Гавриила Брилиот - Бытие. Творчество и жизнь архимандрита Софрония

«Прикосновение любви Божией к сердцу — первый шаг на берегу небесного конца бездны» [127] Архимандрит Софроний (Сахаров). Аз Есмь. С. 84. .

В Англии, где жизнь стала более размеренной и стабильной [128] Во Франции члены общины жили в разных местах и встречались только на богослужении. , отец Софроний снова смог заняться живописью. В течение всех лет его долгого поиска больше всего его занимал вопрос творчества, он пытался понять, как творит Создатель. Найдя истинное Бытие, Христа, и научившись познавать Его как персону, установив живой контакт с Ним через молитву и аскезу, отец Софроний достиг состояния, когда мог снова обратиться к искусству. Однако на сей раз искусство не было средством найти решение проблем бытия, но попыткой выразить то, что и Кого он узнал, то есть истинное Бытие.

«Вместе с Его благодатью мы получаем дар творчества. Мы становимся Его сотворцами в нашем воссоздании, в нашей переделке и возрождении. Когда мы получаем эту благодать, наше сердце расширяется, чтобы вместить небо и землю и представить все творения Богу, иначе говоря, распространять творческую энергию Бога и благословение Божье над всем мирозданием» [129] ZachariasA. Man the Target of God. p. 250. .

Теперь он мог искать путь, как изобразить своего Создателя, и для этого занялся иконописью. Но вскоре снова понял, что для достижения недостижимого в его распоряжении недостаточно средств. Всякая икона Христа только — в лучшем случае — содержала частицу Персоны, но отец Софроний не отчаивался и не сдавался, а продолжал упорно работать, потому что теперь, в этой новой форме искусства, крылась надежда представить хотя бы эту частицу. И мало-помалу он шел к этому. Как заявил его биограф [130] Розмари Эдмондс (Rosemary Edmonds) (1905–1998) перевела на английский сочинения отца Софрония, а также принимала большое участие в приобретении и дарении недвижимости — старинного дома священника (Old Rectory) в деревне Толшант Найте (Tolleshunt Knights) для создания монастыря. ,

«Творчество для него было еще одним выражением надежды» [131] His Life is Mine, Introduction. P. 13. .

Отец Софроний прибыл в Англию 5 марта 1959 года. Его сопровождали несколько человек из общины, которые сплотились вокруг него во Франции, но жили они в разных местах в окрестностях парижского пригорода Сен-Женевьев-де-Буа. Он провел во Франции 12 лет и построил небольшую часовню, где мог проводить службы. Теперь его друзья нашли и смогли купить пустовавший дом приходского священника в тихой английской деревне, известный как «Олд Ректори» (Old Rectory). Здесь небольшая община могла вести более организованную монашескую жизнь, но, помятуя о своем слабом здоровье и неполном выздоровлении после обширной хирургической операции, отец Софроний не предполагал, что проживет долго. На самом деле, ему предстояло прожить еще 34 года и увидеть, как, превзойдя все надежды и чаяния, растет его монастырь. Так начался новый этап в жизни отца Софрония, богатый неожиданными творческими достижениями.

«Мы с самого начала смогли заняться устройством внутри дома церкви, которую (не совсем, но в главном) закончили к концу шестой недели поста. Страстную и Пасху я уже служил в ней. Думаем теперь ее немного еще удлинить, что возможно вполне, и тогда наш храмик будет действительно прекрасным…» [132] Архимандрит Софроний. Письма в Россию. С. 80

Архимандрит Софроний, начало 1960-х гг.

