Дороти Карузо - Энрико Карузо: легенда одного голоса

Надеюсь, приезд Мимми не причинит тебе беспокойства. Скажи ему, чтобы он вел себя как джентльмен, а не как каприз­ный ребенок.

Отель «Севилья»

Гавана. Куба

16 мая 1920 года

23.30

Моя милая Дора!

Перед сном хочу написать тебе несколько слов...

Не забудь послать телеграмму о том, что я необходим тебе, потому что здесь находится уполномоченный президента Ве­несуэлы, который уговаривает меня поехать туда...

Перед уходом в театр получил твое письмо и телеграмму, в которой ты сообщаешь, что выехала из Нью-Йорка. Твое пись­мо сразу же улучшило мое настроение. Я представил, как ты от­даешь распоряжения, расставляешь все по местам, заботишься о питании и так далее, и в течение нескольких мгновений жил рядом с тобой. Я звал тебя: «Дора, где ты?» и слышал, как ты ласково отвечала: «Я здесь, мой Рико, и желаю тебе сегодня ус­пеха». Я пошел в театр в хорошем настроении. В 9 часов начал­ся спектакль. У меня создалось впечатление, что те, кто слышал меня впервые, не были удовлетворены. Они были заранее на­строены против меня и говорили:

— Слушать Карузо в маленькой опере (это они «Марту» счи­тали маленькой оперой, но теперь, думаю, так не считают) и безголосую Баррьентос — и платить за это такую кучу денег!!! Это нечестно!!

Должен прерваться, потому что пришел Бракале.

До завтра. Твой Рико.

Отель «Севилья»

Гавана. Куба

17 мая 1920 года

18 часов

Золотая моя!

Письмо, написанное тобой 12-го, пришло только сейчас. О, моя Дора! Ты не знаешь, как я люблю тебя! Я плачу оттого, что не могу больше выносить разлуку. Я так хочу, чтобы ты была ря­дом! Я расстроен. Я плачу. Я так несчастен без тебя. Я боюсь, что умру здесь. Люди злы. Я не могу больше сопротивляться. За­чем я уехал от тебя? Почему мне пришла в голову эта ужасная идея — поехать сюда?..

Прости мою слабость. Я должен был излить душу. Я чувст­вовал себя, как туча перед грозой. Теперь мне легче. В этом не­много виновата и ты, написав мне так много хорошего, что я не смог сдержать слез...

Сердце мое так сильно бьется, что я должен пойти поцело­вать фотографию, где изображены ты и Глория, чтобы заста­вить его постепенно успокоиться. Если бы ты была здесь, доро­гая, ты бы очень рассердилась, поняв всю несправедливость происходящего. Эти люди не понимают пения. Они разбирают­ся только в криках. Но я должен быть спокоен и обязан одер­жать победу.

Тысячу раз поцелуй за меня Глорию и попроси ее не забы­вать своего папу. Тебя, моя душа, люблю беспредельно и вечно думаю о тебе. Всегда твой Рико.

Отель «Севилья»

Гавана. Куба

17 мая 1920 года

15.30

Моя дорогая Дора!

Я выиграл еще одно сражение вторым спектаклем «Марты». Мне удалось ухватить публику за — как у вас называется нижняя часть рта? — «il mento» (подбородок) и трясти до тех пор, пока она не оказалась у моих ног. Мнения обо мне настолько различ­ны, что я не знаю, кому верить. Одна и та же газета то хвалит ме­ня, то ругает. В этих двух спектаклях я делал все, что мог, и в от­вет добился настоящей демонстрации публики в театре и на улице, но и этого недостаточно, чтобы убедить этих «мудре­цов». Вчера, нет, сегодня утром в газете сообщали, что я был ве­ликолепен и неповторим во втором спектакле, а в дневном вы­пуске написано, что я уже схожу со сцены и успех, который я имел, объясняется большим моим опытом и умением петь.

Конечно, люди, не имеющие школы и опыта, не могут хорошо петь. Мне советуют смеяться над всеми этими бреднями, но меня многое тревожит и я боюсь, что не закончу гастролей. На­деюсь, что однажды утром проснусь совершенно больным и смогу по уважительной причине сесть на корабль или на поезд, чтобы ехать к моим дорогим. Эти испанцы не хотят допускать, чтобы кто-либо признавался выдающимся, но если я не сойду с ума, то одержу окончательную победу. Завтра мы даем «Лю­бовный напиток», но если и это их не удовлетворит, я покину это жаркое место.

Очень люблю тебя, дорогая. Рико.

Отель «Севилья»

Гавана. Куба

18 мая 1920 года

15 часов

Любимая Дора!

Какой сегодня замечательный день!! Восемнадцатое число! День рождения Глории! Сегодня ей пять месяцев. Надеюсь, что Бог сохранит ее для нашей любви. Мы будем преданно обере­гать и лелеять ее. Она похожа на меня? Это мне не нравится, по­тому что я некрасив и всегда говорил о своем желании, чтобы она была твоей копией. Самое важное, чтобы она была так же мила, как ты. Дора, я безумно люблю вас обеих!

Вы с Глорией составляете для меня всю радость и счастье жизни. Я люблю вас больше всего на свете. Я твой с того само­го момента, как мы поженились. Рико.

Отель «Севилья»

Гавана. Куба

19 мая 1920 года

14.30

Моя дорогая Дора!

Как я сообщал в предыдущем письме, я чувствовал себя пе­ред «Напитком» превосходно благодаря трем твоим телеграм­мам. Голос звучал отлично. Я хорошо начал спектакль, с сере­дины дуэта, как в Мексике, взял публику за «подбородок», и после первого акта вызовы были бесчисленными. Второй акт публика также приняла очень хорошо. Много раз вызывали. Третий акт. Немного похлопали после дуэта с баритоном. Затем наступила очередь романса. Я никогда не видел ничего подоб­ного. Настоящая буря аплодисментов. Настойчиво, но напрас­но требовали биса. После окончания устроили грандиозную овацию. Моя дорогая, ты не представляешь, что мне приходится делать, чтобы добиваться этого. Публика не обращает внима­ния на то, как поют другие певцы, хорошо ли играет оркестр, не поет ли хор на полтона ниже, хорошо ли подготовлена сцена и как она оформлена, — все ждут меня. К счастью, я был в голосе и в настроении и победил. Теперь трудности позади, потому что «Напиток» и «Марта» были здесь неизвестны, а теперь, в известных публике операх, она у меня в руках. Бракале опять здесь. Он говорил о Лиме (Перу), Венесуэле, Пуэрто-Рико и других городах и странах, и я боюсь, что он займет разговорами все мое время, — сама знаешь, как много могут говорить импре­сарио, чтобы убедить в чем-нибудь артиста, и я сожалею, что должен покинуть тебя и продолжить письмо завтра. Дорогая моя, посмотрела бы ты, в каких условиях я нахожусь! Пот льет с меня ручьями. Какая жара!! Дора, я устал и ложусь спать. Прости меня, но я не могу больше писать. Поцелуй за меня Глорию. Всей душой твой Рико.

Отель «Севилья»

Гавана. Куба

22 мая 1920 года

16.30

Дорогая Дора!

Бракале предлагает мне поездку в Венесуэлу и Лиму. После того, как здесь закончатся гастроли, я должен отправиться в Новый Орлеан и Атлантик-Сити, а уже оттуда в Пуэрто-Рико, откуда начнется турне, которое закончится в Лиме.

Мне не хочется этого делать, потому что я устал и соскучил­ся по моим двум «Пушинам». Если ты не прочь побыть еще не­много без своего нервного мужа, телеграфируй мне и я приму предложение. Если же нет, телеграфируй, что ты не разрешаешь мне принимать новое предложение. Ты поняла? Я с удовольст­вием откажусь от 200 000 долларов, потому что больше не могу быть в разлуке с моей Дорой. Мнение обо мне начинает ме­няться. Отзываются очень хорошо. Надеюсь, что буду иметь се­годня большой успех.