли согласия: у нее останется ее дом в Лондоне, а у него вилла на Ривьере. В случае необходимости они будут посещать друг друга как гости. Моэм полагал, что такая форма общения, возможно, окажется лучше для них обоих и позволит ему спокойно, не нарушая заведенного им для себя распорядка, работать.

Однако достигнутая договоренность привела к еще большему ухудшению отношений между Моэмом и женой, хотя они и пытались делать вид, что все обстоит нормально. Они продолжали проводить некоторое время вместе, как, например, в августе 1926 года, когда Сири присоединилась к мужу, чтобы посетить фестиваль в Зальцбурге. Шестого апреля 1927 года они вместе присутствовали на премьере «Верной жены», а в июле писатель А. Мейан принимал их на обеде в своей квартире на Гросвенор-стрит.