Для этой цели была выбрана гостиная, расширенная за счет прилегавшего к ней вестибюля. Когда был установлен перевезенный из Франции иконостас, получился домовый храм, который все сразу же полюбили. Как только храм был готов, отец Софроний стал создавать иконописную мастерскую. Находясь на Афоне, и, возможно, также во Франции, он написал несколько икон, но теперь решил, что настало время вплотную заняться иконописью, чтобы визуально отобразить все, что он узнал и освоил за свою жизнь. В молодости он понял, что вынужден отказаться от живописи, чтобы устремиться к более полному познанию Бога и общению с Ним. Теперь он стремился изобразить Личность Бога с помощью живописи. Наиболее адекватным средством для этого была иконопись, присущая Православной Церкви. Отец Софроний изучал настенные росписи и иконы на Афоне, познакомился с различными иконописными школами и стилями, разработанными на протяжении веков. Он общался с иконописцами, которые делились с ним своими образцами и прорисями, поэтому, хотя сам он написал не так много икон, однако досконально изучил это искусство. Во Франции отец Софроний подружился с несколькими иконописцами, в частности с отцом Григорием Кругом и Леонидом Успенским, оба они написали несколько икон по его просьбе [133] Леонид Успенский (1902–1987) и монах Григорий Круг (1908–1969) — иконописцы из среды русской эмиграции, для которой икона имела особое, творческое значение. По мере того как возникла необходимость в иконах и фресках, художники-эмигранты обратились к иконописи. Некоторые из них способствовали возрождению иконы в начале века, когда иконы реставрировались, извлекались из церквей для показа на выставках и впервые были восприняты как произведения искусства. В то же время другие художники-эмигранты никогда раньше не были связаны с иконописью. В результате обращения эмиграции к искусству иконописи возникла новая школа, которая была освобождена от некоторых избыточных деталей, проникших в иконописную традицию в России. Иконы этой новой школы обогатили иконопись свежими и «живительными» качествами. . Отец Софроний также отправлял некоторых своих монахов учиться у Л. Успенского и несколько лет обращался к нему с техническими вопросами, возникавшими в ходе работы. Поэтому, оставив занятия живописью на несколько десятилетий, отец Софроний теперь был готов вновь вернуться к своей прежней профессии.

«Как это ни странно, несмотря на то что я уже старик, что я 36 лет не работал как живописец, вижу, что во мне осталась живою эта ’’жила”. То, что я снова вижу в себе, было в свое время поводом к полному оставлению живописи. Нельзя разделяться внутренно до такой степени. Если хочешь сделать что-либо, скажем, хотя бы “сносно”, то необходимо полное внимание отдать этой работе, что стоит в противоречии с иными исканиями моей души. Но увидим, что Бог даст». [134] Архимандрит Софроний. Письма в Россию. С. 89.

Как художник, он понимал, каковы должны быть самые строгие требования к идеальной живописной мастерской, и приступил к воплощению этой задачи. Для основы здания использовали фундамент бывшего свинарника, расположенного здесь же, на территории монастыря, а в качестве коробки взяли соседский курятник, но поставили его на нескольких рядов кирпичей, чтобы достичь требуемой высоты. Часть крыши была застеклена, чтобы поступал ровный свет сверху — это давало возможность использовать освещение под наиболее подходящим углом и перемещаться внутри мастерской. Строить мастерскую стали еще и потому, что предполагали сделать иконопись источником пропитания для монашеской общины. На Афоне небольшие скиты часто жили за счет этого ремесла. Отец Софроний проверял художественные способности каждого, кто присоединялся к его общине, чтобы отобрать способных к иконописи. Вскоре о маленьком монастыре стало известно некоторым семьям в Лондоне, и люди начали стекаться сюда на службы и обращаться за советом к отцу Софронию. Это обеспечивало более надежное существование, но, тем не менее, занятия иконописью продолжались: отец Софроний и некоторые из братьев работали над заказами [135] Заказы поступали как от частных лиц, так и от церквей. , а также писали иконы, необходимые для собственных нужд в храме и монастыре. Хотя иконография лучше всего позволяла отцу Софронию выразить то, что он искал, он вскоре понял, что совершенство недостижимо даже в этом виде искусства. В письме к сестре об иконе, которую он только что написал, он замечает: